sergei_minaev_the_telki (Сергей Минаев - The Телки.), страница 3

Пьетисключительно… да почти все, кроме водки. Предпочитает городские кафе типа «Этаж» или«Курвуазье» один раз в день, на завтрак (около часу дня).Год назад у Риты появился зеленый «Mini-Соорег» (подарили родители, занятые, послухам, добычей газа). Она снимает восьмидесятиметровую студию в районе Кутузовского(«не хочу зависеть от родителей»), хотя в действительности это «в районе» находится у метро«Молодежная». Квартира увешана работами псевдовеликих «молодых русских фотографов».На фотографиях в основном она.

Интерьер минимальный — большая плазма, музыкальныйцентр, ванная с кучей средств по уходу за кожей, кухня, забитая коробками мюслей и соковыжималками (многие не работают), большая красная кровать и пара шкафов («нет желаниясерьезно тут обустраиваться»). Да, и еще свечи. По всей квартире. Очень много больших,маленьких и средней величины свечей. С разными ароматами. «Как в дорогом СПА-отеле», —говорит Рита тем, кто впервые у нее в гостях. Не знаю, как насчет СПА, но у меня лично, какзакрою глаза, возникает навязчивое ощущение, будто я завернул в церковь.Рита стремится выглядеть продвинутой рекламщицей, настоящим профессионалом сзападным подходом и одновременно профессиональной моделью, обладая при этомхеровым английским и работая в промоагентстве («креатив, сопровождение проектов, ну, вобщем, много чего») и пару раз в месяц вышагивая на каких-то левых показах («вообще-тозовут работать в Италию, но я раздумываю»).

Рита мечтает устроиться пресс-секретарем всерьезный ночной клуб типа «Мост», «Дягилев» или «Крыша», хотя я не уверен, что тамвообще бывают пресс-секретари. «Работа по контрактам со спонсорами — тоже клево», —говорит она. Еще она считает, что очень похожа на Водянову… Местами.Точная сумма ежемесячных доходов неизвестна, но судя по всему, основной доход —родители. Грудь очень красивая, но все-таки второго размера.— Ты видел Пашку?! — кричит мне Рита.©2008 All rights reserved byhttp://pickuptime.net«The Телки»Сергей Минаев8— Чего? — Музыка орет так, что ни черта не слышно.— Не понял!— Ты Пашку видел? — Ритка прислоняется ко мне и кричит прямо в ухо.

В глубине ушнойраковины звенит тоненькое «и-и-и-и-и-и-и». Кажется, я начинаю глохнуть. Совсем как тотдиджей в фильме «It’s all gone», у него в самом начале были такие же симптомы.— А! Пашку! Нет, не видел. Я его ищу уже полчаса!— Теперь я кричу ей прямо в ухо.— Чего ты орешь?! — Рита отталкивает меня.— Я не глухая.Я киваю, поднимаю вверх оба больших пальца и начинаю раскачиваться в такт музыке.— Он возле раздевалки, с двумя армянами. Один похож на Мартиросяна из «КомедиКлаб»! — еще сильнее кричит Ритка.— Я вместе с армянами не хочу. Я их близко не знаю, — говорю я.— Чего? — Ритка не слышит.Я опять подхожу к ней вплотную:— Я их не знаю! Уйдут — тогда подойду! — ору я и отпрыгиваю, чтобы не попасть подудар этой глухо тетери.

Теперь она меня уже не отталкивает, а наоборот, обнимает за шею,виснет на мне и говорит:— Какая разница, знаешь — не знаешь? Просто Пашка сейчас уехать может.— Куда он поедет, если тут столько народа? — усмехаюсь я, отстраняюсь и иду краздевалке. По дороге ко мне подтанцовывает какая-то студентка с огромными зрачками.— Как дела? — игриво улыбается она. — Давай потанцуем?— Как тебя зовут? — спрашиваю я, скользя взглядом по ее телу.— Мне тоже тут очень нравится, — наклоняется она к моему уху, продолжая извиватьсяв танце.— Вкусненькая таблеточка, да? — хмыкаю я.

— Вторая уже сегодня?— Лера, — кивает она, растягивая губы в улыбке.— Ты бы лучше ехала домой уроки учить, Лера, — киваю я в ответ.— Нет, только половинка, меня саму угостили.— Смотрю, тебя нормально так штырит, — бросаю я и двигаю дальше.Слышу за спиной: «Сам уроки готовь, придурок!» Своевременно девушка реагирует,ничего не скажешь.Пашку я действительно нахожу у раздевалки, мы вместе идем к туалетам, и он заходит вкрайнюю левую кабинку. Выйдя, кивает мне, говоря что-то вроде: «Я поехал в "Оперу"». Язахожу в кабинку, защелкиваюсь, запускаю руку за бачок и выуживаю оттуда малюсенькийцеллофановый катышек. Да… Негусто.Ритка уже сидит в VIPe, говорит по телефону и пьет новый коктейль.

Она уже достаточнодатая, что неудивительно. Этот «мохито» четвертый или пятый? Впрочем, какая разница?— Взял? — спрашивает Ритка, закончив разговаривать. Я киваю.— Класс! — она прищуривается, отчего ее лицо высокими скулами и карими глазамистановится агрессивно-сексуальным. Она делает глоток «мохито» и немного обливается. Капликоктейля медленно скользя по ее высокой шее. Скорее всего, это заложено в сценарии.— Знаешь, я подумала и решила, что буду тебе помогать с твоим клубом, — внезапноговорит она. — Мы сделаем офигенный проект. Такой проект, от которого всем крышу снесет.Ты и я… Через год заработаем кучу денег.

