Том 2. Новые и новейшие социологические теории через призму социологического воображени (С.А. Кравченко - Социология), страница 98

Бодрийяр, является систематическим актом манипуляции знаками. Чтобы стать предметомпотребления, предмет изначально должен стать знаком.Иными словами, в состоянии постмодерна производство и потребление регулируются не столько объективными444потребностями людей, сколько знаками. Знаки становятсястержнем общественной жизни, что предполагает нацеленность теоретико методологического инструментарияна их изучение.

«Принудительное обновление знаков, —пишет Бодрийяр, — это постоянное и как будто произвольное производство смысла, это биение смысла… Логическаятайна его цикла в действительности является сущностьюсоциологического»1.Этот инструментарий, нацеленный на изучение роли знаков, начинает выступать как самостоятельная парадигма,развиваемая в последующих работах. И дело здесь не в данимоде, а в новой объективной реальности, в которой и производство, и потребление основаны на знаках, точнее, на динамике их смысла.Ж.

Бодрийяр подчеркивает, что современный экономический процесс «оставляет далеко позади традиционные задачипроизводства и потребления. Этот процесс — сам по себеи сам для себя. Он не ориентируется больше ни на потребности, ни на прибыль. Он представляет собой не ускорениепроизводительности, а структурную инфляцию знаков производства, взаимоподмену и убегание вперед любых знаков,включая, разумеется, денежные знаки… Задачей становитсяпроизводить что угодно, по принципу реинвестированиялюбой ценой (вне зависимости от нормы прибавочнойстоимости)»2.Причем, именно код контролирует, не только какие предметы люди потребляют, но и что они должны делать вообще,к чему нужно стремиться.

Индивидам может казаться, что,имея деньги, они могут приобрести все, что угодно, все, чтоони могут захотеть. Но дело-то в том, что они могут захотеть лишь то, что потребляет группа, к которой они принадлежат, точнее, то, что диктует характерный для данной группы код сигнификации. В этих условиях индивидыне могут реализовывать свои истинные, собственно индивидуальные потребности — тому препятствует запредельное,тотальное отчуждение.По Ж.

Бодрийяру, традиционное отчуждение, обусловленное структурой рыночного общества, порождающее анта1 Бодрийяр, Ж. К критике политической экономии знака. М.: Библион —Русская книга, 2003. С.70.2 Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть. М. : Добросвет. 2000.С. 74.445гонизм между Я и Другим, просто исчезает, ибо отчуждениевозможно, когда есть Другой.

В условиях же постмодерна злоотчуждения заменяется злом одинаковости, формируемымопять-таки соответствующими кодами сигнификации. Социолог подчеркивает, что отчуждение исчезает, но не потому,что преодолевается социальная патология, а потому, что онастановится тотальной, потому, что не-отчужденного социального бытия теперь уже нет. Труд-симулякр, в отличиеот отчужденного труда, не противостоит человеку, а полностью включает его в систему кода1.Предлагаемая Ж.

Бодрийяром парадигма является амбивалентной по отношению к марксизму.С одной стороны, в новых условиях он продолжаетмарксистскую критику товарного производства, отмечаявозникновение новых форм дегуманизации человеческихотношений (тотально распространяемые коды сигнификации лишают индивидов свободы выбора, креативности, собственно человеческих устремлений).С другой стороны — в отличие от марксизма, социологне только не ведет речь о революционном преобразованиисуществующего порядка, но в его теории просто нет местасубъекту как активного агента социальных изменений.По его мнению, коды сигнификации придают предметамтакую силу, что они начинают доминировать над людьми.В этом контексте прослеживается следующая весьма значимая корреляция для выражения сути современного социального устройства: чем выше активность манипуляции знаками, тем активнее идет процесс овеществление субъектовсо всеми вытекающими отсюда последствиями дегуманизации.

Ни марксизм, ни неомарксизм не учитывают эти реалии, и позиция ученого становится все более критическойпо отношению к традиционному и современному марксизму,а также к академической семиологии и социологии.16.2. «Êîíåö ñîöèàëüíîãî»Что же стоит за высказанным Ж.

Бодрийяром постулатомо «конце социального»?По его мнению, это означает, что социальное растворяется, разжижается в массе, сформированной кодами сигни1 Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть. М. : Добросвет. 2000.С. 67.446фикации.

Такие социальные реалии, как класс или этнос,просто растворяются при создании огромной, недифференцированной массы, которая мыслится им как статистическая категория, а не социальная общность.Суть постмодернистских изменений состоит в безусловной универсализации капитала не как реального расширенного воспроизводства и присвоения прибавочной стоимости,опирающегося на классовое господство, а как всепроникающей системы кодов, освобождающей экономику от привязкик материальным и практическим, промышленным, торговым,потребительским, а также и классовым, идеологическим,нравственным отношениям.Социолог утверждает: «Да, все это идет к тому, чтобы быть“вложено в дело”, захвачено и поглощено сферой ценности,причем понимаемой не как рыночная стоимость, а скореекак математическая величина, — то есть оно должно бытьне мобилизовано ради производства, а зарегистрировано,приписано к некоторой рубрике, вовлечено в игру операциональных переменных, должно стать не столько производительной силой, сколько фигурой на шахматной доске кода,подчиняясь общим для всех правилам игры»1.В таком понимании социальное отмирает.

