Диссертация (Контекстуальные обстоятельства как элемент состава преступления по международному уголовному праву), страница 10
Описание файла
Файл "Диссертация" внутри архива находится в папке "Контекстуальные обстоятельства как элемент состава преступления по международному уголовному праву". PDF-файл из архива "Контекстуальные обстоятельства как элемент состава преступления по международному уголовному праву", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "юриспруденция" из Аспирантура и докторантура, которые можно найти в файловом архиве РУДН. Не смотря на прямую связь этого архива с РУДН, его также можно найти и в других разделах. , а ещё этот архив представляет собой кандидатскую диссертацию, поэтому ещё представлен в разделе всех диссертаций на соискание учёной степени кандидата юридических наук.
Просмотр PDF-файла онлайн
Текст 10 страницы из PDF
Essays in Honour of Antonio Cassese / ed. byL.C. Vohrah et al. The Hague, 2003. Р. 11–40.47ставов международных преступлений. Кроме того, контекстуальные обстоятельства являются критерием отнесения международных преступлений к компетенции органов международной уголовной юстиции.Безусловно, в доктрине международного уголовного права существуютиные позиции относительно целей и задач контекстуального элемента в составемеждународного преступления, с которыми, однако, сложно согласиться.Ряд ученых, обосновывая необходимость включения данного элемента всостав международного преступления, фактически отождествляют контекстуальные обстоятельства и юрисдикционные предпосылки рассмотрения уголовного дела МУС.
Аргументирована данная позиция, как правило, ссылкой напринцип невмешательства во внутренние дела государства и контекстуальныеобстоятельства как единственное правовое основание исключения из данногопринципа в сфере международных уголовно-правовых отношений. Безусловно,международное уголовное право действует исключительно в случае, если индивидуальное преступное деяние лица является неотъемлемой частью гораздобольшего вреда, что вызывает недвусмысленную озабоченность международного сообщества.
И в этом смысле исключительно масштабы всеобъемлющейкатастрофы являются основанием для деятельности МУС. Это не означает, чтовклад каждого соучастника должен быть несоизмеримо велик, однако в случае,если общественно-опасное деяние совершено параллельно и не имеет отношения к тому самому гораздо большему вреду, намного более справедливо былобы рассматривать его в рамках национального уголовного судопроизводства.Вместе с тем необходимо обратить внимание на тот факт, что исчерпывающий перечень оснований осуществления юрисдикции Международного уголовного суда регламентирован ст. 13 Римского статута МУС.
К таким основаниям относятся:a) ситуация, при которой, как представляется, были совершены одно илинесколько таких преступлений, передается Прокурору государством-участником в соответствии со ст. 14;48b) ситуация, при которой, как представляется, были совершены одно илинесколько таких преступлений, передается Прокурору Советом Безопасности,действующим на основании гл.
VII Устава Организации Объединенных Наций;c) прокурор начал расследование в отношении такого преступления в соответствии со ст. 15.Контекстуальные обстоятельства, в свою очередь, безусловно, играют значительную роль при квалификации общественно-опасного деяния в качестве международного преступления, но сами по себе не являются юрисдикционной предпосылкой для осуществления юрисдикции Международного уголовного суда.В доктрине международного уголовного права существует иная позиция,поддержанная, в частности, У. Шабасом и К.Дж.
Хелером относительно предметного содержания контекстуального требования в составе международногопреступления. Обосновывая данный подход, авторы указывают, что необходимость установления контекстуальных обстоятельств обусловлена по большейчасти тем, что обвиняемый при совершении им противоправного деяния якобыдолжен был осознавать, что его действия вписываются в рамки еще более широкого противоправного деяния, которое совершается на данный момент. Иными словами, сущность контекстуального требования сводится к роли дополнительного средства доказывания субъективного элемента либо его обязательногопризнака. Анализируя данный подход, можно прийти к выводу, что контекстуальные обстоятельства сами по себе не являются самостоятельным элементом всоставе международного преступления. Их роль значительно уже и сводится кодному из признаков mens rea.В большинстве случаев сторонники данного подхода опираются, в частности, на введение к ст.
7 Элементов преступлений МУС. Данная норма устанавливает, что «последние два элемента каждого преступления против человечности описывают контекст, в котором должно иметь место поведение. Этиэлементы уточняют, что должны иметь место участие в широкомасштабномили систематическом нападении на гражданское население и осведомленность49о нем. Однако самый последний элемент не следует толковать как требующийдоказательства того, что исполнитель был осведомлен обо всех характеристиках нападения или точных деталях плана или политики государства или организации. В части второго элемента, касающейся умысла, указывается, что вслучае нападения, становящегося широкомасштабным или систематическим,субъективная сторона налицо, если исполнитель намеревался способствоватьтакому нападению»85.Вместе с тем, на наш взгляд, это положение, скорее, подтверждает самостоятельный характер контекстуального элемента в составе международного преступления, нежели описывает его как признак, характерный для mens rea.
