sergei_minaev_the_telki (Сергей Минаев - The Телки.), страница 7

Но чему быть, того не миновать.— А почему ты на милицейском уазике, папа?— Это «Гелендваген», «Мерседес» такой.— А что у тебя тогда полицейская лампочка на крыше?— С детства хотел, вот и поставил. Садись давай.С папой был неприметный мужчина, который везде открывал ему двери, озирался посторонам и периодически загораживал отца от каких-то людей. Я не сразу понял, что онбодигард, думал, что бодигарды только у звезд и политиков.

В России же телохранители былиу всех, кто мог себе это позволить.— Алле. Катюш, привет. Как фотосессия? Не прошла кастинг? Ух, сволочи какие! Яобещал? Слушай, погоди-погоди, давай по порядку. Сначала скажи, не оставлял ли я у тебяслучайно на прошлой неделе свой свитер, такой коричневый, а? Нет? Ладно, будем искать. Чтозначит обманул с кастингом? Ну да. Он мой друг. Нет-нет, я звонил. Ну просто… просто у него©2008 All rights reserved byhttp://pickuptime.net«The Телки»Сергей Минаев19не получилось.. Что значит— мои рекомендации никто не слушает? Очень даже слушают! Да?Сама ты фуфел! Я что, виноват, что ты такая корова, что не можешь пройти кастинг? Я? Нет, яже сказал, я звонил ему.

Ну не знаю. Ну придумай сама, почему он тебя не взял.Все зависит от того, как себя позиционировать. Все, чао.Я уже начал представлять, как подъезжаю к своему вузу в папиномуазике-«Гелендвагене», как синяя лампа на крыше играет тенями на завистливых лицаходнокурсников. Телохранитель выходит, открывает мне дверцу, и, отстраняя людей,пытающихся пожать мне руку или хотя бы дотронуться до меня, сопровождает на занятия. Аеще чтобы он мне иногда говорил: «Андрей Сергеич, здесь небезопасно», а я б ему отвечал:«Ваня, дай мне побыть с людьми, я так устал смотреть на мир из окна "Мерседеса"!».Ничего подобного не произошло.

Папа поселил меня в одной из своих квартир —небольшой, зато хорошо обставленной студии в районе метро «Аэропорт».По дороге из аэропорта нас завезли в какое-то лажовое фотоателье, где мне велелисидеть прямо и не дергаться. Я так и сделал.— Алле. Да, слушаю. Да, Жанна. Что? Да пошла ты сама, понятно? Да! Ага. Точно.

Тывыговориться звонишь? Да мне все равно, что с твоим братом, ясно? У меня свитер пропал. Да,важнее. Приняли? Ха-ха! Не надо жрать колеса! Пусть лучше учиться идет. Я не знаю куда. ВПТУ! В медицинское. Ага. Пусть проходит практику на химфаке МГУ и передознется тамчем-нибудь свежесинтезированным. Все, кладу трубку. Я не слышу тебя.

Все, пока.Брата у нее приняли… Выкупить за два косаря, нормально, да? Я, что ли, ему экстазипродавал? Я что - самый богатый? Так вот…Дома — тысяча долларов в месяц на еду и расходы, кредитная карта на экстренныйслучай (стоит ли говорить, как скоро он наступил). На столе лежала карта Москвы собведенным красным кружком папиным офисом на Тверской и надписью «Здесь непоявляйся».

Через день после приезда мне в дверь позвонила папина сотрудница и передалаконверт.Я налил себе «Dewars», который начинал любить, сел в удобное кресло и открылконверт. Из него выпала маленькая книжка в черном кожаном чехле. Студенческий билет.Миркин Андрей Сергеевич. Факультет журналистики Московского государственногоуниверситета. Первый курс.Фотография в пуловере «Valentino», в котором приехал, получилась хорошая. В общем,абзац и все такое. Едва поступив на журфак МГУ, я ушел в раскрутку…Пошел в раскрутку, из зала суда спрыгнул с лохом,ушли в лес, его мясо есть,товарняк, попутки.Москва, сижу у братков,новая ксива, новая работа, новые колеса,решаю вопросы…Машину мне папа так и не купил, кстати.