Делаетсядалеко идущий вывод, согласно которому люди перестаютразличаться по социальному происхождению или положению.Основой их дифференциации становятся потребляемые имизнаки. Более того, через потребление конкретных знаков, мыуподобляемся тем, кто потребляет сходные знаки, и, напротив, становимся отличными от тех людей, кто данные знакине потребляет.Сходные процессы происходят и в сфере коммуникации.Медиа, с точки зрения Ж. Бодрийяра, становятся распространителем кодов сигнификации: «медиа устанавливаютопределенное социальное отношение вовсе не в качествепереносчика некоего содержания, а посредством самой своейформы и своего действия, причем это отношение… абстракции, отделения, уничтожения и обмена»2.

И далее: «Действию медиа подвергается не то, что проходит через прессу,телевидение или радио, а то, что схватывается формой /1 Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть. М. : Добросвет. 2000.С. 63.2 Бодрийяр, Ж. Реквием по медиа // Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М. : Библион-Русская книга, 2003. С. 184.447знаком, что артикулируется в соответствии с моделью, чтоуправляется кодом»1.При этом размывается целостность социально-культурных процессов, протекающих в обществе, она замещаетсяфрагментацией событий, помеченных кодом. «С распространением масс-медиа, — отмечает Ж. Бодрийяр, — статус происшествия поменялся: из параллельной категории (пришедшей из альманахов и народных хроник) он стал тотальноймифологической системой интерпретации, крепко связаннойсетью моделей означивания, от которой не может увернутьсяни одно событие»2.Как это ни парадоксально, но телевидение начинаетвыполнять функцию десоциализации социума, разобщаялюдей: «оно является гарантией того, что люди не разговаривают друг с другом и что, столкнувшись с безответным словом, они оказались предельно изолированы друг от друга»3.Если же социальное отмирает, то с ним исчезает и классическая социология, предметом которой как раз являетсясоциальное.

Тогда возникает потребность в новом подходек теоретизированию окружающего мира. И Ж. Бодрийярпредпринимает такую попытку создания принципиальноновой теории об обществе. Как видно, речь идет об «антисоциальной» теории с принципиально новыми понятиями.Ж. Бодрийяр свою теорию ассоциирует с «патафизикой» — «наукой воображаемых решений», заявляя, что этоединственный путь отражения реальности, в которой сегодняоказалось человечество.Отнюдь не случайно, ряд ученых относит работы Ж. Бодрийяра к научной социологической фантастике, в которойнарочито утрируются реальные тенденции и при этомисследуется, каким может быть будущее, если люди не вмешаются в нынешний ход жизненных процессов. При этомсамо исследование осуществляется не в привычных научныхпонятиях, а подчас посредством неординарных трактовокстарых понятий, в которые вкладывается новый смысл (упоминавшаяся выше «масса»), с помощью афоризмов и дажестихов и анекдотов.

Такова форма теории постмодерна,таков её научный инструментарий, к которому, очевидно,1 Бодрийяр, Ж. Реквием по медиа // Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М. : Библион-Русская книга, 2003. С. 193.2 Там же. С. 193.3 Там же. С. 188.448придется привыкать всем, кто серьезно относится к этомунаучному направлению.16.3. ßâíûå è ëàòåíòíûå ôóíêöèè ïîòðåáèòåëüñêîãîîáùåñòâàКак было отмечено выше, Ж. Бодрийяр в течение определенного периода своего творчества увлекался работамиК. Маркса. Однако в отличие от многих марксистов, он сделал акцент на исследовании не производства, а потребления,особенностей его латентных проявлений.В концентрированной форме эти проблемы рассматриваются в работе «Америка».

Американское общество, считаетЖ. Бодрийяр, является моделью потребительского общества,на которую будут ориентироваться европейские страны.Однако ненамеренными последствиями развития потребительства, как считает Ж. Бодрийяр, является то, что Америкапревращается в социальную пустыню, в мир китча, в котором исчезают эстетические и высокие ценности.Потребительское общество элиминирует «потребности»в традиционном смысле этого понятия. До сих пор потребности были связаны с индивидами определенными отношениями через предметы потребления.Ж. Бодрийяр осуществляет деконструкцию этих отношений в фукоистском духе, раскрывает их латентность и приходит к интересным суждениям. В обществе постмодерна людине покупают то, в чем они нуждаются.