Диссертация (Аффективная оценка результата решения когнитивных задач), страница 4

Как определить, что объект,который мы видим действительно существует, а не является симптомом внезапнообразовавшейсяопухоливзрительнойкоре?Впрочем,граньмеждуформализованными и неформализованными задачами на деле менее очевидна,чемпредставляется.ДжонНэш,знаменитыйматематик,получившийНобелевскую премию по экономике, в течение достаточно долгого периода своейжизни страдал от навязчивых галлюцинаций. Сильвия Назар описывает в егобиографии следующую сцену:«- Как ты, - начал Макки, - как ты мог, математик, человек посвятивший себясмыслу и логическим доказательствам, … как ты мог поверить, что инопланетянепосылают тебе послания? Как мог ты поверить, что тебя наняли пришельцы,чтобы спасти мир? Как ты мог…?Нэш наконец поднял взгляд и сфокусировался на Макки не мигая, холодно ибез каких-либо эмоций.15- Потому что, - ответил Нэш медленно своим мягким, протяжным южнымголосом, как бы говоря сам с собой, - идеи о сверхъестественным существахприходили ко мне также, как мои идеи, относившиеся к математике.

Поэтому явоспринял их всерьез» (Nasar, 1994, с. 11).Этот пример показывает, что правильность того или иного решения можетбыть субъективно очевидна, хотя само решение является неверным, причемтакже, как кажется верным доказательство теоремы. Но все же мы каким-тообразом существуем во внешнем мире, а значит наши решения познавательныхзадач и наша оценка их правильности каким-то образом соотносятся среальностью. Каким образом?Проблема истинности знания разрабатывалась и продолжает разрабатыватьсяв рамках эпистемологии (Steup, 2013).

Куайн (1969/2008) утверждает, чтоэпистемологию можно рассматривать как два взаимосвязанных проекта:концептуальный – объяснение понятий, относящихся к объектам, в терминахощущений, и доктринальный – обоснование нашего знания об истинах природычерез сведение его к ощущениям. При этом с его точки зрения оба проектапровалились. Мы не можем ни обосновать знание законов природы на основенаблюдений, поскольку сталкиваемся с проблемой индукции, ни перевестиединственным образом относящиеся к объектам понятия на язык ощущений илогико-математическихвыкладок.Выход,предложенныйКуайном–«натурализовать» эпистемологию, начав рассматривать ее не как основание длянауки, а как часть науки, а именно, психологии.Относительно этой идеи существует три основных возражения, первые два изкоторых достаточно похожи (Brown, 1988; Kim, 1988/2008).

Во-первых,эпистемологические нормы, которые могут быть познаны с помощью науки будутвыяснены, исходя из норм научного знания, то есть будут нормами науки. Вовторых, возникает замкнутый круг: наука призвана обосновать свои собственныеоснования, но для этого нужно выйти за рамки науки. В-третьих, делая научные16нормы объектом изучения для науки, мы лишаем их нормативного характера,поскольку описание того, как есть, не равно описанию того, как должно быть.Контраргументов со стороны натурализованной эпистемологии также былонесколько.

Прежде всего, указывал Куайн, сама проблема достоверности знаниявозникает по той причине, что наука сообщает нам о его потенциальнойнедостоверности. Мы знаем, что наши выводы могут быть ошибочны, когда мывидим иллюзии или галлюцинации. Но именно благодаря науке мы знаем, что этоошибка, поскольку восприятие отклоняется от научно определенной реальности.Основная эпистемологическая проблема, «проблема скептицизма порождаетсясамой наукой, и чтобы справиться с ней мы вполне можем применить научноезнание» (Quine, 1973, с. 4).

Браун (Brown, 1988) привел схожий контраргумент –мы не можем выдвинуть априорные нормы, которые не были бы до какой-тостепени «запятнаны» эмпирически полученным знанием, по крайней мере, еслимы рассматриваем разум как часть природы. Кроме того, с его точки зрения самиэпистемологические нормы являются скорее гипотезами, которые могутподвергаться проверке научными методами. Наконец, наука не единообразна, азначит нам нет необходимости искать с помощью самой науки ее основания –различные методологические программы позволяют осуществлять проверкуэпистемологических норм и целей через сравнение их результатов.«Натурализованная»эпистемологияотказываетсяоттрадиционногокартезианского поиска вненаучных критериев истинности знания. Вместо этогосама наука должна определить, каким образом мы можем оценить, ошибаемся мыили нет.

