Диссертация (Конституционные ценности в доктрине конституционного права и практике конституционной юстиции), страница 28

2015. N284.338Постановление Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 N 21-П "По делу о проверкеконституционности положений статьи 1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите правчеловека и основных свобод и Протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона "Омеждународных договорах Российской Федерации", частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 частичетвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13,пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства РоссийскойФедерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса РоссийскойФедерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы"// Российская газета. 2015.

N 163.129нормы о фундаментальных правах, а также гарантирующие эти права нормыобосновахконституционногостроя,позволитснизитьвероятностьконфликта между национальным и наднациональным правом, что, в своюочередь, во многом будет определять – при сохранении конституционногосуверенитета государств – эффективность всей европейской системы защитыправ и свобод человека и гражданина и дальнейшую гармонизациюевропейского правового пространства в этой области".Анализ приведённой позиции Конституционного Суда, позволяетобратитьвниманиенарядобстоятельств,имеющихзначениедляустановления соотношения понятий «конституционная идентичность» и«конституционные ценности».Так, представляется возможным говорить, что для российскойконституционной судебной правоприменительной практики характернорассматривать конституционную идентичность, как явление, содержательносостоящее из набора элементов, базовыми из которых являются положенияКонституции Российской Федерации о фундаментальных правах и основахконституционногостроя339.Приэтом,отталкиваясьотпозицииКонституционного Суда РФ, представляется также возможным утверждать,что им не было указано, что указанный набор элементов являетсяисчерпывающим, следовательно, можно предположить наличие и других.С учётом последнего тезиса представляется возможным рассмотретьвопрос относительно наличия не только функциональной, но также исодержательнойвзаимосвязимеждупонятиями«конституционнаяидентичность» и «конституционные ценности».В связи с этим считаем возможным обратить внимание на следующее.Одной из наиболее цитируемых и разделяемых в научном сообществепозиций является та, согласно которой конституционная идентичность339В данном контексте считаем возможным отметить, что позиция Конституционного Суда РФкорреспондирует вышеуказанной концепции контрлимитов Конституционного Суда Италии130определяется в качестве совокупности фундаментальных конституционныхположений, составляющих "содержательное ядро" конституции.Какуказывает,идентичностьнапример,представляетконституционноготекста,Г.собойА.Гаджиев,"особосоставляющиеконституционнаязащищенныесистемообразующеечастиядронационального конституционного порядка"340.При этом не каждое положение конституции является составляющейчастью указанного сущностного ядра, а лишь те из них, внесение измененийв которые будут свидетельствовать об изменении конституции в целом341.Иными словами, не все конституционные положения являются в равнойстепени значимыми342 для установления конституционной идентичности, атолько те из них, отказ от осуществления которых означал бы отказ отсамого существа демократии343.Подобный подход к рассмотрению конституционной идентичностигосударстванаиболееразработавшегохарактеренсамостоятельнуюдляВерховногодоктринуСуда"базовойИндии,структуры"конституции.Так, как отмечает ряд исследователей, именно Верховный Суд Индиистолкнулся с проблемой конституционной идентичности наиболее прямо инамного более выраженно, чем во многих других странах, объективнымобстоятельствомКонституциючемуИндии,послужилакоторыепопопыткасуществувнесенияпоправокпротиворечиливсамойКонституции Индии344.340Гаджиев Г.

А. Конституционная идентичность и права человека в России. Электронный ресурс. Коддоступа:341Martí J. L.Two Different Ideas of Constitutional Identity: Identity of the Constitution v. Identity of the People //National Constitutional Identity and European Integration. Alejandro Saiz Arnaiz & Carina Alcoberro Llivina eds.Antwerp: Intersentia. 2013. P.

17.342Там же.343Besson E. Les principles inviolables dans la jurisprudence de la Cour Constitutionnelle italienne: limite ousimple? // Annuaire international de justice constitutionnelle. Vol. 21 (2005). P. 20. Цит. по: Филатова М.А.Конфликты конституционных и наднациональных норм: способы преодоления (на примере Европейскогосоюза и правовых систем государств - членов ЕС) // Международное правосудие. 2013. N 4.

С. 94 - 106.344Jacobson G. J. Указ. соч. P. 376.131Решая вышеуказанную проблему, Верховный Суд Индии разработалдоктрину «базовой структуры» конституции, в соответствии с которойотдельные положения Конституции Индии признаются фундаментальнымидля обеспечения её целостности и выступают «гарантией её иммунитета отсущественных изменений»345, а полномочия по внесению поправок являютсяпредметом подразумеваемых ограничений, присущих базовой структуреКонституции Индии346.Обосновывая наличие так называемых подразумеваемых сущностныхлимитов пересмотра Конституции, в своём решении по делу KesavanandaBharati v. State of Kerala Верховный Суд указал, что, «выражение «внесениеизменений в Конституцию» не наделяет Парламент полномочиями по отменегарантируемых ей фундаментальных прав или изменению фундаментальныхположений Конституции до такой степени, что она полностью утрачиваетсвою идентичность.