Может, оно и к лучшему, с моим-то образомжизни. Постоянные зависания, пьянки, гулянки, дружки-подружки и т. д.Институтские годы не особенно мне и запомнились. Нет, конечно, бывали всякиеподружки, смешные преподаватели, несколько пьянок с группой, студенческое братство и всетакое. Но без фанатизма. Ничего такого, о чем можно было бы впоследствии сказать «как жемы это растеряли за годы?», я не приобрел.

Может, оно тоже к лучшему? С экзаменами изачетами я старался решать вопросы через деканат, нехитрым способом увеличиваязаработную плату педагогам. А когда некоторые из них этого не хотели, подключался папа. Он,кстати, во многом помогал университету. Вообще, меценатство — хорошая российскаятрадиция. Да, конечно, он частенько пенял мне, что я имею шикарную возможность учиться влучшем вузе страны, и как это поможет мне в будущем, и все прочее. Что институт — тотсамый базис, тот фундамент, который позволяет не только получить системное образование,но и жизненные принципы и, в конце концов, наметит вехи будущей профессии.

На мои©2008 All rights reserved byhttp://pickuptime.net«The Телки»Сергей Минаев20вопросы относительно названия того прекрасного вуза, где папу научили ловко обращаться сфедеральным бюджетом, он уклончиво отвечал что-то про «времена были другие». Но я,понятное дело, не велся на эти разводки.

«Я, — отвечал я папе, — как Максим Горький. Я тожеживу в людях. И мои университеты, пусть и не имеющие ничего общего с коммунамибурлаков, не менее тяжелы. Да, мои плечи не знают лямки тянущих баржу. Но я учусь гораздоболее важным в современном мире вещам. Я из коммуны прогрессивной московскоймолодежи, мы на своих плечах тянем в Европу баржу под названием Россия. Пропагандируемновые ценности, современные технологии, и все такое».

Обычно после таких разговоров папаурезал мне дотации вдвое. Но я не пасовал перед трудностями. Светоч прогресса — не самаялегкая ноша, особенно когда несешь его трясущимися после выходных руками. Но в целом отмаршрута я не отклонялся. Я приехал в Москву, чтобы знакомиться. И к окончанию универаоброс связями, что дикобраз иглами. Поверьте, это животное — самое приспособленное дляжизни в московском зоопарке.Все эти романы, неумелые соития в общаге, скороспелые свадьбы, столь жескороспелые разводы… Брошенные дети, брошенные жены, брошенная жизнь.Бесперспективняк и глупость.

Глупость и бесперспективняк. Удивительно, но большинствомоих сокурсников до самого окончания универа стреляли у меня и друг у друга деньги, жилина полшага — то в общаге, то на хатах своих стремных дружков или в съемных апартаментах.Хотя, конечно, меня понесло. Съемные апартаменты могут быть в Восьмом аррондисмане вПариже, тугая же хаза в Текстилях как-то иначе называется. В общем и целом, кто-то жил засчет родителей, кто-то — за счет тех, кто жил за счет родителей, кто-то — не имея ни друзей,ни родителей, — вообще непонятно, на что и как жил. И все эти чуваки умудрялисьвыстраивать вокруг себя такие хитрые схемы, что я только диву давался.

Головняки сдевушками, участие в каких-то стремных политических партиях, попадосы с мелким бизнесом(а-ля устроился в Лужники торговать с прилавка, отошел в туалет, вещи украли, хозяин-хачиквыставил на бабки). И при всем этом круговороте дерьма страсти кипели, как в«Санта-Барбаре». Игры в «настоящих друзей», водка на кухне до зари, кровавые страсти напочве неразделенной любви, муки творчества, комплексы нереализованности. В общем,как-то сложно все было. Я в этом предпочитал не участвовать.Хотя встречались и такие, кто врубался в модные фишки, лазил по кислотнымвечеринкам, охотно слушал и передавал сплетни про светскую жизнь, и все такое.

