Диссертация (Черты личности в рефлексии и жизненных проявлениях человека), страница 6

Несогласованность эмпирических свидетельств (мета-29анализ Chang, Connelly, Geeza, 2012), реинтерпретация GFM как социальной желательности вопросника (Bäckström, Björklund, Larsson, 2009; de Vries, 2011)2, а также варьируемость GFM впопуляции (т.е. выживаемость индивидов с низкими значениями GFM) создают основу длякритики этой модели.Интенсивные попытки эмпирически опровергнуть ПФМ, найти в ней несогласованностии «лишние» факторы, пройти «путь Кэттелла» в отборе прилагательных с самого начала толькоупрочили статус Большой Пятерки как наиболее адекватной таксономии (Goldberg, 1990; Saucier, Goldberg, 1996; Saucier, 1997).

Психометрическим продуктом лексического подхода этогопериода становятся список Л. Голдберга из 100 прилагательных, описывающих черты (trait descriptive adjectives; Goldberg, 1992), а также шкала межличностного круга (circumplex scale;Wiggins, Trapnell, 1996).Круговой подход (для оснований см. Leary, 1957; Wiggins, 1979) примечателен интересным, отличным от обычного (H. Eysenck, 1991; Costa, McCrae, 1992) решением проблемы аспектов (facets), которые лежат в основе каждой черты (Hofstee, De Raad, Goldberg, 1992). Вэтом подходе аспекты не встраиваются иерархически в определенную черту, а представляютсобой связующие звенья между вышестоящими факторами.

Такая связь обеспечивается за счетварьирования в аспекте удельного веса двух черт. Например, аспект ответственности (responsibility) характеризует «доброжелательную добросовестность» (agreeable Conscientiousness), а аспект сотрудничества (cooperation), напротив – «добросовестную доброжелательность» (conscientious Agreeableness; John et al., 2008).Окончательное решение проблемы таксономии черт далеко от своего воплощения. Однако на первые десятилетия XXI века приходится, видимо – временное, «перемирие» средиученых, которое выразилось в небывалом для данной области доминировании одной, пятифакторной, модели. Конечно, уже в наше время появляются влиятельные альтернативы вроде 62Хотя были приведены данные о сохранении GFM после контроля социальной желательности (Anusic,Schimmack, Pinkus, Lockwood, 2009; Erdle, Rushton, 2011).30факторной модели HEXACO (Ashton, Lee, 2007) или сетевых диспозициональных моделей, отказывающих широким сущностям вроде черт в эвристическом смысле (Costantini et al., 2015;Cramer et al., 2012; ср.

также с Mischel, 1969). Но, тем не менее, Большая Пятерка продолжаетдоминировать и сегодня.1.4 Таксономия черт в русскоязычной средеНаиболее известный и, видимо, последовательный опыт построения таксономий длярусского языка принадлежит А. Г. Шмелеву, В. И. Похилько и их коллегам (Шмелев, Похилько,1985; Шмелев, Похилько, Козловская-Тельнова, 1990; Shmelyov, Pokhil‘ko, 1993). Задачей, которую ставили перед собой эти авторы изначально, было создание компьютерной системы программ, которые могли бы связать интерпретацию разных шкал личности в общую структуруестественного языка, с одной стороны, и данные репертуарных решеток Дж. Келли – с другой(Shmelyov, Pokhil‘ko, 1993: p.

2). В отличие от традиционного для западных исследований«экстернального подхода», использующего оценки реальных индивидов, Шмелев и Похилькоприменяют «интернальный подход».Он предполагает оценку экспертами семантическогосходства слов, релевантных личности. В отечественной традиции интернальный подход является составляющей экспериментальной семантики (Петренко, 1983; Шмелев, 1983).На протяжении своего проекта авторы использовали различные источники для построения таксономии. В их числе – алфавит черт личности К. К. Платонова и Г. Г. Голубева (1973),состоящий из 1500 существительных, номинальная шкала 582 личностных качеств Хмелько(1981), результаты авторских исследований личностных конструктов в рамках изучения репертуарных решеток, 65000 терминов из толкового словаря Ожегова (1980; цит.

