Диссертация (Черты личности в рефлексии и жизненных проявлениях человека), страница 5

По совместительству Кэттелл явился и пионером многофакторногоподхода к изучению черт. Его работы открыли путь к применению факторного и кластерногоанализов при классификации черт личности. Он использовал 4500 дескрипторов черт из работы Олпорта и Одберта, отобрал из них 35, которые подверг обработке косоугольным факторным анализом. Результатом этого стали 12 черт личности, которые впоследствии оказались частью знаменитой 16-факторной модели (Cattell, Eber, Tatsuoka, 1970). Однако последующиепоколения испытателей пришли к неутешительному выводу: модель Кэттелла по большей мереявляется результатом ошибок в расчетах (Digman, Takemoto-Chock, 1981; John et al., 2008;Tupes, Christal, 1961/1992). Тем не менее, она пользовалась огромной популярностью более полувека, в том числе и в нашей стране (напр., Барановская, 2005; Мерлин, 1986; Старостина,Тэйлор и др., 2010).

Неувядающая ценность работы Р. Кэттелла обусловлена тем, что это первый крупномасштабный таксономический проект в сфере черт с использованием эмпирического материала и адекватной статистики.Ганс Айзенк (1999; H. Eysenck, 1950) разработал теорию личности, основанную на психобиологии и теориях научения середины XX века (Zuckerman, 2011).

Структурно его теорияпредставляет собой иерархическую модель классификаций. Нижний уровень такой иерархииобразуют определенные реакции (specific responses) на конкретные ситуации. Уровнем вышенаходятся привычные реакции (habitual responses), которые далее формируют узкие черты (narrow traits). На верхнем уровне иерархии находятся типы (types), именуемые также главнымичертами (major traits). Айзенк различает три типа: экстраверсию, нейротизм и позднее – психотизм. Типы являются комбинацией узких черт. Например, в состав психотизма входят следующие узкие черты (H. Eysenck, 1991): поиск риска, импульсивность, безответственность, манипулятивность, поиск впечатлений, крутость (жесткость; tough mindedness), практичность.

Ай-26зенк предполагал, что главные черты укоренены в физиологических функциях головного мозга.Так, различия в экстраверсии являются функцией работы восходящей ретикулярной активирующей системы, а различия в нейротизме – функцией эмоциональных центров мозга (H. Eysenck,1967).1.3 Большая ПятеркаТеории Кэттелла и Айзенка формируют две главные ветви развития теорий черт: лексическую и биологическую.

В контексте лексического подхода с середины XX века сначаласкромно, а затем все более уверенно, набирает популярность пятифакторная модель. Эмпирическую поддержку она получает уже в 1960-е годы (Tupes, Christal, 1961/1992), в том числе – наоснове первоначального списка 35 переменных Кэттелла (Digman, Takemoto-Chock, 1981; Norman, 1963). Уоррен Норман (Norman) предлагает наименования для этих пяти факторов, которые закрепляются за соответствующей моделью.

Среди них – экстраверсия (extraversion), илипозитивная импульсивность (энергичность, сургентность; surgency), доброжелательность(уступчивость, согласие; agreeableness), добросовестность (сознательность; conscientiousness),эмоциональная стабильность (emotional stability) и культура или интеллект (culture, intellect).Пожалуй, полную реанимацию лексического подхода, казалось бы, уже утратившегосвои позиции (Mischel, 1969), осуществил на рубеже 1970-80-х Льюис Голдберг (Goldberg,1981).

Он провел новые широкомасштабные исследования таксономий, результатом чего сталаэмпирическая поддержка пятифакторного решения. Полученную модель Голдберг называетБольшой Пятеркой (the Big Five), предполагая, тем самым, их широту и абстрактность1. Подширотой и абстрактностью подразумевается то, что фактически поведение человека несоизме1На 2-й Всемирной конференции по психологии личности в Бузиусе, Бразилия (2016) Л. Голдберг де-лился воспоминаниями о том, что Большая Пятерка метафорически возникла в связи с Большой Тройкойлидеров союзников в годы Второй мировой войны: Ф. Рузвельтом, И. Сталиным и У. Черчиллем. К ним,как вспоминает Голдберг, он добавил Ш. Де Голля и Чан Кайши – лидеров Франции и Китая того времени.27римо сложнее и разнообразнее, чем это предполагает описание всего лишь пятью элементами.Совершенно в духе определений Г. Олпорта и Г. Айзенка каждый элемент Большой Пятеркипредставляет собой продукт корреляций некоторого множества более конкретных характеристик личности, а вся система имеет иерархическую структуру (John et al., 2008).Хотя лексические таксономии рифмуются с социально-культурным определением ихприроды, эволюционное объяснение их вариативности и структурного состава является крайневажным.