С твоими связями и моей энергией — легко! Давайвыпьем за это!Она говорит таким тоном, словно мы с ней эту тему постоянно обсуждаем. Вроде как яее уговаривал, a она не соглашалась. А теперь вот решилась окончательна. Хотя за все тримесяца, что мы вместе, я ни разу не заводил с ней подобного разговора.— Было бы… Было бы круто,— говорю я, запинаясь от неожиданности. — Ты и я. Былобы очень круто, зайка.Я беру из ее рук «мохито», делаю большой глоток целую в губы, наполняя ее рот прянымалкоголем. Глаза Риты подергиваются туманом. Она отрывается от меня, закидывает голову©2008 All rights reserved byhttp://pickuptime.net«The Телки»Сергей Минаев9назад и заливисто хохочет.

Капли коктейля все еще текут по ее шее и почти достигают вырезана футболке.…Через десять минут Рита, упершись лопатками в зеркало, сидит на тиковой столешницес утопленной железной раковиной. Я двигаюсь рывками, а Рита все время сползает вниз, такчто мне приходится упираться ногой в дверь.— Сильнее, — нарочито громко стонет Рита.— Сильнее! — Из ее руки на пол выпадаетскрученная в трубочку банкнота. — Я люблю тебя, — Рита открывает глаза, усилиемконцентрируется на мне и шепчет: — Мы самая крутая пара в Москве.Я смотрю на себя в зеркало через ее плечо. Короткая стрижка а-ля Джастин Тимберлейк,карие глаза, темные круги под ними. Я выгляжу как заядлый тусовщик (я и есть он).

Футболканаполовину задрана, тертые джинсы спущены до колен, носок кед «Paul Smith» с традиционным рисунком чуть выглядывает из-под наплывов джинсовой ткани. Мне двадцать семь. Запоследние полгода я не пропустил ни одной сколь-нибудь значимой вечеринки в Москве…— Я люблю тебя, — стонет Рита и кусает меня за мочку уха.— Я люблю тебя, — шепчу я.— Я тебя ненавижу, — Рита бьется в экстазе. В дверь начинают стучать.— Я знаю, — одними губами произношу я.Но Рита уже не слышит, она издает короткий стон, инстинктивно дергает рукой иоткрывает воду. Брызги попадают мне на живот.— Я знаю… — снова шепчу я.©2008 All rights reserved byhttp://pickuptime.net«The Телки»Сергей Минаев10МИСС БРОДВЕЙВечер, собравший сонм красивейших девушек странны (вспоминается фраза «Россиябудет прирастать peгионами»), вечер, на который стремились попасть все холостые и не оченьмужчины столицы (с годовым доходом не менее двенадцати миллионов евро) и падкая доломящихся от жратвы и выпивки столов пресса, подходил к концу.Наблюдая за финалом светского раута, я понимал, что главное в отечественномкинематографе — телки.

Как и в любом другом российском искусстве, в сущности.Только что со сцены объявили победительниц конкурса. Обойдя шеренгу одетых вкупальники участниц с синими ногами (в зале очень холодно), ведущие вручили цветы иглавный приз самой «Мисс Бродвей» и двум финалисткам. Все это свершалось подулюлюканье жюри, едкие комментарии ведущих и дружные аплодисменты собравшихся.Подвыпившая пресса громче всех благодарила организаторов и вразнобой скандировала«Атлантик»! «Атлантик»! Победительница, грустноглазая девушка из Уфы, получилаавтомобиль «Mercedes», главную роль в новом фильме, море цветов и обнадеживающиеулыбки спонсоров. Две финалистки получили бабла, право на участие в кинопробах иплотоядные взоры «партнеров проекта».

И только мы с моим приятелем Антоном не получилини черта, не считая халявного буфета.Сытые гости начали дружное продвижение к сцене, чтобы получше рассмотретьпобедительниц, пресса слаженно щелкала камерами, призерши обнимали и целовали«Мисс», не забывая смахивать слезы, кинозвезды жали руки организаторам, члены жюри, свздохами, словно после тяжелой работы, вылезали из-за столов. Короче, гости былипогружены в атмосферу искренней радости. Непонятно только с чего: двадцать четыредевушки на шестьсот гостей явно не делятся.— Интересно, зачем на этот конкурс такие бабки тратят? — интересуется Антон,оглядываясь по сторонам.— Как — зачем? — отвечаю, закуривая.

— Такие призы дешевле, чем телок у Листерманапокупать.— Пошли за призами! — Он хлопает меня поплечу.— У меня завтра встреча в редакции с утра, — пытаюсь соскочить я.— Я тебя умоляю! — кривится Антон. — Зря водителя брали?— Ну, вообще-то могу и к часу приехать. — Здравый смысл все-таки берет верх.— Вечно ты ломаешься!— Чего втираем? Как обычно? — скорее для галочки, нежели из интереса, уточняю я.— Ну да. «Мое кино — это мое кино. Мое кино — это мое кино. Важнейшим из искусствдля нас является кино», — кивает Антон.— Давай только в этот раз без скандалов, — предлагаю я.— Когда я скандалил-то? — удивляется он.— Да никогда, в принципе,— пожимаю плечам я, — только вот на прошлогодней «МиссБродвей» ты бухой приставал к победительнице, и мы чуть не получили в башню от спонсоров.А так никогда! Значит, этот раз план такой: подходим к двум самым заплаканным…— Или к двум с самыми алчными глазами?— Как правило, это одно и то же.