Диссертация (Эволюция внешней политики Российской Федерации в Центральной Азии в 1991-2012 гг), страница 9

Выводы В. Я. Белокреницкого представляются нам убедительными: он предрекает неизбежное возвращение России в Центральную Азию и утверждает, что чем бóльшую активность будутпроявлять ее конкуренты, тем последовательнее и конструктивнее будет ее собственная дипломатия в данном регионе84.О. Маклай полагает, что независимость застала центральноазиатские режимы врасплох, поэтому во всех своих неудачах они стали обвинять Б. Н. Ельцинаи оставшееся здесь после распада СССР русское население. Это вызвало в Россиирост ксенофобии, в результате чего ее отношения со странами Центральной Азиив начале 1990-х гг.

не получили должного развития85. Подобные оценки мы считаемне вполне корректными: в действительности пассивность российской дипломатии8485Belokrenitsky V. Y. Russia and Greater Central Asia // Asian Survey. 1994. № 12. Р. 1093–1108.Маклай О.

Россия и государства Центральной Азии // Азия и Африка сегодня. 1995. № 4. С. 2–7.30в изучаемом регионе не была связана с ростом националистических настроенийв нашей стране.А. И. Сингх воспринимает Россию не европейским, а евразийским государством, неразрывно связанным с Центральной Азией. По ее мнению, главной проблемой Москвы в изучаемом регионе является не угроза исламского фундаментализма,а внутренняя нестабильность расположенных здесь государств86. Вышеозначенныевыводы представляются нам вполне достоверными и уникальными для своего времени, несколько опередившими развитие мировой политической мысли.Среди работ рассматриваемого периода по вопросам двустороннего взаимодействия России и стран Центральной Азии, следует упомянуть статью отечественного историка Г.

Ю. Ситнянского, посвященную проблемам российско-киргизскогосотрудничества. Автор анализирует процесс обретения Киргизией независимости иотмечает, что наибольшую цену за это заплатило русскоязычное население республики. Констатируя, что русская община Киргизии сыграла важную роль в ее историческом развитии, эксперт делает обоснованный прогноз, что отток русскоязычногонаселения угрожает республике катастрофой, поскольку автохтоны не смогут обеспечивать рост ее экономики87.В начале 1990-х гг. появились первые публикации по проблемам международных отношений в Центральной Азии.

Главными вопросами, рассматриваемымив данных работах, были политика внешних акторов в изучаемом регионе и их борьбаза влияние на расположенные здесь государства.Российский историк Г. И. Старченков отмечает, что распад СССР имел катастрофические последствия для стран Центральной Азии, где идеологический вакууми борьба местных элит с Союзным центром привели к небывалому росту националистических настроений. Этим активно воспользовалась Турция, предложившаяцентральноазиатским республикам создать «союз тюркских государств» с цельюскорейшего вытеснения из региона России.

По мнению автора, данная инициативанашла понимание в Казахстане, Узбекистане и Туркмении, разочарованных в прозападном курсе Москвы и вынужденных искать альтернативных ей партнеров. Обвиняя российское руководство в бездействии и призывая его взять на себя ответствен-Singh A. I. India’s relations with Russia and Central Asia // International Affairs. 1995. № 1. P.

69–81.Ситнянский Г. Ю. Независимость обретена… Что дальше? // Азия и Африка сегодня. 1995. № 6. С. 6–11;№ 7. С. 26–30.868731ность за ситуацию в Центральной Азии, Г. И. Старченков отмечает, что оптимальным вариантом для Москвы было бы оказание помощи ее южным соседям совместнос Анкарой. Напротив, борьба между Россией и Турцией за влияние в регионе является, по словам эксперта, чрезвычайно опасной, поскольку может спровоцироватьздесь серьезный конфликт88. Данные тезисы вызывают у нас полное понимание.Американский политолог Р. Уолш выявляет особенности центральноазиатской политики Китая в первые годы после распада СССР. Он отмечает, что крушение Советского Союза было воспринято Пекином с тревогой, и своей приоритетнойзадачей он видел урегулирование территориальных споров с республиками, возникшими на обломках СССР.

