Диссертация (Трансформация медицинского дискурса в современной европейской культуре), страница 6

е.как универсальный сбой органических процессов, но имеющий физикомеханическое выражение.Культура Нового времени, рассматривая человека в математическойсистеме координат, в конце своего периода являет картину динамическую,амбивалентную,тяготеющуюкупорядоченностизнания,нонеизбежновырывающуюся за пределы всякой заданности и порядка. В трудах философов имедиков эпохи Просвещения прослеживается усиление данных тенденций.Основные формы научного мышления, заданные философскими системамиДекарта и Бэкона, определяющие архитектонику естественных наук в целом иотражающие представления о человеке и мире в культуре данного периода,получают развитие. Область интересов расширяется, подготавливая условия длявключения в медицинский дискурс проблемы душевных заболеваний.§2.

Антропологический статус безумия в культуре и рождение психиатрииВ данной части работы предстоит рассмотреть зарождение психиатрии какнауки, становление которой в рамках профессионального медицинского дискурсасвязано с проблемой статуса феномена безумия в культуре и «анатомическимспособом мышления» в медицине, достаточно долго сохранявших оппозицию поотношению друг к другуАнатомический способ мышления в медицину XVIII века ввел ДжиованниБаттиста Морганьи, который указывал необходимость изучения проявлений29болезни на столе патологоанатома. Его современник, Франсуа Ксавье Биша,который в настоящее время считается первым представителем «новейшеймедицины», обладал поистине «анатомическим мировоззрением».

Известно еговыражение: «Если исключить некоторые лихорадочные и нервные состояния, товсе остальное принадлежит к области патологической анатомии»37. Подобныйвзгляд делал душевные болезни сомнительным и ускользающим объектом дляизучения, не смотря на отдельные попытки описания качества мозговой тканибольных тяжелыми душевными недугами, зафиксированные в медицинскихтекстах. Но при данных описаниях душевная болезнь как таковая ускользала отвзгляда врача в силу недоказательности и неопределенности ее природы.

Другимисловами: ввиду того, что у психиатрии не было объекта исследования, - не былопсихиатрии как науки в пространстве профессионального медицинского дискурса.Процесс поиска объекта идет достаточно долго и весь XVII и частичноXVIII век содержит примеры как прогрессивных, так и реакционных учений одушевныхзаболеваниях.Модельклассическогомедицинскогодискурса,формирующаяся на базе общего развития естественных наук, предполагаетпозициюисследователя,сопоставляющегорезультатынаблюденийснакопленным опытом и их систематизацию. Но из-за отсутствия объекта вобласти душевных заболеваний систематизация, при достаточно обширных, норазрозненных, зафиксированных в медицинских текстах наблюдениях задушевнобольными, является невозможной.

Объект ускользает от исследователяввиду своего расположения между областью духовной и телесной. Духовнаяобласть подразумевает включение заболеваний психики в ведение религии, в товремя как телесная - напрашивается в ведение патологической анатомии.Противоречие остается неразрешимым в большинстве случаев до конца XVIIIвека. Согласно замечанию Ю. Каннабиха, «такова была особенность этогоамбивалентного века, двуликого Януса, смотревшего и вперед, и назад:разрешавшего одновременно и ставить медицинские эксперименты по точным37Мейер-Штейнег Т.

Медицина XVII – XIX веков. М.: Вузовская книга, 2007. С. 79.30предписаниям индуктивного метода и вместе с тем придумывать различные«сущности», давно уже изгнанные из физики и химии» 38.Согласно представлениям XVII века, душевнобольной или безумныйчеловек – это человек такой же «одержимый», нуждающийся в изоляции, как вантичности и в средневековье. Дуализм в представлении о человеческомсуществе, постулированный Декартом, подводит к выводу о том, что, имеяразличную природу, тело и душа имеют различные болезни и способы ихлечения.

