Диссертация (Черты личности в рефлексии и жизненных проявлениях человека), страница 13

Черты личности демонстрируют изменчивость в онтогенезе.Во-первых, такие изменения фиксируются на уровне различия средних, получаемых как в лонгитюдах, так и в больших кросс-секционных исследованиях (Lucas, Donnellan, 2009; Soto, John,Gosling, Potter, 2011)16. Исследования показывают, что общее направление развития личности вонтогенезе – позитивное (Donnellan, Hill, Roberts, 2015), если рассматривать черты в оценочныхкатегориях.В течение раннего детства контроль с усилием демонстрирует существенный рост.

Более четко наблюдаемыми в этот период становятся черты, основанные на эмоциональности(Shiner, 2015).Контроль с усилием (Rueda, 2012) и доброжелательность (Lamb, Chuang,Wessels, Broberg, Hwang, 2002; Prinzie, Dekovic, 2008) продолжают увеличиваться при переходек младшему школьному возрасту, в то время как экстраверсия начинает в это время снижаться,а нейротизм продолжает нарастать (Lamb et al., 2002; Prinzie, Dekovic, 2008). В целом переход кшкольному возрасту сопровождается увеличением регуляции эмоций и роста черт, связанных сдобродетельностью (за исключением эмоциональной стабильности). Вероятно, что заметныйвклад в эту динамику вносит переход ребенка к школьной среде как существенно более регламентированной в сравнении с дошкольным миром.16Несмотря на критику кросс-секционных исследований за смешение эффектов возраста с эффектамипоколений и когорт, в целом их результаты согласуются с лонгитюдными (Donnellan et al., 2015).

Возможно, что стремление ученых сэкономить свои силы и время проводя кросс-секционные исследованиявзамен лонгитюдов следует оценивать не отрицательно, а положительно.62От юношеского к взрослому возрасту происходит заметное изменение в средних значениях всех пяти черт, так что доброжелательность и добросовестность увеличиваются, в то время как экстраверсия, открытость и нейротизм сокращаются (Donnellan et al., 2015).

Этот трендлежит в основе «принципа взросления» (Caspi, Roberts, Shiner, 2005; Roberts, Caspi, Moffitt,2001), объясняющего динамику черт. Следует также обратить внимание на то, что позитивнуюдинамику демонстрируют лишь черты стабильности (DeYoung, 2015; Digman, 1997), то естьдоброжелательность, добросовестность и эмоциональная стабильность (низкий нейротизм), в товремя как черты пластичности (экстраверсия и открытость) постепенно снижаются, то есть показывают негативный тренд17.17На мой взгляд, это может быть связано с изменением способа адаптации индивида к среде в светенаступающего старения и, как следствие, снижения физических возможностей защищать свои ресурсы,или добывать новые. Так, в молодом фертильном возрасте борьба за ресурсы может быть обеспеченачертами пластичности, моральная оценка которых в большинстве обществ не столь однозначна.

Например, среди студентов установки на экстраверсию и открытость опыту сильно коррелируют с соответствующими чертами (Shchebetenko, 2014; см. также главу 4). Это означает, что оценка экстраверсии иоткрытости опыту человеком связана с выраженностью этих черт в его личности. Напротив, установкина добросовестность и нейротизм коррелируют с соответствующими чертами слабо (там же). Инымисловами, нейротизм и добросовестность оцениваются сравнительно независимо от их выраженности, тоесть «безусловно» негативно или позитивно. Черты блока стабильности в целом можно трактовать какдобродетель (De Raad, 2006) или «светлую триаду» (см. ниже): обычно установки на них демонстрируютзаметную асимметрию распределения (для установки на доброжелательность этого подтвердить не удалось).Как следствие, черты стабильности могут быть инструментом для сохранения статус-кво инакопления ресурсов в ходе ослабления физических сил и выхода из фертильного возраста.

