диссертация (Роль Польши в восточной политике ЕС), страница 10

Есть мнение, чтозавуалированный расчет Гедройца и Мерошевского на Украину, Литву иБелоруссию как на «буферные государства» между Польшей и Россией такжене оправдался – ведь эти независимые государства никак не защищаютПольшу от самой распространенной сейчас зависимости - в энергетическойсфере.Помимо приверженности историческим стереотипам у польской«восточной политики» легко диагностировать преобладание идеалистическихи эмоциональных подходов над трезвым анализом, а также отсутствие понастоящему долгосрочной перспективы.54 Ярким примером является историяс проектом газопровода «Ямал-Европа-2» в обход Украины, против которогоПольша неоднократно выступала в 2000-х гг.

из солидарности с Киевом,выражая готовность пожертвовать доходами от транзита в размере до 1миллиарда долларов в год.55 В результате Россия начала строить «Северныйпоток» по дну Балтийского моря в обход уже самой Польши, а польскимвластям осталось только нещадно его критиковать (Р. Сикорский, бывшийтогда министром обороны в правительстве Я. Качиньского, даже назвал его«новым пактом Молотова-Риббентропа»). Часто практиковавшаяся политикаподдержки «врагов» России, таких, например, как чеченские сепаратисты в1990-х гг., также вполне укладывается в представления о том, что польская53Brzeziecki A.

Doktryna ULB – koncepcja Giedroycia i Mieroszewskiego w XXI wieku // Nowa EuropaWschodnia 10.06.2010. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.new.org.pl/2010-0610,abdoktryna_ulb_koncepcja_giedroycia_i_mieroszewskiego_w_xxi_wieku.html54Fedorowicz K. Polityka Polski wobec Rosji, Ukrainy i Boalorusi w latach 1989-2010. Uniwersytet im. AdamaMickiewicza w Poznaniu. 2011.

S.1055Zieba R. The ―Strategic Partnership‖ between Poland and Ukraine // The Polish Foreign Affairs Digest, Issue No.3(4). Warsaw, 2002. P.21551«восточная политика» должна быть в первую очередь невыгодной для Россиии только потом выгодной самой Польше. Нехватка прагматизма в нейхорошо заметна по отношениям Польши с Белоруссией. Если всеиспробованныеподходынепринеслирезультата,анаизменениементальности белорусской элиты в ближайшее время рассчитывать неприходится, то, как задается вопросом один польский публицист: «Можетбыть, надо начать диалог с Лукашенко, а не делать вид, что его несуществует?»56Наконец, не все так просто и с проблемами польского меньшинства всоседнихстранах.Действительно,почтивсепроблемывсференацменьшинств в 1990-х и 2000-х годах были связаны именно спредполагаемым ущемлением прав поляков, в первую очередь, в Литве иБелоруссии, а не наоборот.

Причем в первой из этих двух стран трения спольским меньшинством возникли даже до объявления независимости из-заего изначально просоветской и антилитовской позиции, а затем усугубилисьвследствие жесткой культурной политики литовских властей. В то время какв Белоруссии, в наименьшей степени охваченной националистическимнастроениями по сравнению с Украиной и Литвой, никаких серьезныхпроблем не наблюдалось до тех пор, пока в 2004 году белорусские власти,учтя уроки «оранжевой революции» на Украине, не попытались ужесточитьконтроль над местным Союзом поляков. Однако, как минимум, в первом изэтих двух случаев на Польшу можно возложить часть ответственности заэскалацию конфликта, поскольку ее прямая и безусловная поддержкалидеров польского меньшинства усугубляет кризис доверия между ним илитовскими властями и не способствует поиску конструктивных решений.

Из56Sadowska E. Polska polityka wschodnia - "kontynuacja nieskuteczności" / Portal Spraw Zagranicznych,24.07.2010. [Электронный ресурс]. - Режим доступа:http://www.psz.pl/Polska-polityka-wschodnia-kontynuacja-nieskutecznosci52этого можно даже прийти к выводу о том, что Польша из-за своейдействительно трагической истории не всегда осознает, что более мелкиесоседи по региону могут воспринимать ее саму как доминирующую и потомуугрожающую политическую и культурную силу.57 И что история РечиПосполитой, которая для поляков является источником несомненнойгордости, вызывает у других входивших в нее народов – литовцев, украинцеви белорусов – намного более смешанные чувства.57В связи с конфликтом вокруг польского меньшинства в Литве в европейских СМИ можно встретитьмнение о том, что «Польше не помешало бы поучиться у Германии такту и деликатности в обращении снебольшими странами».

Big, strong and yet still bitter and feeling neglected // European Voice. 9.02.2012.[Электронный ресурс]. - Режим доступа:http://www.europeanvoice.com/CWS/Index.aspx?PageID=183&articleID=73526531.2. Восточное направление во внешней политике ЕЭС/ЕС.1.2.1. Постсоветские страны Восточной Европы и Закавказья какновые объекты европейской внешней политики.По-настоящему вести речь о восточной политике Европейского союза(который тогда еще формально являлся Европейским экономическимсообществом) можно с конца 1980-х – начала 1990-х годов, когдапрекращение существования социалистического лагеря стало уже решеннымделом. К этому моменту Евросоюз уже пережил три волны расширения вразных географических направлениях, присоединяя государства с различнымуровнем экономического развития и различными культурами, но никогда ещене сталкивался с вызовом такого порядка.58 Ведь к востоку от его границлежал пояс стран, которые в течение сорока с чем-то лет строили своюэкономику и политику на принципах, в корне отличных от базовыхценностей европейского сообщества (не говоря о начавшихся в некоторых изних процессах распада по этническим границам).

