Автореферат (Кант трансцендентальное обоснование принципов права), страница 4

Это иесть кантовское определение всеобщего принципа права.16Это объясняет, почему право существует только в отношениях между лицами, а не в отношениях людей с кеми чем угодно, включая животных и вещи.17Кант И. Метафизические первоначала учения о праве. С. 89 (перевод изменен по АА 6:230.

– Д. А.)18Это именно та часть кантовской системы права, объяснение которой невозможно в рамках «тезиса онезависимости». Если бы свобода, на которой основано право, не была трансцендентальной свободой, то нельзябыло бы объяснить, почему она должна быть организована по какому-то всеобщему закону (кроме законовприроды).19Кант И.

Метафизические первоначала учения о праве. С. 91 (перевод изменен. – Д. А.).18Однако в разделе о естественном праве Кант дает еще и определение«строгого права», которое он называет не логическим следствием, а«конструкцией» понятия права. В диссертации показано, что речь идет оконструировании в том же смысле, в каком конструируются геометрическиеаксиомы и фигуры. Принципы права могут быть сконструированы благодарятому, что право касается исключительно внешних поступков, которые могутбыть редуцированы к движениям материи в пространственном созерцании.Благодаря этому, правовые принципы, как и геометрические аксиомы, являютсяправилами синтеза и позволяют познавать правосообразность неограниченногочисла представимых эмпирических ситуаций.В главе 5 показана связь всеобщего принципа права с положениямичастного и публичного права. Показано, что поскольку эти положениявключают понятия, не выводимые из всеобщего принципа права, такие как«договор» и «государство», они не могут быть простыми логическимиследствиями всеобщего принципа права.Учение Канта о частном праве – это учение о правоотношениях, возможныхв естественном состоянии.

Это учение выстраивается как учение о способахвладения. Кант проделывает дедукцию понятия интеллигибельного владения,темсамымондоказываетегоаприорнуюзначимость.Вработереконструирован ход этой дедукции:1. Прежде всего Кант доказывает, что «максима, согласно которой,если бы она была законом, какой-нибудь предмет произволения сам посебе (объективно) должен был бы стать ничьим (res nullius), противнаправу»20. Это следует из всеобщего принципа права вкупе с определениемМоего вообще. Таким образом, запрет на то, чтобы какой-либо внешнийпредмет мог стать Моим или Твоим, противоречил бы праву.2.

Поэтому«необходимо рассматривать всякий предмет моегопроизволения как объективно возможное Мое или Твое и обращаться с20Там же. С. 125 (перевод изменен по АА 6:246. – Д. А.).19ним как с объективно возможным Моим или Твоим»21 (Кант называет это«правовым постулатом практического разума»).3. Необходимое условие возможности внешнего Моего и Твоего – этоинтеллигибельное владение22. Это доказывается так: если бы не былоинтеллигибельного владения, то я владел бы только тем вне меня, на чтов данный момент направлен акт моего произволения (например, яблокомв моей руке или участком земли, на котором я стою).

Но в таком случае«тот, кто <…> захотел бы вырвать у меня из рук яблоко или стащитьменя с того места, где я нахожусь, нанес бы мне, правда, ущерб с точкизрения внутреннего Моего (свободы), но не в отношении внешнегоМоего <…>; следовательно, я не мог бы назвать указанные предметы(яблоко и место, где я нахожусь) своими»23.4. Следовательно, если интеллигибельного владения не существует,этопротиворечит«правовомупостулатупрактическогоразума»(доказательство из пп.

2 и 3).5. С теоретической точки зрения «возможность нефизическоговладения ни в коем случае не может быть сама по себе доказана или[созерцательно] усмотрена». Однако по той же самой причинетеоретическийразуминтеллигибельногонеможетвладения.доказатьПоэтомуневозможностьпредпосылкаобинтеллигибельном владении не противоречит условиям спекулятивногопознания.6. Следовательно, из п. 4 можно сделать вывод, что поскольку отказот понятия интеллигибельного владения противоречит праву, топрактическийразуминтеллигибельноетребует,владениечтобымывозможно.возможность такого владения.21Там же (перевод изменен по АА 6:246.