Этот инструмент функционирует на идеологическом уровне в терминах морали, защищающей опыт от молодости. Далее, положительные установки на черты стабильности могут быть результатом содержания воспитания: родители, бабушки и дедушки поощряют черты, на которые они ориентированы сами, т.е. стабильность, но не пластичность.63Черты личности также демонстрируют динамику в части дифференциальной изменчивости и стабильности (Roberts, DelVecchio, 2000).

Под дифференциальной изменчивостью понимается ранговое место индивида в данной черте в популяции или выборке. Показателем дифференциальной изменчивости является ретестовая корреляция. Очевидно, что дифференциальную изменчивость невозможно определить кросс-секционно, и здесь необходим лонгитюд.Мета-анализы показывают, что скорее следует говорить о дифференциальной стабильности, нежели изменчивости. В период от 4 до 10 лет ретестовые корреляции для черт личности весьма высоки, и находятся в диапазоне .40 < r < .60 (Ferguson, 2010; Roberts, DelVecchio,2000), а между 12 и 18 годами – в районе r = .47 (Roberts, DelVecchio, 2000).

Иными словамиребенок, обладающий, скажем, экстраверсией сравнительно высокой для его возраста, по меревзросления будет демонстрировать также сравнительно высокую для своего нового возрастаэкстраверсию, несмотря на общий тренд на ее снижение в терминах среднего арифметического.К возрасту 50-70 лет дифференциальная стабильность достигает эмпирически предельных значений r = .70 (Roberts, Wood, 2006), что позволяет сформулировать принцип кумулятивной континуальности в развитии личности (the cumulative continuity principle of personalitydevelopment; там же). Этот принцип предполагает, что с возрастом происходит накоплениеустойчивости черт.Предварительные данные (14000 участников Немецкого социо-экономического панельного исследования, интервал в 4 года, заполнение короткой версии теста Большой Пятерки; Lucas, Donnellan, 2011) показывают, что после 70 лет дифференциальная стабильность черт начинает сокращаться.

Авторы видят вероятные причины тому в биологических и социальных изменениях этого возраста, которые зачастую сопровождаются возникающим, порой весьма резким, ухудшением здоровья и сокращением активности.Большинство изменений личности, судя по всему, происходит в возрасте от 20 до 40 лет.Это коррелирует с радикальным изменением большинства выполняемых человеком социальных ролей в этот период. Карьерный рост, интимные отношения, родительство – вот наиболее64заметные изменения, происходящие в эти 20 лет жизни человека.

Как было показано парой абзацев выше, скорость изменений черт далее сокращается, однако так и не достигает значенийабсолютной неизменчивости (Donnellan et al., 2015). Так что знаменитое утверждение УильямаДжемса о том, что «после 30 лет личность человека застывает как штукатурка» (James,1890/2011: p. 121) требует своей корректировки. Можно предполагать, что эта штукатурка действительно застывает, но несколько позднее, чем это представлялось Джемсу; в позднем жевозрасте штукатурка имеет, к сожалению, тенденцию осыпаться.Вмешательства в черты личности. Один из интригующих вопросов – это изменчивостьчерт под влиянием различных вмешательств. Надо сказать, что исследований, касающихсяпрямых интервенций, весьма мало (Donnellan et al., 2015).

Ряд работ показывает, что когнитивная терапия может производить изменения в чертах личности, в первую очередь – в экстраверсии и нейротизме (L. Clark, Vittengl, Kraft, Jarrett, 2003; De Fruyt, Van Leeuwen, Bagby, Rolland,Rouillon, 2006). Эффекты когнитивной терапии могут усиливать, но не дублировать фармакологические воздействия (Santor, Bagby, Joffe, 1997; Tang et al., 2009). Однако устойчивость таких эффектов все еще остается под вопросом в силу короткого интервала оценки, выполненного в опубликованных работах.Есть предварительные данные о том, что черты личности могут меняться и при воздействиях неклинического толка.Тренинги социального внимания среди студентов-медиков(Krasner et al., 2009) и социальных навыков среди наркозависимых (Piedmont, 2001), когнитивные тренинги среди пожилых (Jackson, Hill, Payne, Roberts, Stine-Morrow, 2012) оказывали благотворное воздействие на черты личности.Личностные нарушения.