«Если у нас нет хороших научных оснований для сомнения влегитимности науки, мы имеем право оставаться верными научным принципам впоисках понимания ее несомненной легитимности» (Hookway, 2010, с. 658).Куайн предполагал, что поисками оснований знания будет заниматься преждевсего эмпирическая психология. Но как видно из приведенных вышеконтраргументов, помимо психологии источником знаний для натурализованнойэпистемологии может служить сравнение различных методологических программ,17то есть история науки. Начнем все же с психологии, и попробуем рассмотретьподходы к решению эпистемологической проблемы в двух достаточно далекихдруг от друга областях исследований.§1.1.1 Проблема объективности в теориях восприятияВ области восприятия проблему объективности можно рассматривать вконтексте двух традиционных проблем: иллюзий и галлюцинаций.

Обычнокажется, что наше восприятие достоверно отражает воспринимаемый мир, ноиллюзии и галлюцинации показывают, что это вполне может быть заблуждением.Тогда как мы проверяем правильность восприятия? Два основных направлениятеорий восприятия – теории непрямого (indirect) и прямого (direct) восприятия –предполагают различные ответы на этот вопрос.§1.1.1.1 Теории прямого восприятия – безошибочность восприятия и сбордополнительной информацииСторонники теорий прямого восприятия предлагают две версии.

Во-первых,можно подвергнуть сомнению саму возможность существования ошибоквосприятия. Особенно легко это сделать в случае иллюзий, но для галлюцинацийлогика может быть схожей. Рассмотрим классический пример - комнату Эймса.Комната Эймса искривлена в форме трапеции (Рисунок 1) таким образом, что наудаленной от наблюдателя стороне один из углов находится дальше, чем другой.При этом когда наблюдатель смотрит на комнату в смотровое отверстие, онакажется абсолютно нормальной.

Однако если поставить в удаленный уголчеловека, то для наблюдателя он будет казаться карликом по сравнению счеловеком, находящимся в приближенном углу. Эта иллюзия интересна тем, чтово-первых, из множества возможных интерпретаций изображениякомнатынасетчатке человек выбирает обычную, прямоугольную версию.

Во-вторых, припоявлении противоречивой информации, а именно, информации об обычномразмере людей и обычной форме комнат, один из источников информации (форма18комнаты) побеждает, а информация, поступающая от другого (размер людей) –подстраивается.Рисунок1.Комнатаhttp://en.wikipedia.org/wiki/Ames_room.НокакуказываетРоджерс(Rogers,Эймса.2010),вИсточник:отсутствиелюдейсоответствующий комнате Эймса паттерн сигналов на сетчатке будет точно такимже, как и для любой другой комнаты, а значит она и не должна восприниматьсякак-то особенно1. Если попадающие извне сигналы одинаковы, то мы и будемвоспринимать объект одинаково, т.е. объекты внешнего мира сами по себе немогут являться точкой отсчета для определения истинности или ложностивосприятия.

Точно также можно утверждать, что если даже на сетчатку попадаетразная информация, но после ее обработки в коре головного мозга возникает одини тот же паттерн активации, то у нас также будет возникать одинаковый образвосприятия. Например, в результате предъявления двух частей незавершенногоконтураактивация нейронов, рецептивные полякоторыхсоответствуютпредъявленным частям, может вызывать активацию нейронов с рецептивнымиЗа тем небольшим исключением, что аккомодация зрачка в комнате Эймсавсе же не такая же, как в обычной комнате.119полями, соответствующими пропущенным частям контура (Ehrenstein, Spillmann,Sarris, 2003; Murray, Herrmann, 2013). Если при этом возникает восприятиеиллюзорного контура, можем ли мы говорить о том, что подобное восприятиеявляетсяошибочным?Присутствие людейсоздает еще одинисточникинформации и конфликт, но это также не должно нас удивлять – в конце концов«конфликт»можетвозникатьнаразличныхстадияхвосприятия.Какподытоживает Уоррен (Warren, 2005), нет необходимости в постулированиинекого «ненормального» или ошибочного объекта восприятия, посколькувосприятие отражает полученную и обработанную информацию, а не какой-тообъект в мире2.Но это только половина ответа сторонников прямого восприятия.

Втораяполовина ответа заключается в том, что в отличие от лабораторныхэкспериментов, реальный мир в большинстве случаев дает возможность собратьдополнительную информацию об объекте (Gibson, 1971, 1986). Например, мыможем подвинуть голову, сфокусировать или расфокусировать зрачок, обойтиобъект со стороны, закрыть или открыть глаза, и т.д3. Гибсон предполагает, чтоподобныедействияпозволяютбыстроскорректироватьлюбыеошибкивосприятия кроме тех, которые в принципе не являются ошибками, как та жекомната Эймса.