Тем более в самом ЕСпараллельнопроходилпроцессуглублениясотрудничества,институциональнойяркимвоплощениеперестройкикоторогоисталМаастрихтский договор, он же «Договор о Европейском союзе». Только в1993 году на саммите в Копенгагене Евросоюз признал саму возможностьвступления стран из Центрально-Восточной Европы, выдвинул критерии,которым им необходимо было для этого соответствовать, и очертил границывозможного расширения. В частности, от кандидата на вступлениетребовалось соблюдать демократические принципы, принципы свободы иуважения прав человека, а также иметь конкурентоспособную рыночнуюэкономику и признавать общие правила и стандарты ЕС.

Польша была среди58Шишелина Л. Расширение Европейского союза на Восток и интересы России. М.: РАН, Институтмеждународных экономических и политических исследований, 2006. С. 90-91.54тех шести стран, чьи кандидатуры были определены первыми в 1997 году, иеще с шестью претендентами переговоры были начаты два года спустя.Наиболее спорным был вопрос о перспективе членства стран Прибалтики,еще недавно входивших в состав СССР, поскольку это вызывало опасения поповоду ухудшении отношений с Россией.Как бы то ни было, все эти двенадцать стран с самого начала объявилио своем европейском выборе и, пусть с разной скоростью и разной степеньюуспеха, пошли по пути интеграции в европейские структуры. Их социальноэкономической трансформации способствовало то, что она с самого началапользовалась поддержкой большинства населения и происходила отпротивного – через отрицание социалистического эксперимента и возврат кисторическим корням, связывающим их с европейской цивилизацией.

Врезультате данных процессов в 2004 году в состав ЕС вошли Венгрия,Польша, Словакия, Словения, Чехия и государства Прибалтики – Латвия,Литва и Эстония, а в 2007 году к ним присоединились Болгария и Румыния.Принципиальный момент здесь в том, что для этих стран у Евросоюза имелсяготовый набор предписаний и мер, оставшийся от предыдущих волнрасширения и уже опробованный на других европейских государствах. В товремя как дальше к востоку лежали бывшие советские республики, которыепредставляли для европейцев настоящую «терра инкогнита» и требовали отЕС принципиально новой политики, потому что никто не мог и подумать отом, чтобы применять к ним стандартные процедуры политики расширения.Взаимодействие со странами постсоветского пространства, включая Россию,Евросоюзу пришлось выстраивать на совершенно иных принципах, поэтому55оно теперь нередко трактуется как первый опыт настоящей внешнейполитики этого общеевропейского интеграционного объединения.59Первоначально сотрудничество с бывшими советскими республикамиосновывалось на программе Технической помощи странам СНГ (TACIS),которая была запущена в 1991 году для оказания помощи в переходе крыночной экономике и демократии.

По мере знакомства сторон друг сдругом началась подготовка типовых соглашений о партнерстве исотрудничестве, призванных стать основой для торговых и политическихотношений с ЕС. Первое такое соглашение было заключено с Россией в 1997году, а к концу 1990-х подобные ему имелись уже со всеми государствамипостсоветского пространства за исключением Белоруссии, Таджикистана иТуркмении.

С этими тремя странами переговоры замораживались из-занедовольства ЕС их внутриполитическими тенденциями, причем если сДушанбе соглашение о партнерстве и сотрудничестве было в конце концовзаключено в 2010 году, то Минск и Ашхабад не имеют его до сих пор.Естественно, что Россия как прямая наследница СССР и просто как страна,обладающая самым большим человеческим и ресурсным потенциалом, и втом числе играющая роль крупнейшего поставщика энергоносителей вевропейские страны, поначалу интересовала ЕС больше, чем другиепостсоветские государства.

Многие из них критиковали и до сих поркритикуют Евросоюз за эту политику, которая получила неофициальноеназвание «сначала Россия». Не случайно Москва пользовалась приоритетом ив программах TACIS, получив в 1991-2001 гг. 2,6 млрд. евро или почтиполовину всех ассигнований ЕС по этой линии.6059Болгова И.

Восточная политика Европейского Союза: противоречия развития // Восточная Европа.Перспективы. 2011. №1. С.1760Борко Ю. От европейской идеи к единой Европе. М.: Издательский дом "Деловая литература", 2003.С.363.56Но верно так же и то, что потенциал отношений между Брюсселем иМосквой оказался реализован далеко не в полной мере: в 1990-е годы из-заострых внутренних проблем Российской Федерации, а в 2000-е - из-завозросшей конкуренции и разногласий с ЕС. Одной из важнейших причинэтих разногласий стало как раз приближение Евросоюза к границам России, ив том числе потому, что масштабное расширение 2004 года охватило бывшиесоцстраны, не отличающиеся теплотой отношений с Москвой (например,Польшу и государства Прибалтики).