Том 2. Новые и новейшие социологические теории через призму социологического воображени (С.А. Кравченко - Социология), страница 100

В этой связи симулякрывыступают как знаки, приобретающие автономный смысли вообще не соотнесенные с реальностью.Тем не менее, симулякры могут и широко используютсяв коммуникативных процессах современного общества. Онивоспринимаются людьми благодаря ассоциациям с конкретными объектами, явлениями, событиями. Иными словами,благодаря замене реального знаками реального происходитутверждение иллюзии реальности, творчества, прекрасного,доброты и т.д.Как считает Ж.

Бодрийяр, современное общество основано на симулякрах: Диснейленд — более привлекателен,чем естественная природа; модная вещь — лучше той, которая прекрасно функционирует; порнофильмы заменяют сексуальность, мыльные оперы — любовь и т.д.Социолог выделяет три типа симулякров: «Со временэпохи Возрождения, — отмечает он, — параллельно изменениям закона ценности, последовательно сменились трипорядка симулякров:454— Подделка составляет господствующий тип «классической» эпохи, от Возрождения до промышленной революции;— Производство составляет господствующий тип промышленной эпохи;— Симуляция составляет господствующий тип нынешнейфазы, регулируемой кодом»1.Симуляция в интерпретации Ж.

Бодрийяра означаетобретение знаками, образами, символами самодостаточной реальности. Социолог полагает, что сегодня развитиечеловеческой цивилизации идет в направлении утверждения мира симуляций, которые буквально распространилисьна все сферы общественной жизни.Симулякры и симуляции способствуют имплозии —взрыву социального, его уничтожение и поглощение симулякрами: границы различий между классами, гендерами,культурами стираются в силу взаимопроникновения реалийдруг в друга — экономика определяется культурой и политикой, а искусство, в свою очередь, — поглощено экономикой,политикой, сексуальностью и т.д.Насколько симулякры и симуляции вошли в нашу жизнь?Нравится нам это или нет, но различные симулякры сталичастью нашей действительности.

Они существуют вполнереально, хотя, как правило, относительно непродолжительное время. Такие симулякры, как «истинные патриоты»,«демократы», «менты» из телесериалов, представляется,настолько заполнили нашу жизнь, стали «правдивыми»,«близкими» и «родными». В результате, складывается ситуация с утверждением и распространением симуляций «реального мира», который теперь трудно или почти невозможноописать с помощью традиционно принятого, рационального научного инструментария.

Становится невозможнымответить на вопрос, какая же реальность «истинная» илихотя бы — какая «более реальная».Но очевидно то, что симуляции стали определеннымиреальностями, которые размывают значения современныхи исторических событий, а в некоторые случаях способствуют лишению людей социальной памяти — как факторапередачи социальных практик, ценностных ориентацийиз поколения в поколение, что обеспечивает преемствен1 Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть. М.

: Добросвет, 2000.С.113.455ность в развитии общественного сознания, образцов поведения людей.Симулякры неотделимы от новых культурных продуктов.Они делают их качественно неопределенными.Так, современная звукозаписывающая аппаратура позволяет совершать невозможные ранее манипуляции со звуком.Классические произведения Моцарта, Бетховена, Шостаковича могут приобретать совершенно иное по самым разнымпараметрам звучание, которое многих слушателей простозачаровывает. Более того, аппаратура позволяет слушателям становиться соавторами исполнения, задавая звучаниюопределенные качественные характеристики. Но это будетне тот вариант исполнения, который задумывался изначально авторами произведений.

Это будет «копия копии».Очевидно несоответствие нового и аутентичного, авторскогозвучания.Благодаря симулякрам, стираются различия между китчем и высоким искусством. Тем самым начинает размываться само представление о нормативности и девиации,маскируется культурная деградация.Аналогичная ситуация складывается и в других сферахобщественной жизни. Так, всегда существовали легальный и «черный» рынки. В различных культурах отношениек нелегальной экономической деятельности варьировалосьот нетерпимого до снисходительного. Но это было отражение реальности, стремящееся к адекватному представлениюположения дел в обществе. Люди знали, что действительноони имели.Появление и развитие современных экономических симулякров — теневых предприятий и банков, фирм однодневок,разного рода «крыш» — смешало все настолько, что идентифицировать легальную и нелегальную деятельность становится все труднее. Фактически, симулякры уничтожаютвсякую соотнесенность знаков, слов, реклам с истиннымположением дел.Симулякры начинают размывать реальность и в политической сфере.