Приподготовке данной нормы целью составителей Элементов преступлений МУС,как видится, была наглядная демонстрация взаимосвязи двух самостоятельныхэлементов преступления против человечности. Безусловно, как общественноопасное деяние всегда должно быть связано с умыслом лица, его совершающего, так и умысел лица должен быть основан на существующих контекстуальныхобстоятельствах для квалификации преступного деяния в качестве международного преступления.При рассмотрении данного вопроса интерес представляет также состав военного преступления. В соответствии со ст. 8 Элементов преступления МУС последние два элемента каждого из составов военного преступления описывают контекстуальный элемент.
Им, как известно, является совершение преступного деяния вконтексте вооруженного конфликта международного либо немеждународного характера и связь с ним. Квалификация конкретного состава международного преступления зависит от характера вооруженного конфликта. В тоже время лицо, совершающее общественно-опасное деяние, предусмотренное Римским статутомМУС, должно сознавать фактические обстоятельства, свидетельствовавшие о существовании вооруженного конфликта.
Безусловно, подобно составу преступления против человечности, в составе военного преступления также прослеживается85Элементы преступлений. UN Doc. ICC-ASP/1/3. Рart II-B. 9 сентября 2002 г.50достаточно тесная связь контекстуальных обстоятельств и субъективного элемента, однако в данном случае еще более четко проведены разграничения между данными элементами структуры состава международного преступления. Тот факт, чтоконтекстуальные обстоятельства не являются признаком mens rea, наглядно демонстрирует введение к ст.
8, где, в частности, установлено, что:а) не существует никакого требования в отношении правовой оценки исполнителем факта существования вооруженного конфликта или его характеракак международного или немеждународного;б) в этом контексте не существует никакого требования в отношении знания исполнителем фактов, определяющих характер конфликта как международного или немеждународного;в) существует только требование в отношении знания фактических обстоятельств, определяющих существование вооруженного конфликта, что подразумевается во фразе «имело место в контексте и было связано с ним»86.В связи с этим можно предположить, что субъективный элемент лишь частично охватывает контекстуальные обстоятельства военного преступления.В круг интересов mens rea входит исключительно вооруженный конфликт кактаковой и психическое состояние лица, отражающее его знание о существовании такого вооруженного конфликта.
Более того, знание лица, совершающегопреступное деяние, предполагает исключительно фактические обстоятельства ине включает в себя правовую оценку происходящего. Таким образом, для квалификации общественно-опасного деяния в качестве международного преступления не имеет решающего значения осознание лицом характера конфликта какмеждународного либо немеждународного.Как было указано выше, характерной чертой состава международных преступлений, исходя из положений Элементов преступлений МУС, являетсяналичие контекстуальных обстоятельств как обязательного элемента в каждомиз них.86Элементы преступлений // UN Doc. ICC-ASP/1/3. Рart II-B.
9 сентября 2002 г.51Так, ст. 6 Элементов преступлений МУС определяет контекстуальное требование для преступления геноцида в виде явной линии аналогичного поведения, направленного против идентифицируемой группы, либо поведение, которое само по себе может привести к такому уничтожению87.Статья 7 данного международно-правового акта, в свою очередь, посвящена преступлениям против человечности. При этом контекстуальные обстоятельства для данного состава международного преступления регламентированыв виде широкомасштабных либо систематичных нападений на гражданскоенаселение и осведомленности о нем наряду с совершением нападений в целяхосуществления политики государства или организации, направленной на совершение такого нападения, или в целях содействия такой политике88.
При этомимеется в виду, что политика, направленная на совершение такого нападения,предполагает, что государство либо организация активно поощряли такое поведение, как нападение на гражданское население, или подстрекали к нему. Совершенные по собственной инициативе, вопреки политике государства либоорганизации, пусть даже обладающие всеми иными необходимыми элементамипреступления, не могут быть квалифицированы как преступления против человечности ввиду отсутствия в них соответствующего контекста. Наличие вооруженного конфликта международного либо немеждународного характера не является обязательным.
Отсутствие особого требования к характеру вооруженного конфликта и существованию вооруженного конфликта в целом представляетсобой своего рода новеллу для состава преступления против человечности.Долгое время, вплоть до вынесения Апелляционной камерой МТБЮ исторического решения по делу Душко Тадича, квалификация общественно-опасногодеяния в качестве преступления против человечности была напрямую связана сналичием вооруженного конфликта международного характера. В свою очередь, МТБЮ пришел к выводу, что «к настоящему времени прочное правило8788Элементы преступлений // UN Doc. ICC-ASP/1/3. Рart II-B.
9 сентября 2002 г.Там же.52обычного международного права состоит в том, что преступления против человечности не требуют связи с международным вооруженным конфликтом».И далее: «…обычное международное право, возможно, не требует и связи между преступлениями против человечности и любым конфликтом вообще»89.Военные преступления, в свою очередь, регламентированы ст.