по: Shmelyov,Pokhil‘ko, 1993), 110000 терминов из орфографического словаря (1982; цит. по: Shmelyov,Pokhil‘ko, 1993). В течение 1980-х гг. была проделана комплексная работа, предполагавшаясортировку лексического материала авторами, результатом чего стали 60 кластеров. Далее последовали несколько этапов работы десятков экспертов (студентов психологического факультета МГУ, психологов из разных городов СССР). Использовались методы обусловленных сужде-31ний о вероятности (conditional probability judgments; Shmelyov, Pokhil‘ko, 1993: p. 3), оригинальная авторская версия кластерного анализа и анализ главных компонент. Результаты работыбыли представлены в серии публикаций (см.

напр., выше).Версия таксономии, представленная в цитируемой работе 1993 г., включала в себя 2090терминов, в том числе – 1424 прилагательных (остальные – существительные). По оценке авторов, две трети из них были «социально нежелательными» (там же: p. 6). Авторы получили 15ротированных факторов с собственным значением λ > 1 и общей объясненной дисперсией более80%, что делает русскую структуру скорее похожей на модель Кэттелла, чем на ПФМ. Приэтом проблемными (т.е. неустойчивыми при последующих анализах) факторами авторы считают лишь два – «уникальность» и «предприимчивость».

Это, видимо, объясняется пертурбациями перестроечного периода, в который проходило исследование. Итак, по мнению авторов, 15факторная модель представляется наиболее релевантной для русской таксономии черт. Впоследствии на ее основе (с добавлением фактора социальной желательности) была представленаоригинальная авторская модель личности 16РФ (Шмелев, 2002).Итогом этих исследований стала идея полиморфной (структурно-разнотипной) трехслойной классификации личностных черт (Шмелев, 2002), имеющей очевидное сходство сиерархической структурой Айзенка.Базовый макроуровень включает глобальные кросс-ситуационные формально-динамические черты-свойства.

Их систему можно представить в виде пространственных моделей.Мезоуровень включает относительно обобщенные черты-навыки, относящиеся к широким классам ситуаций, которые можно моделировать в виде нечеткой топологии, задающей отношения «близости» типа «категориальных деревьев» (напр., Величковский, 2006). Такая топология состоит из широких пересекающихся таксонов – кластерови категорий.

Наконец, микроуровень включает локальные ситуационные черты-стратегии, задающие определенные сценарии поведения для конкретных ситуаций. Эти черты «могут задавать локальную метрику, порядковую или номинальную шкалу в зависимости от типа ситуацийи устройства индивидуальной локальной системы конструктов» (Шмелев, 2002). Автор пред-32лагает аналогии между этими слоями и более традиционными психологизмами: базовый уровень эквивалентен «темпераменту», мезоуровень – «характеру», микроуровень – «репертуаруличностных стратегий», в ранних работах именуемых «рефлексивно-личностными чертами»(Шмелев, 1987).Были осуществлены кросс-культурные сравнения русской таксономии с англоязычнымиамериканскими таксономиями Голдберга (Goldberg, 1990).