Соответственно, болезни духа (души) оказываются вне компетенциимедиков и попадают под юрисдикцию церкви или карательных органов,обеспечивающих изоляцию больных психическими заболеваниями. Тем не менее,идет постепенное обретение феноменом безумия, следуя терминологии Фуко,«антропологического статуса», то есть постепенно складывается представление отом, что источники душевных недугов следует искать в сбое органическихпроцессов,наличиитравмирующихжизненныхобстоятельствилинаследственности, приведших к душевному заболеванию. Постепенный сдвиг всторону поиска «антропологических» оснований можно проиллюстрироватьвысказыванием Ж. Сурина, представителя ордена иезуитов, одного из самыхизвестных экзорцистов XVII века: «Сущность одержимости состоит в союзедьявола с душой, в результате чего он обретает право действовать так, как еслибы являлся душой человека, которой он обладает. Но человеческая природаограничивает его активность, останавливает его ярость, неистовство и лукавство,так же как солнечный луч рассеивается, проходя через кристалл и через сферу,которые останавливают его могущество, не препятствуя самому процессу» 39.Такимобразом,культураначинаетдвижениевсторонувозвышения«человечности», которая способна играть роль сдерживающего фактора развитиядьявольской силы.

Эти изменения маркируют определенное движение отдуховного к телесному в понимании безумия, и, соответственно, открываютвозможность влияния, психотерапевтического или медикаментозного, на ту3839Каннабих Ю. История психиатрии. - М: АСТ, Мн.: Харвест, 2002.

С. 95-96.Цит. по Фуко М. История безумия в классическую эпоху. - М., 2009. С. 173.31сторону человеческого существа, от которой зависит сила сдерживающегофактора.В своем становлении психиатрия прошла тот же путь, что и клиническаямедицина – от поиска универсальной причины болезни, сопоставления теорий иэмпирических данных к систематизации накопленного опыта.

На раннем этапепредставлялся актуальным поиск панацеи, вещества, способного исцелитьчеловека в его целостности, что связано с представлением о человеке какмикрокосме, характерном для эпохи Возрождения и актуальным далее, вплоть доXVIII века. Целостность человека подразумевает единый порядок работывнутренних органов в согласии с душевным состоянием, которые восходят кединому источнику. В качестве панацеи предлагался опий, который, согласноизвестному в XVII веке врачу Филиппу Эке, «лечит благодаря свойству своейприроды, что в нем есть некая тайна, позволяющая ему непосредственносообщаться с источниками жизни»40.

Как замечает Фуко, в это время «мирлечения болезней в основном пребывает в пространстве всеобщности»41.Клиническая медицина в это время обнаруживает массу тонких связей исоответствий между недугом и целостным организмом. Болезнь в пониманииклинической медицины к XVII веку имеет тенденцию пониматься какобособленное явление, благодаря нозологии, собирающей и описывающейсвойства различных ее проявлений. Но безумие, благодаря своему особенномустатусу и духовному окрасу, еще долго будет искать выход в старых способахлечения, каким, например, является использование веществ символическогозначения.

Фуко пишет: «Некоторые сугубо символические системы сохранились внезыблемом виде вплоть до конца классической эпохи; и в них отчетливее, чем врецептах или в тайных приемах врачевания, запечатлелись смутные образы исимволы, восходящие к незапамятным временам грез» 42. В качестве одного изпримеров рецепта эликсира целомудрия из серьезной «Фармакопеи» Лемериприводится следующее: «Взять камфоры, лакрицы, косточек винограда и белены,Там же. С. 356 - 357.Там же. С.

357.42Там же. С. 360.404132сохраненных в патоке из цветков кувшинки, и самой патоки из кувшинок…Принимать по утрам, по две-три драхмы, запивая стаканом простокваши, вкоторой погасили раскаленный кусок железа»43. Данный рецепт напоминаетскорее средневековые алхимические изыскания, чем попытку рациональногоосмысления проблемы на основе эмпирических данных.«Безумие есть одновременно и заблуждение и провинность, и нечистота иодиночество; оно удалилось и от мира и от истины и тем самым оказалось втемнице зла… Оно – абсолютная чистота… и … абсолютная нечистота» 44.«Абсолютнаячистота»вхристианскойкультурепредполагаетдетскуюневинность безумного, отсюда распространение юродства как вида святости, и«абсолютная нечистота» подразумевает присутствие зла в потере рассудка, ибо впроцессеобщениясбезумнымвсегдаостаетсятягостноевпечатлениесопричастности злому началу.

Истина где-то посередине и именно этадвойственность и определяет выбор лечения или отказ от него.В классическую эпоху, включающую в себя и Новое время и эпохуПросвещения, происходит эволюция в интерпретации безумия от одержимости,жесткой практики отчуждения обществом и изоляции, до сложного феномена,поддающегося врачеванию путем воздействия, как на тело, так и при помощипсихотерапевтического вмешательства. Исследуя феномен безумия в европейскойкультуре, предстоит проследить достаточно большой путь, прежде чем онприведет в область медицины.