Vl._Kozlov_-_Gopniki (Владимир Козлов - Гопники), страница 14

Часов в девять вечера кто-то стучит в дверь.- Это еще кто? - орет Обезьяна. - Свои все дома.Он подходит к дверям.- Кто там?- Участковый.Обезьяна открывает, и входит старлей Миша по кличке "Горбатый". Он высокий и все времягорбится.- Добрый вечер, ребята. Как дела?Никто не отвечает.- Зря вы так. Я бы на вашем месте повежливее был. Все-таки на моем участке живете.

Малоли что...- А что случилось? - спрашивает Обезьяна.- Ничего. А вы думаете, если пришел, значит, обязательно что-то случилось? Я, может быть,просто пришел поговорить с вами.Горбатый смотрит на штангу, гири.- Спорт - это хорошо, спорт - это очень хорошо. Занимались бы лучше спортом, с девушкамигуляли. Только не так, как с Анохиной. Вы ей, блядь, ноги целовать до конца жизни должны, а то селибы на полную катушку. Черепкова знаете?- Черепа? Знаем, конечно, - говорит Вэк. - Ну и что?- Ничего.

У него уже жопа трещит на зоне. Думаешь, там любят тех, кто за изнасилованиесадится? Вот сядешь ты, и спросят у тебя, какая статья. И ты скажешь - такая-то и такая-то. А они потомспросят - а что это за статья такая?И ты скажешь - изнасилование. И тогда все станет ясно. И будут тебя в жопу без вазелинакаждый день ебать. Понятно?- Понятно. - Вэк говорит это с таким видом, чтобы мент понял: пора валить отсюда, всех ужедостал.- Нет, пацаны, вы поймите...Все смотрят в пол и ждут, когда он уйдет. Но Горбатый продолжает нести свою херню:- Я же для вас стараюсь. У меня - все нормально: квартира, жена, детей двое, на "Жигули"стою на очереди.

А ведь до армии сам был таким, как вы. Я вырос на Рабочем. Спросите у пацановпостарше. Хотя какие они уже пацаны? Взрослые мужики. Я тоже за Рабочий лазил когда-то. Всякоебывало.- И поэтому Рабочий всегда пизды получал, - говорит Вэк, и все хохочут.Горбатый махает рукой.- Поймите, пацаны. Я только не хочу, чтобы вы по дурости сели.- Не надо за нас волноваться. Не маленькие уже, - говорит Обезьяна. - Мамкину сиську несосем, и папкин хуй тоже.- А ты за всех не отвечай.

Мы на тебя скоро уголовное дело заведем. Во-первых, затунеядство. Во-вторых, за уклонение от армии. С тобой все уже ясно. Тебе дорога одна - в зону. А они- еще пацаны. И не надо их сводить.- А нас никто не сводит. Ты нас не лечи. Понял? - говорит Вэк.- А ты мне не тыкай. Счас переебу палкой - потыкаешь.Горбатый хмуро смотрит на нас.

Видно, что мы его допекли.- Ну ладно. Смотрите сами. Мое дело предупредить.Он выходит.***Бухаем с Быком у него дома. Уже вставило, и хочется пойти поискать приключений на своюжопу.- Пошли к Гулькиной, - говорит Бык. Ничего поинтереснее своими тупыми мозгами он придумать не может.- И что?- Ничего.

Поговорим. Вдруг добазаримся.- А ты будешь базарить?- Буду.- Тогда пошли.Гулькина живет с родоками в своем доме почти у самого химзавода, и мы херячим тудаминут сорок. Бык два раза останавливается и зассывает чьи-то заборы, постоянно закуривает новуюсигарету - потянет два раза и выкинет.Когда доходим до ее дома, ясный перец, что от Быка толку ни хера не будет и надодействовать самому. Бык остается ждать за калиткой, а я подхожу к двери и звоню.Открывает мамаша Гулькиной - высокая здоровая тетка, похожая на кобылу.

Она, наверное, вмолодости тоже неслабо ебалась, но сейчас ни у кого на нее не встает.- Инна дома?- А зачем тебе Инна?- Поговорить надо.- А кто ты такой?- Одноклассник. Бывший.В это время Бык начинает громко тошнить.- Это еще что такое?- Не знаю.Мамаша Гулькиной отталкивает меня и выходит на крыльцо. Сквозь забор видно, как у Быкаизо рта вытекает склизкая блевотниа. Она снова толкает меня, в этот раз сильнее.- Забирай своего друга и уходи.

И чтоб я вас здесь больше не видела.- Ты что, охуела, сука, - толкать меня? Счасвъебу - хуй подымешься.Я замахиваюсь на нее кулаком, она отступает к двери и заглядывает внутрь.- Иван! Иди-ка сюда. Тут какие-то недоноски приперлись.Иван, наверное, ее мужик или ебарь, и какой он - здоровый или нет, - я не знаю и на всякийслучай съебываюсь через калитку.Бык стоит возле лужи своей блевотины и вытирает рот рукавом куртки.- Сваливаем, - говорю я ему, и мы бежим по переулку.

Выблевавшись, он немногопротрезвел. Добегаем до следующего переулка - вроде никто не гонится.Останавливаемся и закуриваем.- Хули ты малину испортил? Она бы ее позвала, если б не ты, долбоеб. Ты бы хоть дальшеотошел, чтоб не так слышно было. А то подумала - какие-то алкаши, бля, пришли.- Ладно.