Шмелев и Похилько показали, чтопервые шесть «русских» факторов могут быть соотнесены с «американской» Большой Пятеркой (Shmelyov, Pokhil'ko, 1993: таблицы 5–7). Учитывая разность подходов (экстернальныйпротив интернального), языковые и культурные различия, тем самым было получено весьмавпечатляющее сходство. По оценке авторов наиболее проблемным является фактор эмоциональной стабильности, соответствовавший в русской таксономии либо «силе (смелости) / слабости (трусливости)», либо (эмпирически более надежно) – «сдержанности / раздражительности». В таблице 1.1 представлено соответствие этого и остальных четырех факторов.Нужно учитывать, что первый фактор русской таксономии, названный авторами «Альтруизмом», судя по расшифровке, скорее является аналогом валентной оценки («хороший/плохой», «добрый/злой»), а не доброжелательности как социальной тенденции к альтруизму в противовес эксплуатации (DeYoung, 2010). Второй же фактор, похоже, выражает оценочное суждение об интеллекте («умный/глупый»), а не «тенденцию определять, изучать, оценивать и использовать паттерны абстрактной и сенсорной информации» (там же).

Как бы то нибыло, индексы конгруэнтности говорят о существенном сходстве этих факторов с англоязычными аналогами (см. таблицу 1.1). Дин Пибоди с коллегами (Пибоди, Шмелев, Андреева, Граменицкий, 1993), в то же время, обнаружили пятифакторную структуру при оценках русскимиреспондентами особенностей «типичного русского».В. С. Кашпарова и В. Ю. Синицын (2013), опираясь на эти исследования, отмечают, чтороссийская таксономия должна отличаться от получаемой в зарубежных работах.

В частности,используя оригинальную версию NEO-PI-R, авторы получают ряд дополнительных к основной33пятерке факторов post hoc, трактуя их в качестве показателей цинизма. Таким образом, существующие данные говорят о сходстве русскоязычной таксономии черт с ПФМ, но не об идентичности ей.Таблица 1.1. Конгруэнтность факторов русскоязычной и англоязычной таксономий (цит. по:Shmelyov, Pokhil‘ko, 1993).φАнглоязычная таксономияРусскоязычная таксономия (Shmelyov, Pokhil'ko,(Goldberg, 1990)1993)экстраверсия (surgency)энергия-веселость (energy-gaiety): активный (бод.83-.90рый) / пассивный (унылый)доброжелательностьальтруизм (altruism): хороший (добрый) / плохой.80-.88(agreeableness)(злой)добросовестностьдобросовестность (conscientiousness): организован.78-.96(conscientiousness)ный / рассеянныйэмоциональная стабильность1) твердость (toughness): сильный (смелый) / слабый .75-.85(emotional stability)(трусливый);2) эмоциональная стабильность (emotional stability):сдержанный / раздражительныйинтеллект (intellect)интеллект (intellect): умный / глупый.70-.92Примечание: φ – коэффициент конгруэнтности факторов φ Такера.

φ > .94 – идентичность факторов; 84 < φ < .95 – сходство факторов.1.5 Пятифакторная теория Косты и МакКреПол Коста и Роберт МакКре в 1970-е начинают свой лонгитюдный проект по изучениювозрастных изменений личности с очевидной опорой на модель Кэттелла (Costa, McCrae, 1976)и трехфакторную модель Айзенка (что отчасти воплотилось в несколько парадоксальномназвании их вопросника NEO3). К середине следующего десятилетия исследователи переключаются на ПФМ, добавив в свою модель доброжелательность и добросовестность.

В их работахособое внимание уделяется иерархической организации структуры личности: разрабатываетсясостав аспектов (фасет, facets) каждой из «больших» черт. В конечном счете, в состав каждойчерты включено по шесть аспектов (Costa, McCrae, 1992: см. Zuckerman, 2011: p. 6).К середине 1990-х гг. Коста и МакКре создают на основе своих работ пятифакторнуютеорию личности (ПФТ; McCrae, Costa, 1996, 2003, 2013). Предметом описания ПФТ становит-3Нейротизм, экстраверсия, открытость опыту (openness to experience).34ся структура личности, ее компоненты и функциональные отношения между ними.ПФТутверждает, что основные черты (экстраверсия, доброжелательность, добросовестность, нейротизм и открытость опыту) детерминированы исключительно биологическими факторами(McCrae, Terracciano et al., 2005; Yamagata et al., 2006).