Подчас исчезает само представление о политике как целедостиженческой деятельности. Она симулируется сугубо прагматической целью сохранения илиобретения властных полномочий — успехом локальногоуровня, не имеющего ничего общего ни с реализацией конкретных программ, ни даже с выполнением традиционных«обещаний» политиков народу. И при том появляются симу456лякры самих источников власти: возникают структуры с размытыми функциями, иногда даже никак легитимно не закрепленными.Можно по-разному оценивать последствия ликвидациидвухполюсного мира. Но, несомненно, одно — появилисьсимулякры и в сфере международных отношений.Ломаются и уходят в прошлое прежние образы «друзей»и «врагов».

А где же новые нормы взаимодействия междустранами?Их объективно реальные контуры пока находятся лишьвыкристаллизовываются. Нормой же становится симуляция«стратегического партнерства», до которого, чтобы оно сталореальным, надо политически и экономически «дозреть».Естественно, что реально Мир не становится от этого болеебезопасным и стабильным. Пожалуй, наоборот — возрастаютриски, связанные с неопределенностью, непредсказуемымифлуктуациями политических интересов.Ж. Бодрийяр считает, что выход из создавшегося положения состоит в том, чтобы, полагаясь на патафизику и научную фантастику, повернуть систему против самой себя:система должна сама совершить самоубийство.В противовес традиционным революционным стратегиямЖ. Бодрийяр призывает к «фатальным стратегиям», призванным изменить нынешнюю логику общественного развития, когда вещи властвуют над людьми.

Если в традиционных стратегиях субъект всегда умнее вещей и обстоятельств,то фатальные стратегии исходят из циничности и превосходства объекта1.Îñíîâíûå òåðìèíû è âûðàæåíèÿАмерика — America — согласно концепции Ж. Бодрийяра, в постмодернистском обществе наблюдается общая тенденция прихода«конца социального», что, в частности, выражается в превращенииАмерики в социальную пустыню, что особенно справедливо в отношении культурной, интеллектуальной и эстетической сфер.

Городалишаются социального смысла, превращаясь в центры производстваи сосредоточения симулякров, и сама Америка становится гиперреальностью, миром китча, в котором отсутствуют высокие ценности,эстетика и духовность.1Baudrillard, J. Fatal Strategies. N.Y. : Semiotext (e), 1990. Р. 259—260.457Гиперреальность — hyperreality — по Ж.

Бодрийяру — «сама современная реальность», в которой симуляция реальности более реальна,чем реальность, более прекрасна, чем прекрасное, более правдива,чем правда; искусство и фетиш смешиваются.Желание — desire / wish — по Ж. Бодрийяру — доминированиемужского фактора в европейской фаллоцентристской культуре,основанной на оппозиции мужского и женского начала, что связанос линейным развитием. В культуре постмодернистского обществажелание вытесняется соблазном.Знаковая стоимость — sign value — по Ж. Бодрийяру — стоимостьтовара, выраженная в марке стиля, бренде, престиже, роскоши.Имплозия — implosion — по Ж.

Бодрийяру — взрыв социального,его уничтожение и поглощение симулякрами.Китч — kitch — продукт художественного творчества с элементами эклектизма и пошлости, весьма распространенный в обществепостмодерна.Код сигнификации — code of significance — по Ж. Бодрийяру — эквивалент обмена символического: все ценности становятся знаками,доминируемыми кодами. При этом коды предлагают структуруконтроля и власти гораздо более мягкую и в тоже время более тоталитарную, чем эксплуатация.Конец социального — end to the social — по Ж. Бодрийяру — процесс«растворений, разжижения» социального в массе: такие социальныереалии как класс или этнос в условиях постмодерна превращаютсяв недифференцированную массу, которая мыслится как статистическая категория, а не социальная общность.Обменная стоимость — exchange-value — по К.

Марксу — социальная форма и выражение ценностной субстанции: товар можетобмениваться как стоимость, содержащая общественно необходимоевремя на его производство.Потребительская стоимость — use value — общественная полезность вещи, её способность удовлетворять какую-нибудь потребностьчеловека.Семиократия — semiocracy — по Ж. Бодрийяру — власть кодовсигнификации — важнейших компонентов современного символического обмена. Вследствие того, что все ценности становятся знаками, коды сигнификации, по существу, создают структуру контроляи власти.Символический обмен — symbolic exchange — по Ж. Бодрийяру —основополагающая универсалия постмодернистского общества,которая выражается в том, что знаки, опосредованные символами,превращаются в товары и значимые ценности.