Хуй на нее.- А к кому пойдем?- Не знаю. Пошли на остановку, а там видно будет.Проходим метров пятьсот - в переулок заворачивают какие-то пацан с бабой. Пацан пьяный имахает руками во все стороны, как пиздобол. Баба идет немного сзади и что-то ему орет. Они,наверное, поругались. Ни пацана, ни бабу я на нашем районе раньше не видел.

Может, они здесь иживут, кто их знает? Бык останавливается прикурить и начинает дрочиться со своей зажигалкой. Онгде-то спиз-дил старую газовую зажигалку и теперь понтуется, типа деловой. Пацан не видит Быка ипрет прямо на него. Бык прикуривает раза с десятого, прячет зажигалку и видит пацана, которыйсейчас в него врежется. Он берет сигарету в левую руку, а правую сжимает в кулак и бьет пацана вчелюсть.

Тот отступает, но не падает. Баба пищит. Бык стоит и курит, как будто ему все до жопы. Ястою рядом и жду, что будет, готовый, если что, помочь Быку. Пацан вытаскивает из кармана курткибутылку вина - в ней осталось граммов сто - и разбивает о железный столб забора: делает "розочку".Бык отступает. Я кидаюсь на пацана сзади, но он увертывается и всаживает "розочку" Быку в живот.Баба снова пищит, как будто это ее саму "пописали".

Пацан поворачивается ко мне. Ему лет двадцатьили больше, и он уже такой упитый, что все ему по херу: "попишет" и дальше пойдет.- Ты тоже хочешь?- Нет, - говорю я.- Тогда уябывай на хуй! - орет он на всю улицу, хватает свою бабу, которая опять пищит, какдурная, и волочет за собой.Бык стоит, прислонившись к забору, и держится рукой за живот.

На куртке кровь.- Ему пиздец, - говорит Бык. - Припух пацан.- Больно? - спрашиваю я.- Терпимо.- Идти сможешь?- Смогу.- Может, скорую вызвать?- Какую, на хуй, скорую? Там неглубоко. Я же в куртке, еб твою мать.***Вся родня Клока уебала в деревню, и он захотел повыделываться перед нами, показать, какойон деловой в своей группе, где почти одни бабы. Типа, может ебать, кого захочет.Он пригласил троих баб из общаги и меня с Вэком. Садимся за стол в кухне.

Клок ставит литрсамогонки и жратву. По телевизору - он у них стоит на кухне, потому что в комнате обычно спитмалый - поет Леонтьев. Терпеть не могу этого сраного выродка.- Выключи ты этого козла, - шворю я Клоку.- Нет, не надо. Он нам нравится, - возмущаются бабы. Ладно, хер с вами.- Ну как вам наш город? - спрашивает Вэк.- Нормально, - отвечает одна, ее зовут Оля.- А учеба?- Ну, и учеба нормально.- А чем еще кроме учебы занимаетесь?- Ну, на дискотеки ходим.Клок разливает самогонку.- Ну, за знакомство.Выпиваем.- А как вы своих пацанов делите? - спрашиваю я у баб.- А зачем его делить? - говорит Таня и улыбается Клоку.

Он подходит к ней, становится за стулом и берет руками за сиськи. Она не вырывается, а, наоборот, поворачивается к нему, и они сосутся.Мне, получается, достается третья баба - тоже Таня. Она похуже этих двух: некрасивая и вкаком-то колхозном свитере - такие только в деревне носят, наверное.Клок разливает остатки самогонки, мы допиваем, и он волочет Таню в комнату, а Вэк с Олейидут в ванную. Я остаюсь на кухне со второй Таней. Самогонка вставила слабо: литр на шестерых - этоерунда. Я не знаю, о чем с ней базарить.

Она уставилась в телевизор: там сейчас поет Пугачева старая корова, блядь. От не хуй делать я подсаживаюсь ближе и кладу руку ей на колено. Нольреакции. Я держу руку на колене, потом веду руку выше - под юбку.- Перестань, - говорит она.- Что перестань?- Ничего. Сам знаешь. То, что ты делаешь.- А что я делаю?- Ладно, не играй под придурка. - Она отворачивается от телевизора и смотрит на меня, какучительница какая-нибудь сраная или чья-то мамаша, потом сбрасывает мою руку.- Что-то не так? - спрашиваю я.- У меня есть парень.- Ну и что? У меня тоже, может быть, девушка есть.- Ну, значит, тем более.Она снова поворачивается к телевизору.- Ну ладно, не обижайся, - говорю я.- Я и не обижаюсь.

На таких не обижаются.Минут через десять из комнаты выходит Клок.- Пошли покурим.Мы выходим на балкон.- Ну как? - спрашивает он.- Никак. Говорит, парень есть.- Ну, мало что говорит.- А у тебя?- Все класс. И поебались, и в рот взяла. Я ее уже ебал раньше. Как там Бык? Ты у него был?- Нормально. В пятницу выписывают. Говорит, скоро на сбор сможет ездить.Потом приходит и Вэк. По его роже ничего нельзя понять: такой он хитровыебанный пацан.- Ну что? - спрашиваю я.Он не отвечает. Когда мы приходим с балкона в комнату, бабы уже собираются уходить.- Посидите еще, - говорит Вэк.- Да нет, нам учить надо, много задали всего, - говорит Оля.Они одеваются и выходят.***- Хочешь с бабой познакомиться? - спраши вает Клок. Мы стоим возле магазина, пытаемсястрясти у кого-нибудь на пиво. - У меня телефон записан.- А что за баба? Из твоей группы?- Нет, не из группы. Но нормальная баба.