В рамках же этих пределов Парламент может принятьлюбую поправку»347. Принятие поправки таким образом не должно повлечьза собой потерю Конституцией своей идентичности348.В другом, более позднем решении Судом также было указано, что«если путем принятия поправок к Конституции Парламенту предоставляетсянеограниченная власть по внесению в неё изменений, Парламент перестаётбыть властью, учрежденной на основе положений Конституции, ностановится над ней, потому что это даёт ему право изменить Конституциюцеликом, включая её базовую структуру, а также прекратить её действиепутем полного изменения её идентичности»349.Такимобразом,необходимостьобращениякконцепцииконституционной идентичности возникла в конституционной судебной345Там же.Śledzińska-Simon A.Указ.

соч. P. 130.347Kesavananda Bharati v. State of Kerala (1973), at 1756348Ibid., at 569.349Minerva Mills Ltd. v. Union of India, AIR 1980 SC 1789, 1824346132правоприменительной практике Индии в связи с проблемой материальныхизменений текста конституции350.Определениеконституционнойидентичностикакнекоегосущностного ядра конституции, совокупности базовых элементов, изменениекоторых свидетельствует об утрате конституцией своей специфики вплоть доеё фактической отмены, просматривается и в практике конституционныхевропейских судов в связи с указанными выше процессами интеграции.Так,признаваязначениеитальянскойконституционнойправоприменительной практики в формировании доктрины конституционнойидентичности, большинство современных авторов при этом исходит из того,что всё же в прямом виде она была сформулирована КонституционнымСудом Германии впервые по делу Solange I, во многом по причине того, чтоименновэтомрешениисудвпервыеиспользовалтерминологию«идентичность»351.Решение, в частности, содержало в себе обоснование праваКонституционного Суда Германии пересматривать акты вторичного права,принятые на тот момент Европейским экономическим сообществом (ЕЭС),нарушающиеосновополагающиеправа,гарантируемыеКонституциейГермании до тех пор (so lange), пока не будет принята Европейская хартияправ человека, устанавливающая равный с точки зрения положенийКонституции Германии, уровень их защиты352.Конституционный суд отстаивал своё право на пересмотр со ссылкойна тот факт, что основные права являются частью сущностной структурыКонституции или ее идентичности, а также добавил, что передача350Как справедливо отмечает Д.

Г. Шустров, цель их установления заключается в необходимости защититьконституцию от изменений, способных деформировать ее основы, идентичность, то есть от изменений,противоречащих фундаментальным конституционным принципам, ценностям и нормам. См.: Шустров Д.Г.Материальные пределы изменения конституций постсоветских государств // Сравнительноеконституционное обозрение. 2018. N 2. С. 86 - 103.351Payandeh M.

Constitutional Review of EU Law after Honeywell: Contextualizing the Relationship between theGerman Constitutional Court and the EU Court of Justice // Common Market Law Review. Volume 48. №1. 2011.P. 9-38.352German Federal Constitutional Court, BVerfGE 37, 271 (Solange I) 29.5.1974, para. 56. // Цит. по: Gerhard vander Schyff. EU Member State Constitutional Identity: A Comparison of Germany and the Netherlands as PolarOpposites // ZaöRV. 76. 2016.

P. 170.133суверенныхполномочийЕЭСнеможетпривестикизменениюидентичности353 Конституции без формального внесения в неё поправок.Важно при этом отметить, что КС Германии сводил конституционнуюидентичностькосновополагающимправовымконституционнымпринципам, из которых вытекают фундаментальные права, а не приравнивалидентичность к правам как таковым354.Какпредставляется,всвоихрассужденияхФедеральныйКонституционный Суд Германии последовал заложенному им самимподходу в уже упомянутом первом вынесенном им решении355, согласнокоторому в основе Основного закона Германии лежит ряд фундаментальныхпринципов и основных концепций, вытекающих из текста Основного закона,как единого документа, по отношению к которым другие конституционныенормы носят подчинённое положение. По мнению Суда, необходимо такжепризнать наличие и существование высшего закона (higher law), которыйнаходится над положительным законом, и перед которым должны нестиответственность, как законодательная, так и учредительная власть.Иными словами, представляется возможным отметить, что в своихправовых позициях на протяжении достаточно длительного периода времениФедеральный Конституционный Суд Германии исходит из наличия рядабазисных конституционных принципов, находящих своё обоснование всовокупности высших нормативных догм (надпозитивного права), которые иформируют конституционную идентичность государства.

На наш взгляд, вданном контексте прослеживается признание Судом взаимосвязи междуморально-нравственнымоснованиемиправом,а,следовательно,инравственными ценностями, заложенными в Конституцию и признаннымизначимыми для образования и формирования государственности в видуфакта её принятия.353BVerfGE 37, 271 (note 9), para. 44.BVerfGE 37, 271 (note 9), para. 81; BVerfGE 73, 339 (note 13), para. 104.355Southwest Case. 1 BverfGE 14. 1951354134Своёразвитие концепциясовокупности«ядерных»конституционнойконституционныхидентичностиположенийкаквправоприменительной практике Федерального Конституционного СудаГермании наиболее ярко получила в решении, касавшемся ратификацииГерманией Маастрихтского договора (Maastrichtjudgement)356.

Как отмечаютзарубежныеисследователи,демонстрируясудейскийактивизм,Конституционный Суд Германии принял к рассмотрению жалобу группычастных заявителей с просьбой о проверке конституционности одобрениянемецкимпарламентомМаастрихтскогодоговораобучрежденииЕвропейского союза, несмотря на то, что напрямую их права не былизатронуты357.