_методичка_ Философия. Киселёв В.Н. 2002 (_методичка_ Философия. Киселёв В.Н. 2002.pdf), страница 5

Но любая крайность чревата переходом в своюпротивоположность – вместо истинного знания эмпиризм стал давать ложноезнание, потому что он для обобщений не предназначен, а создавался длячастностей. Выход был найден в позиции позитивизма: не исследоватьсущность (это бесперспективное дело), а описывать только явления, фиксируямежду ними устойчивые связи. Прежняя же установка философии и науки –исследуй существенную связь между явлениями, однако известно, что не любаяустойчивая связь является необходимой, она может выступать некоторойслучайностью. Поэтому-то в современных науках никак не решается проблемаэффективного познания сложных объектов, например целостное изучениеобщества, человека, познания, материалов («наука о материалах») и др.Сегодня в европейской (да и мировой) культуре, в силу эмпирическойзашоренности науки и специфики философии, последняя являетсяхранительницейобразцовнаивысшихдостиженийтеоретическойдеятельности (в виде метафизических систем) и хранительницей навыков исредств этой деятельности (Логики – с большой буквы).

В современноместествознании получила распространение одна, причем не лучшая,философская (метафизическая, чисто умозрительная) концепция – «линияиндивидуальности», родоначальниками которой являются софисты1 иДемокрит2. А собственно философия, при всем многообразии существующих вней концепций, принадлежит «линии тотальности», созданная еще Сократом,Платоном, Аристотелем3. В наибольшей степени «линия тотальности» вЕсли применить к характеристике софистики позднейшие принципы классификации философскихнаправлений, то резоннее всего отнести ее по ведомству субъективного идеализма.

Для нее нет и неможет быть общей для всех истины. Есть лишь масса мнений. Мнений столько же, сколькоиндивидов. У каждого мнение свое. И каждое столь же правильно, как и другое, противоположное,ибо каждый и устроен, и воспитан, и живет по-своему, и видит, и понимает мир по-своему. А то, чтопринимают за «истину», - это всего лишь индивидуальное мнение, которое кто-то сумел навязатьвсем другим.

Индивид с его неповторимыми переживаниями оказывается единственным мерилом икритерием и «истины», и «правильности», и «справедливости», а «мышление» сводится к искусствусознательного словесного обмана, к искусству выдавать индивидуальное за всеобщее (которого длясофистов на самом-то деле нет и быть не может), к умению оперировать словами так ловко, чтобынавязать свое индивидуальное мнение всем другим.2Между субъективным идеализмом софистов и «материализмом» Демокрита много общего. Ведьпроекция атомизма Демокрита в сферу этики давала тот же вывод, что и софистика, - благоатомистически понимаемого человека, «хорошее расположение духа индивида», индивидуализм (подревнегречески «атом» и значит то же самое, что по-латыни «индивид»).3Ключевая роль в этой группе принадлежит Платону.

Земной основой платонизма являются, вполнепонятные опасения афинской аристократии, видевшей, что вырождение демократии в «охлократию»(власть толпы) и «анархию» (безвластие), обретавшее именно в деятельности софистов своефилософско-теоретическое выражение, грозит городу большими бедами. Демократия Афиноказывалась беспомощной, то и дело обнаруживая свои отрицательные аспекты, - да, не можетустоять город, где каждый – сам по себе, как атом, и где общая связь граждан, их единство,обеспечиваемое общими нормами поведения и мышления, не только не начинает казаться, но и в1философии выступает в традиции объективного идеализма (объективныйидеализм дал наиболее совершенные философские результаты – он абсолютногосподствовал в философии на протяжении двух с половиной тысячелетий) иединственной форме материализма XIX в.

(диалектического материализмаМаркса и Энгельса). А традиция субъективного идеализма и все прочие формыматериализма (стихийный, наивный материализм греков; механистическийновоевропейский материализм (в том числе и материализм французов XVIII в.и Фейербаха); вульгарный материализм XIX в.; натурализм XX в.) являютсяносителями «линии индивидуальности» - основой чего в XVII-XX в. выступалаидеология эмпиризма-позитивизма.На протяжении двух с половиной тысячелетий в европейской культурефилософия была основой, фундаментом всей системы европейскогообразования и обучения.