Но, начинаясо второго курса, я насовсем выпал из студенческой жизни и ушел в жизнь ночную. Я, типа, неслушал все эти базары про жизнь ночного города, я ее делал. Когда чуваки из этойпригламуренной компании втягивали через свернутые в трубочку банкноты нюхательныйтабак, думая, что тем самым шокируют окружающих, я советовал им еще и жрать зубнуюпасту.— Освежать дыхание? — спрашивали они.— Морозить десны, чуваки, морозить десны. Когда-нибудь вы про это узнаете. А покатренируйтесь на табаке. Лучших из вас ночная Москва непременно заключит в свои объятия.Одного нюхача из той тусовки я видел потом у входа в клуб «Мио» исчезающим воперативных «Жигулях» под присмотром пары сотрудников ФСКН. Москва действительнозаключила его в объятия.

Засим мои пути с бывшими однокашниками не пересекались.Впрочем, как и дороги…После окончания института я понял, что, несмотря на образование, мой жизненный путьеще не определен» Карьера политического обозревателя мне не светила, так как в политике яне особо разбирался.

Писать об экономике оказалось еще труднее. Как можно анализироватьсостояние экономики страны, если в твоем собственном кошельке еженедельно случаютсябанковские кризисы, а раз в месяц ты вынужден объявлять суверенный дефолт по внешнимзаймам? Если бы не помощь Международного валютного фонда / отца, долги в зачаткепохоронили бы молодое государство в лице меня. Таким образом, я пошел по путинаименьшего сопротивления, решив писать о том, что ближе. О тусовке.А местонахождение моего свитера все еще не определено. Знаете, что самое ужасное сутра? Самое ужасное — это когда, лежа в постели, ты мысленно уже выбрал свой сегодняшний©2008 All rights reserved byhttp://pickuptime.net«The Телки»Сергей Минаев21гардероб, а, попытавшись одеться, не можешь найти одну или несколько его составляющих.Учтите, все зависит от того, как себя позиционировать! Выбор гардероба и его последующаясмена способны серьезно изменить ваш день! Я отказался от дальнейших попыток обзвоназнакомых в поисках утраченного и решил надеть белый хлопковый свитер, связанныйкрупными косами, и голубые джинсы.

Выгляжу в этом прикиде как молодой интеллектуал.Хорошо еще очки завести. С простыми стеклами.На чем мы остановились? На тусовке. Поскольку глянцевые монстры в лице «Vogue»,«GQ» или «Harper’s Bazar» не спешили предложить мне ежемесячную колонку, аамериканский «Robb Report» почему-то не сделал меня главным редактором российскогоиздания (и это несмотря на мой вкус и тягу к luxury!), путь наименьшего сопротивления привелменя в деловую интернет-газету «Путь», сначала в качестве фрилансера, а затем — ежемесячного обозревателя.Тусовка стала моей работой. Да-да! Если для многих счастливчиков ночные клубныезависания и посещение всех этих открытий/закрытий/презентаций/показов и являютсяотдыхом, то для меня это стало самой что ни на есть тяжелой работой. А что поделать? Некочегары мы, не плотники.

Признаться, иногда хочется стать топ-менеджером, с рабочим днемс десяти до девятнадцати и неизменными кофе, Интернетом и колонками светской хроникиАндрея Миркина, который проводит бессонные ночи и тратит свое здоровье ради того, чтобыкаждую неделю держать своих читателей в курсе всех новинок московской жизни.

Но я самвыбрал этот путь. Пусть не легкий, зато интересный. Чего уж там — работу свою я люблю иотношусь к ней как к творчеству. Увидите, по моим колонкам ваши дети будут изучать историюРоссии начала XXI века! Я похож на средневекового хрониста. Да что там, я настоящий поэтночного города! Из моих колонок легко могла бы получиться «Божественная комедия»Дантеса.Сначала моя колонка была ежемесячной, затем стала выходить два раза в месяц, потомстала еженедельной. У меня появились постоянные читатели, интернет-поклонницы, враги, и,конечно, завистники.