При этом автор справедливо утверждает, что политикаКитая в Центральной Азии выстраивалась на твердом понимании ведущей роли России в изучаемом регионе89.Наибольший интерес в рассматриваемый период отечественные и зарубежные исследователи проявляли к внешней политике центральноазиатских республик.Среди работ, предлагающих общий обзор российского направления их дипломатии,особо примечательными являются следующие.Книга российских историков Ю.

Г. Кульчика, А. В. Фадина и В. М. Сергеевастала первым монографическим исследованием по проблемам внешней политикистран Центральной Азии после обретения ими независимости. Авторы подчеркивают, что СНГ не удовлетворило ожиданий государств региона, в связи с чем онивзяли курс на дистанцирование от России и поиск альтернативных партнеров. В тоже время, ни одна из держав, претендовавших на особую роль в центральноазиатских делах, не смогла занять место Москвы: пределы влияния Турции ограничивались ее скромными экономическими возможностями; к финансовой слабости Иранадобавлялась неприязнь лидеров центральноазиатских республик к продвигаемой иммодели государственного строительства; отношения стран региона с Китаем омрачались наличием между ними территориальных споров и страхом местного населения перед китайской экспансией. В итоге авторы делают верный вывод, что развитиеотношений с Москвой еще долгое время будет оставаться приоритетной задачейцентральноазиатских государств.Старченков Г.

И. Средняя Азия на перекрестке интересов России и Турции // Азия и Африка сегодня. 1993.№ 5. С. 36–41.89Walsh R. China and the New Geopolitics of Central Asia // Asian Survey. 1993. № 3. Р. 272–284.8832Весьма интересным разделом монографии представляются оценки положения русскоязычного населения в странах Центральной Азии. Своих соотечественников авторы называют «сиротами рухнувшей империи», не имеющими моральныхлидеров и не способными оказывать воздействие на политику местных властей.

Вместе с тем, их социально-экономические позиции представляются экспертам довольно сильными: их высокий образовательный уровень, занятость в современныхотраслях хозяйства, наличие широких связей с внешним миром дают им серьезныепреимущества в адаптации к новым условиям проживания. По мнению экспертов,центральноазиатские этнократические элиты не были заинтересованы в массовомоттоке русского населения как по причине очевидного ущерба своим экономикам,так и в связи с тем, что оно воспринималось ими как противовес растущему давлению со стороны исламских радикалов90.

Данные тезисы представляются нам оригинальными, но небесспорными.Не менее дискуссионный характер имеют выводы узбекских ученыхА. В. Арапова и Я. С. Уманского, изучающих феномен «азийства» во внешней политике стран Центральной Азии. Авторы утверждают, что «азийство» предполагаетналичие «восточного уклона» в дипломатии соответствующих государств. В подобных обстоятельствах развитие отношений с западными партнерами, в том числе с духовно чуждой им Россией, не может являться их истинным приоритетом.

Данноеобстоятельство делает практически невозможным создание экономического или военного союза, объединяющего Россию с центральноазиатскими республиками, и любой подобный альянс будет существовать только на бумаге. Главной задачей Москвы авторы видят поиск стратегического партнера в Центральной Азии, каковым может стать либо Казахстан, либо Узбекистан. При этом наиболее сильным региональным игроком, проводящим прагматичную и самостоятельную внешнюю политику,они называют Ташкент91.В статье американского политолога М. Б. Олкотт отмечается, что страныЦентральной Азии обрели независимость вопреки своей воли, были к ней не готовыи стремились сохранить с Россией максимально тесные связи.

Влияние Москвы нагосударства региона автор характеризует как доминирующее: она обеспечивала ихКульчик Ю. Г., Фадин А. В., Сергеев В. М. Центральная Азия после империи: этносы, общества, проблемы.М., 1995. 126 с.91Арапов А. В., Уманский Я. С. Азийство: внешнее и внутреннее проявлении этнополитики в ЦентральнойАзии. Взгляд из Узбекистана // Свободная мысль. 1993.