murakami_medlennoy_shlyupkoy_v_kitaj (Антология Харуки Мураками), страница 25

Я видел сон, будто набираю в колодце воду. Поднимаю ее ведром, затем переливаю в лохань. Та наполняется до краев, приходит крокодил и залпом все выпивает. Стоит лохани наполниться вновь, как приходит другой крокодил и так же залпом ее выпивает. И так по кругу. Я насчитал одиннадцать. После чего проснулся.

Вокруг было темно. На небе сияют звезды. Ночное небо в Сиднее очень красивое. Я лежал перед дверью профессора?овцы. Вокруг было тихо. И кошелек, и пистолет — при мне.

Я встал, стряхнул прилипший к одежде мусор и положил солнечные очки в карман. Хотел позвонить еще раз, но сильно болела голова, и я решил оставить эту идею на завтра. Дневную норму я выполнил с лихвой: выслушал рассказ клиента, получил аванс, разыскал дом преступника, получил по лодыжке и голове. Продолжить можно и на следующий день.

Я заглянул в пиццерию выпить пива. Заодно «Вишенка» обработала мне рану.

— Жуткая шишка. Где это так тебя? — спросила «Вишенка», промакивая мне голову холодным полотенцем.

— Где?где... у профессора?овцы.

— Не может быть, — сказала «Вишенка».

— Ей?богу. Стоило мне позвонить в дверь и представиться, как он заехал мне по голове вазой.

«Вишенка» задумалась. Тем временем я, потирая голову, пил пиво.

— Пошли вместе со мной.

— Куда?

— Известно куда, к профессору, — сказала «Вишенка».

15

«Вишенка» надавила на звонок профессора двадцать шесть раз подряд.

— Эй, ты почто здесь шумишь? — высунул наружу голову профессор?овца. — Разносчиков газет, распространителей молока и частных детективов...

— Я сейчас тебе покажу, кто здесь шумит, старый хрыч! — закричала «Вишенка».

— О, кого я вижу! «Вишенка»! — воскликнул профессор?овца.

— Говорят, ты огрел этого человека вазой по голове? — спросила «Вишенка», показывая на меня.

— Ну, не то чтобы очень... Как бы это сказать...

— Зачем ты так поступаешь с моим любимым человеком?

Профессор?овца со смущенным видом почесал голову:

— Извини, не знал. Конечно, если б знал, такого бы не сделал.

Не знал этого и я. Что являюсь любимым человеком «Вишенки», то есть.

— Вы это... проходите, — распахнул дверь профессор?овца.

«Вишенка» вошла первой. Я хотел было закрыть дверь, но опять ударился лодыжкой. Не везет так не везет.

Профессор?овца провел нас в гостиную и угостил виноградным соком. Стакан оказался грязным, и я выпил лишь половину. «Вишенка», как ни в чем не бывало, выпила всё да еще грызла потом кусочки льда.

— Что ж, как мне загладить свою вину? — спросил профессор?овца. — Голова еще болит?

Я молча кивнул. Сначала бьет изо всех сил вазой по голове, а потом еще спрашивает, не болит ли.

— Зачем ты его ударил? — спросила «Вишенка».

— Что?то я в последнее время возненавидел людей, — сказал профессор. — А тут еще докучливые газетчики, молочницы. Вижу незнакомое лицо — и прямо тянет стукнуть. Извини. Слышь, молодой человек, я не читаю газет и не пью молоко.

— Я не продаю ни молоко, ни газеты. Я — частный детектив.

— Да?да, частный детектив. Совсем запамятовал, — сказал профессор?овца.

16

— Дело в том, что я пришел за ухом человека?овцы, — начал я. — Вы, профессор, три дня назад оторвали около кассы в супермаркете ухо человека?овцы, верно.

— И что?

— Верните его, пожалуйста.

— А если не верну?

— Ухо человека?овцы.

— Скажем, сейчас оно мое.

— Тогда ничего не поделаешь, — сказал я и достал из?под мышки пистолет. В этом смысле я очень вспыльчив. — Я вас сейчас убью, а ухо заберу с собой.

— Ну ладно, будет тебе, — попыталась остановить меня «Вишенка». — Ты и в самом деле какой?то малосообразительный.

— Вообще, — поддакнул профессор?овца.

Я разозлился и уже хотел снять пистолет с предохранителя. «Вишенка» в спешке остановила меня. И, пнув меня изо всех сил по лодыжке, тут же отобрала пистолет.

— А ты тоже хорош, — сказала «Вишенка» профессору?овце. — Почему не отдаешь ухо человека?овцы?

— Ухо я не отдам ни за что. Человек?овца — мой враг. Встречу опять — оторву второе.