В ней центральное место отводилось какконституирующей основе различным «метафизическим конструкциям» (в томчисле и в христианской религии) и традиционной формальной логике. Это былаклассическая традиция европейского образования. С конца XIX века они сталисамом деле становиться фикцией, а поведение каждого диктуется его «частным» интересом.Спасение родного полиса с его культурой Платон видел в утверждении авторитета некоторойсистемы твердых принципов нравственно-политического порядка, общих норм поведения иотношения к событиям – того самого «единого» и «всеобщего», которое было расшатано ипоставлено под сомнение мышлением софистов. Так одна крайность – атомизм в его проекции насоциально-политическую проблематику, индивидуализм в этике, принцип безоговорочногосуверенитета индивида – вызывает и провоцирует другую, противоположную крайность –безоговорочно принимаемый принцип суверенитета полиса как целого, как всеобщего, как системавсеобщих (тотальных) норм, определяющих и мышление, и поведение каждого «атома», каждого«индивида».

Платон и выступает как наиболее последовательный защитник этого принципа. Ноглавной «фактической» опорой Платона в его войне против атомизма (Демокрита) и софистикиостается факт господства общественного «целого» над индивидом. Исторически развитая системакультуры, противостоящая индивиду как иерархически организовавшаяся система всеобщих норм,детерминирующих деятельность индивида в любой сфере и «определяющих» его поведение имышление в единичных ситуациях гораздо строже, нежели непосредственно-индивидуальныежелания, мнения и импульсы.

Непосредственно «из природы» эти формы человеческойжизнедеятельности понять и «вывести» нельзя. Из исследования природы нельзя понять ниособенностей афинской демократии, ни египетского кастового строя, ни военных казарм Спарты, это прекрасно понимал Платон. И тут нет еще ни грана идеализма. Это – особая, неприроднаяобъективность, объективность социальных установлений и учреждений, их охраняющих.Загадочность этого рода «объективных форм», определяющих человеческую жизнедеятельность, ихочевидную «идеальность», то есть тот факт, что они не имеют ничего общего с телесной, чувственновоспринимаемой формой тела, в котором они «овеществлены», «реализованы», - эта загадочностьвсегда и служила питательной почвой для идеализма объективного – идеализма, классическую формукоторого задал как раз Платон.

Он мистифицировал реальную природу «идеального» (его внеприродность), и поместил их как реально существующие и до природы, и до человечества сущностив виде самостоятельного, первичного «мира идей». Система Платона (теория идей) действительносрисована с простейшей схемы целесообразной – целенаправленной – деятельности общественногочеловека, выполняющего в веществе природы некоторую несвойственную этой природе самой посебе «форму». В природе самой по себе эту форму не увидишь: на глине не написано, что она обязанастать кувшином.

Поскольку по отношению к индивиду культура (то есть исторически сложившаясясистема норм поведения и деятельности) выступает как нечто определяющее все его акции,постольку сам этот индивид с его телом легко толкуется в этой системе как единичное «воплощение»«всеобщей» - общей нормы, выражающей интерес «целого», «единого». (Позиция «линиитотальности» Платона дана по Э.В. Ильенкову).стремительно заменяться позитивной наукой, что приводит к утрате самогоисходного духа европейской цивилизации – стремления рациональнымисредствами достичь истинного знания. В современном представлении обидеалах научного знания, истинность не должна быть необходимыматрибутом всех познавательных результатов, претендующих на научность1.

Ноесли доводить до логического конца этот тезис («истинность не должна бытьнеобходимым универсальным свойством всех познавательных результатовнауки»), то в науке должно быть как истинное знание, так и знание, неотносящееся к истине. Следовательно, в эту группу знания попадает и ложноезнание, и то, что знанием вообще назвать нельзя. Напрашивается вопрос: какаячасть знания должна быть обязательно «чистой истиной», а какая «неистиной» (в строгом смысле формально-логического отрицания), чтобыпретендовать на научность?Одна из влиятельнейших современных концепций природы научногопознания (философия К.

Поппера и его учеников и последователей –постпозитивистов) фактически провозглашает принципом научного познания,принципом научной деятельности, что «хорошая научная теория – мертваятеория». Этот тезис напоминает популярную фразу из голливудскихковбойскихфильмов:«хорошийиндеец–мертвыйиндеец».Фальсификационизм, даже если его трактовать как только потенциальнуювозможность (но если теория реально никогда в действительности не будетопровергнута, то о какой потенциальной, принципиальной возможностифальсификации ее можно говорить), то из него следует, что «научное знание,чтобы быть научным должно быть незнанием» (если брать первоначальноезначения термина «знание», возникшее в античной культуре какпротивопоставление суетному мнению и религиозной интуиции веры, то ононеразрывно связано с истиной рационально понятой и осознанной). Этатрадиция абсолютизирует один из моментов в реальном познавательномпроцессе – то, что называется «относительной истиной» (определенныйрелятивизм познания), и совершенно не учитывает другие моменты его, неговоря об отношениях между ними.Само развитие современного научного познания, не критическиувлекшись такими убогими идеями, все стремительнее сужает долю «чистойистины» в своих исследованиях.