ПФМ постепенно становится основой и для клинических классификаций личностных нарушений. По оценке многочисленных критиков, предыдущая версия«Диагностического и статистического руководства по ментальным нарушениям» (Diagnosticand Statistical Manual of Mental Disorders, DSM-IV-TR; American Psychiatric Association, 2000)65предлагает классификацию скорее симптоматическую и, как следствие, фрагментарную и несогласованную (Trull, Widiger, 2015).Первые исследования связи ПФМ с патологиями личности появляются уже в начале1990-х (O‘Connor, Dyce, 1998; Trull, 1992). Уже эти исследования формируют достаточный оптимизм касательно общей природы универсальной и патологической структуры личности.

Вначале 2000-х это позволило сформулировать на основе ПФМ частную модель личностныхнарушений (The Five-Factor Model of Personality Disorder, FFMPD; Widiger, Costa, McCrae,2002; Widiger, Mullins-Sweatt, 2009). В 2010-е годы сближение ПФМ и классификаций личностных нарушений продолжилось при разработке DSM-5 (American Psychiatric Association,2011; Skodol, 2012). Проектная группа предложила классификацию 25 дезадаптивных чертличности, основанных на пяти областях (Большой Пятерке). Однако их распределение поБольшой Пятерке оставалось неравномерным. Определенные полюса, в частности – низкиенейротизм и открытость опыту – не рассматривались как потенциально патологические, хотяFFMPD это предполагает. Число типов патологии личности в проекте DSM-5, в сравнении сDSM-IV, заметно сокращалось и ограничивалось пятью – избегающим, обсессивнокомпульсивным, пограничным, нарциссическим и антисоциальным (Trull, Widiger, 2015).

Удаление целого ряда типов (напр., шизотипического, зависимого, истерического) не означало ихотрицания. Эти и прочие варианты личностных нарушений в новой версии трактовались какиндивидуальные сочетания дезадаптивных черт. Тем самым в определении патологий личности предлагалось доминирование диспозиционального подхода, определяющего психологиюличности многие десятилетия.

Однако такой подход встретил критику со стороны практикующих клиницистов, которым он показался слишком сложным (―too complex‖). В конечном счете,было принято решение сохранить действующую классификацию 10 типов нарушений личности, описанную в DSM-IV (American Psychiatric Association, 2013). При этом разработки, основанные на ПФМ, зафиксированы в DSM-5 в особой секции для будущих испытаний.66Многие исследования зафиксировали взаимосвязь принятых классификаций психических расстройств с ПФМ.

В частности, нейротизм, интроверсия и низкая доброжелательностьмогут быть коррелятами различных расстройств, включая тревожно-депрессивные и соматоформные расстройства личности (Крюк, 2013), а также шизофрению (Ярзуткин с соавт., 2014).Карьера. Реабилитация черт личности как конструкта, произошедшая в течение 198090-х, сформировала мнение о его важной роли в карьерном успехе. Определяющей работойраннего периода является статья Мюррея Бэррика и Майкла Маунта (Barrick, Mount, 1991).Они скомбинировали результаты 117 исследований, аккумулировавших данные 23994 респондентов.

Их исследование показало, что черты Большой Пятерки могут быть заметными коррелятами профессиональной эффективности (professional performances). Наиболее существеннойоказалась роль добросовестности, r = .26. Экстраверсия, эмоциональная стабильность и доброжелательность также вносили заметный вклад, r = .14, .10, .10, соответственно. Десять лет спустя этой группой (Barrick, Mount, Judge, 2001) были опубликованы согласующиеся с представленными ранее данные. Корреляции, скорректированные на ненадежность измерителей, составили r = .23, .12, .12, .13, для добросовестности, экстраверсии, эмоциональной стабильности идоброжелательности, соответственно. Корреляция открытости опыту была несущественной, r =.05.