Гипотетически закрепление таких, и именно таких черт, связано с их особой ролью ввыживании особи и вида (D. Buss, 1991). Возможно, что речь идет и о классе млекопитающих вцелом (Gosling, John, 1999), который объединен организацией психики, основанной на рефлексах. Традиционный путь для подтверждения подобных эволюционных допущений лежит вконтексте кросс-культурных исследований. После стартовых работ, выполненных в англоязычной среде, голландские (De Raad, Mulder, Kloosterman, Hofstee, 1988) и немецкие (Angleitner, Ostendorf, John, 1990) таксономии этого периода полностью поддержали оригинальное пятифакторное решение.

Интерпретационные различия, наблюдавшиеся в части фактора культуры/интеллекта, объяснялись разными стратегиями отбора стимульного материала (John et al.,2008). Процесс изучения региональных таксономий становится лавинообразным на рубеже веков, охватывая языки в диапазоне от греческого (Saucier, Georgiades, Tsouasis, Goldberg, 2005)до распространенного на Филиппинах тагальского (Church, Reyes, Katigbak, Grimm, 1997). Вцелом эти исследования показывают, что Большая Пятерка является «лучшей работающей гипотезой о повсеместной структуре личности» (De Raad, Perugini, Hrebícková, Szarota, 1998: p.214), а «культуры, по крайней мере – на уровне широких черт, больше похожи между собой,чем можно было ожидать» (John et al., 2008).

Здесь можно добавить, как мне кажется, болеерелевантный изначальной задаче поиска вывод: черты личности вероятно представляют собойэволюционно обусловленную константу, рефлексируемую в любом естественном языке. Такимобразом, лексический подход не отрицает идею биологической природы черт, а, напротив, ееподдерживает.28Хотя в своей классической версии предполагается ортогональность пяти базовых факторов (напр., Costa, McCrae, 1995; Goldberg, 1993), эмпирически пять факторов коррелируют между собой. Это порождает идеи о мета-факторах, т.е.

образованиях более высокого, абстрактного порядка, нежели Большая Пятерка. Наиболее влиятельная модель мета-факторов была предложена Джеком Дигманом (Digman, 1997) и далее разработана Колином ДеЯнгом (DeYoung,2006; DeYoung, Petterson, Higgins, 2002). Согласно их исследованиям, Большая Пятерка группируется в два мета-фактора, названные Дигманом Альфа и Бета, и переименованные ДеЯнгомв Стабильность и Пластичность, соответственно.

ДеЯнг не ограничился переименованием мета-факторов, но предпринял попытку их содержательной интерпретации и изучения их функциональной связи с нейронными процессами. Альфа (Стабильность) включает в свой состав доброжелательность, добросовестность и эмоциональную стабильность (т.е. низкий нейротизм).Стабильность характеризует устойчивость человека в его мотивации, социальных отношенияхи аффектах.

Приводятся свидетельства о серотонинэргической основе Стабильности (DeYounget al., 2002). Бета (Пластичность) представляет собой положительную корреляцию экстраверсии с открытостью опыту. Функционально Пластичность характеризует степень готовностичеловека к внедрениям в среду и ее изменениям – в социальной и интеллектуальной сферах.Приводятся свидетельства о допаминэргической основе этого мета-фактора (DeYoung et al.,2002).Неудивительно, что следующим шагом стало выдвижение гипотезы и об общем факторе(general factor model, GFM; Musek, 2007; Rushton, Irwing, 2008; van der Linden, Nijenhuis, Bakker,2010), аналогичном спирменовскому фактору g в интеллектуальной сфере.

Димитри ван дерЛинден с коллегами (van der Linden et al., 2010) опубликовали мета-анализ 212 корреляционныхматриц и показали, что Стабильность и Пластичность в существенной степени нагружают Общий фактор. Сторонники GFM подчеркивают эволюционные корни такого фактора, отмечая,что его высокие значения связаны с эффективной адаптивностью, а низкие значения характеризуют мутации (Rushton, Irwing, 2008).