Диссертация (Конституционные ценности в доктрине конституционного права и практике конституционной юстиции), страница 27

2016. N 2. С. 7 - 9124обоих случаях обращался к концепции суверенитета в целях определенияконституционной идентичности государства. Так, в Постановлении от 26ноября 2008 года, Суд указал на то, что существуют определённые пределыпередачи суверенных полномочий государства на надгосударственныйуровень, а в Постановлении от 11 марта 2009 года Суд выразил своюпозицию о том, что в современном демократическом правовом государствесуверенитетявляетсяосновополагающихнесамоцелью,ценностей,наакоторыхсредствомреализациибазируетсяконструкциядемократического правового государства.Он констатировал, что основное проявление суверенитета – этоспособность продолжать распоряжаться своими суверенными правами илипередаватьопределенныеполномочия,временнопостоянно326.илиИнтересным представляется и то, что Конституционный Суд Чехии припроверке Лиссабонского Договора указал на то, что Суд может проверитьакты органов Европейского Союза на предмет превышения ими своихполномочий,переданныхисключительныхимслучаях,ЧешскойРеспубликой,связанных,например,ностольковнарушениемидентичности ценностей государства327.В Латвии Конституционный суд также указал, что ценности,принципы и основные права, а также конституционное устройствогосударства не могут быть утрачены при создании наднациональнойорганизации – это, в частности, стало гарантией существования государстваи его основных институтов328.Такимобразом,конституционнойпоявлениеидентичностивиформированиеевропейскойдоктриныконституционнойправоприменительной практике, не в последнюю очередь связано с326Там же.The Constitutional Court of the Czech Republic.

Source: Ústavní soud – Pl. ÚS 29/09: Treaty of Lisbon II [ONLINE]. [Česká Republika]: Ústavní soud, [01.10.2013]. 03.11.2009. Электронный ресурс. Режим доступа:https://www.cvce.eu/content/publication/2013/10/22/c746a974-58eb-4907-b022-c9f486b6c3d2/publishable_en.pdf328The Constitutional Court of the Republic of Latvia. Judgement on behalf of the Republic of Latvia. Riga, 7 April2009 in Case No. 2008-35-01.

Электронный ресурс. Режим доступа: URL: http://www.satv.tiesa.gov.lv/wpcontent/uploads/2008/09/2008-35-01_Spriedums_ENG.pdf327125процессами интеграции ЕС и, обусловлено, наш взгляд, необходимостьюсоздания противовеса расширению юрисдикции наднациональных органов сцелью защиты государственного суверенитета стран-участниц. При этоманализпрактикиоргановконституционногосудебногоконтролядемонстрирует то обстоятельство, что именно обращение к тезису онеобходимости уважения последнего легло в основу большинства решенийорганов конституционного судебного контроля при определении сферыконституционной идентичности государства.Последнее обстоятельство, на наш взгляд, наводит на мысль овозможности установления взаимосвязи между понятиями конституционнойидентичности и конституционных ценностей сквозь призму понятиясуверенитета, так как последнее по своему смысловому содержаниюсопряжено с обеими рассматриваемыми категориями.Так, в отечественной юридической литературе329 и конституционнойсудебнойправоприменительнойпрактике330суверенитетзачастуюпредлагается рассматривать в качестве самостоятельной конституционнойценности.

Вместе с тем для целей настоящего исследования представляетсявозможным проследить более глубокую взаимосвязь данных явлений,поддержать вышеуказанную позицию Конституционного Суда Чехииотносительнопониманиясуверенитетакаксредствареализациифундаментальных ценностей и отметить, что, в действительности последнийпредставляет собой необходимое условие существования и сохраненияосновополагающих конституционных ценностей331.329См.: Ереклинцева Е.В. Указ. соч.

С. 15; Крусс. В. И. Конституционный суверенитет как актуальнаяценность // Современный конституционализм. М. 2014.330См., например: П. 2 Определения Конституционного Суда РФ от 26 октября 2017 года №2315-О "Оботказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Новикова Дмитрия Юрьевича на нарушение егоконституционных прав частью первой статьи 282 Уголовного кодекса Российской Федерации" // СПСКонсультантПлюс; Абз. 4 п. 6.2 Постановления Конституционного Суда РФ от 09.07.2012 N 17-П "По делу опроверке конституционности не вступившего в силу международного договора Российской Федерации Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учрежденииВсемирной торговой организации // СПС КонсультантПлюс"331В частности, как отмечает А.

А. Клишас, суверенитет представляет собой способность государственныхинститутов осуществлять всю полноту политики без произвольного – помимо его воли де-факто или де-юре– вмешательства каких-либо иных субъектов, действующих вне рамок конституционного правопорядка.См.: Клишас А. А. Указ.