— Откуда такая ненависть к человеку?овце? Разве он нехороший? — задал вопрос я.

— Какие еще нужны причины? Просто ненавижу, и все. Когда вижу, как они поживают припеваючи, да еще с таким видом — ненавижу всех без разбора.

— Ненависть к желаемому как к действительному, — сказала «Вишенка».

— Что? — воскликнул профессор?овца.

— А? — вторил ему я.

17

— На самом деле ты сам хочешь стать человеком?овцой! Но не желаешь в этом признаться, поэтому наоборот — стал ненавидеть человека?овцу.

— Разве? — заинтересованно переспросил профессор?овца. — Не замечал.

— Откуда ты это знаешь, — спросил я у «Вишенки»

— Вы не читали Фрейда и Юнга?

— Нет, — ответил профессор?овца.

— К сожалению, — добавил я.

18

— Выходит, я на самом деле совсем не ненавидел человека?овцу? — сказал профессор?овца.

— Выходит, что так, — сказал я.

— Ну, естественно, — сказала «Вишенка».

— А раз так, то я причинил человеку?овце много зла, — продолжал профессор?овца.

— Похоже, что так, — поддакнул я.

— Разумеется, — сказала «Вишенка».

— Значит, я должен вернуть ухо владельцу — человеку?овце?

— Вроде так, — сказал я.

— Немедля, — сказала «Вишенка».

— Но его здесь нет, — как бы вспомнил профессор?овца. — По правде говоря, я его выбросил.

— Выбросил?.. Где выбросил? — спросил я.

— Нет, это...

— Говори сейчас же, — крикнула «Вишенка».

— Я его это... положил в холодильник пиццерии «Вишенка». Вместе с салями. Я не со зла...

Профессор?овца не успел договорить, как «Вишенка» схватила вазу и с размаху двинула его в темечко. Я был польщен.

19

В конечном итоге, мы с «Вишенкой» смогли вернуть ухо человека?овцы. Когда оно оказалось у нас в руках то было все коричневого цвета — в соусе «Табаско». Один из посетителей заказал пиццу с салями и уже было собирался съесть тот самый кусок, когда подоспели мы. Опасный вьдался момент. Я тщательно отмыл ухо, снял с него остатки сыра, лишь не смог вывести пятна «Табаско».

Человек?овца радовался возвращению своего уха, но, увидев пятно соуса, несколько расстроился, хоть и промолчал.

Пришлось мне уступить ему две тысячи иен. «Вишенка» взяла иголку и нитки, и быстро пришила ухо к одежде. Человек?овца, стоя перед зеркалом, несколько раз подпрыгнул. Уши развевались, а сам он был очень доволен.

20

К слову, профессору?овце все же посчастливилось стать человеком?овцой. Он каждый день одевался в овечью одежду и шел в пиццерию «Вишенка» есть пиццу. Человек?овца (бывший профессор?овца) очень счастлив. И все это — благодаря Фрейду.

21

Когда все уладилось, я назначил «Вишенке» свидание. Поужинав в китайском ресторане, мы пошли в кино на фильм «Людвиг» Лукино Висконти. В темноте я попытался ее поцеловать. А она изо всех сил стукнула меня по лодыжке шпилькой своей туфли.

Было очень больно, и минут десять я не мог проронить ни слова.

— Или не ты говорила, что я — твой любимый человек?

— Что было тогда, было тогда, — отрезала «Вишенка».

Но я все?таки думаю, что нравлюсь ей. Просто у девчонок временами бывает так, что все наизнанку. Я так думаю.

— Прости меня, — сказал я ей после фильма.

— Когда ты бросишь свое дурацкое занятие, частный детектив , устроишься на хорошую работу, сделаешь немного накоплений — тогда можно будет подумать еще раз, — сказала «Вишенка».

Как я уже говорил, у меня столько накоплений, что самому становится противно. Но «Вишенка» об этом не знает. А посвящать ее в это я не собираюсь.

Мне очень нравится «Вишенка». А раз так, то ради нее можно стать и полиграфом.

Но пока что я — частный детектив. Завалившись на диван в конторе на Грин?стрит в Сиднее, я продолжаю ждать посетителей. Из колонок звучит пианино Гленна Гульда. Она из моих самых любимых пластинок — «Интермеццо» Брамса.

Если тебя, дружок, беспокоят какие?нибудь проблемы — до того, как я стану полиграфом, постучись в дверь моей конторы на Грин?стрит. Возьмусь за дело за очень низкий гонорар. Даже в чем?нибудь уступлю. Но с усповием , что дело будет интересным.

Декабрь 1982 г.