соч. С. 7.126При этом, как отмечает А. Райнер, "конституционная идентичностьпредставляет собой концептуальный правовой инструмент, направленный наобеспечениеразумногоограниченияпорядков, защиты материального иинтернационализациифункциональногоправовыхсуществованиягосударства, которое выражается в совокупности основных политикоправовых решений и ключевых элементов правовой культуры, составляющихценностную основу соответствующего конституционного правопорядка"332.Г.

А. Гаджиев также указывает на то, что "доктрина конституционнойидентичности используется конституционным и высшими судами в качествеспособа правовой защиты национальных конституционных ценностей"333.Отмечает автор также и то, что "российская версия судебной доктриныконституционной идентичности и метода разрешения конституционныхспоров создаётся для того, чтобы система конституционных судов,создаваемаявЕвропе<…>,сталагармоничной,равновеснойисаморазвивающейся"334.С учётом изложенного концепцию конституционной идентичностипредставляется возможным рассматривать в качестве способа обоснованиярешений органов конституционного контроля в случае необходимостиотстаивания основополагающих ценностей конституционного правопорядка.Таким образом, представляется возможным утверждать, что сквозьпризму понятия суверенитета, обнаруживается функциональная взаимосвязьпонятий "конституционная идентичность" и "конституционные ценности".Концепция конституционной идентичности выступает в данном случае каксредство правовой аргументации, к которому конституционные судыприбегают при обосновании решений в случае необходимости отстаиваниябазовых фундаментальных ценностей конституционного правопорядка.332Rainer A.

Constitutional Identity in European Constitutionalism. // Электронный ресурс. URL:http://www.constcourt.md/public/files/file/conferinta_20ani/programul_conferintei/Rainer_Arnold.pdf.333Гаджиев Г. А. Указ. соч.334Гаджиев Г.А. Юбилейные заметки о конституционном развитии и о роли методологии вконституционной юстиции // Журнал конституционного правосудия. 2017. №1.

С. 4.127Конституционные ценности в рассматриваемом случае в большей степениобнаруживают себя в теоретической плоскости, нежели как инструментправового регулирования, а именно как конституционные идеи относительногосударственного устройства и фундаментальных прав человека, являющиесязначимыми для общества с точки зрения его единства и стабильности егофункционирования.Вместе с тем представляется возможным проследить и обратнуювзаимосвязь конституционной идентичности и конституционных ценностей.Так, в литературе предлагается рассматривать контроль соответствияконституционной идентичности государства в качестве специфическойпроцедуры, а именно – в качестве составляющего компонента проверкиконституционными органами судебного контроля непревышения своихполномочий наднациональными организациями в отношении государствчленов.335Так, например, А.

А. Троицкая, Т. М. Храмова отмечают, чтоуказанная процедура используется Федеральным конституционным судомГермании, Конституционным трибуналом Польши и Конституционнымсудом Венгрии в отношении действий органов ЕС в соответствии со статьей4(2) Договора о Европейском Союзе. В частности, Конституционный СудВенгрии прибегает к ней в целях защиты фундаментальных ценностейвенгерского народа и дополняет ей процедуру защиты национальногосуверенитета336.На наш взгляд, говорить о самостоятельной процедуре контроляреализацииполномочийнаднациональныхоргановвпределахконституционной идентичности государства представляется возможнымтогда, когда указанная процедура осуществляется в рамках самостоятельногои обособленного вида конституционного судопроизводства.335336Троицкая А.

А., Храмова Т. М. Указ. соч.Там же.128В этом плане примечательной представляется практика реализацииКонституционным Судом Российской Федерации полномочия решать вопросо возможности исполнения решений межгосударственных органов по защитеправ и свобод человека и гражданина, в том числе ЕСПЧ, на территорииРоссийской Федерации, которое было предоставлено ему Федеральнымконституционным законом от 14 декабря 2015 года №7 ФКЗ337.Последний закон, в частности, был принят в целях реализацииПостановления Конституционного Суда от 14 июля 2015 года №21-П338, врамках которого и был впервые введён и сформулирован в российскойконституционнойсудебнойправоприменительнойпрактикетермин"конституционная идентичность".В частности, в указанном постановлении Суд сформулировалследующуюправовуюконституционнаяпозициюидентичность:относительносодержания"Взаимодействиепонятияевропейскогоиконституционного правопорядка невозможно в условиях субординации,поскольку только диалог между различными правовыми системами являетсяосновой их надлежащего равновесия.

Именно такого подхода призванпридерживаться в своей деятельности Европейский Суд по правам человекакак межгосударственный субсидиарный судебный орган, и именно отуважения им национальной конституционной идентичности государств –участников Конвенции о защите прав человека и основных свобод во многомзависит эффективность ее норм во внутригосударственном правопорядке.Особое внимание наднациональных органов к базовым элементам этойконституционной идентичности, которые образуют внутригосударственные337Федеральный конституционный закон от 14.12.2015 N 7-ФКЗ "О внесении изменений в Федеральныйконституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации" // Российская газета.