– Д. А.).Там же. С. 131.23Там же.2220поступали,ВэтомкакбудтопрактическаяТаким образом, «правовой постулат практического разума» и прочиеположения частного права – это результаты применения всеобщего принципаправа к особенному случаю, а именно, к отношениям интеллигибельноговладения.Понятие договора основывается на понятии владения: договор – этопередача части своей свободы произволения во владение другого лица.

Такимобразом, в частном праве обосновывается априорная значимость договоров, азначит – возможность перехода к публичному праву.Учреждение публичного права Кант рассматривает как заключениедоговора между всеми. Можно сказать, что это акт, когда каждый дает всемостальным обещание сделать все возможное для защиты всех их прав. Такимобразом, происходит всестороннее полное отчуждение внешней свободы повсеобщим законам и, соответственно, всестороннее ее приобретение: «все <…>отказываются от своей внешней свободы, с тем чтобы тотчас же снова принятьэту свободу в качестве членов общности»24. Правомочие принуждать кзаключению этого договора вытекает из правового постулата практическогоразума, ведь без его заключения каждому не может быть гарантировано Свое.Показано, что только этика, будучи учением о практически необходимом,может обосновать объективную необходимость вступления в гражданскоесостояние, хотя только право может обосновать возможность патологическогопринуждения к этому.Глава 6 посвящена анализу кантовских рассуждений о праве наказания ипомилования.

Этот анализ важен, поскольку карательная практика, с однойстороны, – это неотъемлемая часть любого позитивного права, а с другой – изкантовской концепции права не следует необходимость или даже возможностьнаказания нарушителя, а следует лишь возможность принуждения кправосообразному поведению.24Там же.21В кантоведческой литературе периодически ставится проблема того, каксовместить неизбежную в праве роль наказания как средства принуждения скантовским утверждением, что карающий закон – это категорическийимператив. В диссертации эта проблема решается с помощью полученного вглаве 2 различения права и этики.

Наказание как требование категорическогоимператива – это точка зрения этики, а наказание как одно из возможныхсредств ограничения внешней свободы – это точка зрения права.По-видимому, проблема этического оправдания наказания для Кантавообще не стояла: то, что категорический императив предписывает наказатьтого, кто поступил плохо, было для него самоочевидно. Однако, по всейвидимости,этотребованиенеозначаетюридическогообязательстванаказывать.

Скорее наоборот, право накладывает ограничения на сугубоэтическое стремление к возмездию. Эта роль права имеет очень большоезначение. Дело в том, что только легальность поступка, но не его моральность,может быть достоверно установлена25. Этика не может дать никакого строгогокритерия для того, чтобы отличить наказуемый поступок от ненаказуемого.Такимобразом,вполнепоследовательноеприменениекатегорическогоимператива может, вероятно, привести к тому, что любой поступок будутрассматривать как заслуживающий наказания. Из правового закона, а не изэтического императива, следует критерий допустимого принуждения (а значит,и допустимого физического наказания). Видимо, отсюда берется егопресловутый ретрибутивизм: этика требует покарать преступника, но праворазрешает покарать его лишь в той степени, в какой он сам причинилнесправедливость другим.В заключении вкратце резюмированы тезисы и аргументы исследования.Предположено, что именно отделение системы права (но не его оснований) отэтики позволяет Канту превратить право в оплот точности и беспристрастностив практической философии, надежно защищенный от безумств морального25См.: Кант И.

Метафизика нравов // Его же. Соч.: в 8 т. – М.: Чоро, 1994. Т. 6. С. 434.22сантимента. Правовой закон у Канта – это действительно «бесстрастныйразум», как завещал Аристотель.Классическая метафизика исходила из того, что все вещи обладают своей«инаковостью», а потому тот, кто вводит понятия, ответственен за то, чтобыэти понятия были адекватны предмету. Нельзя было, как это делаютсовременные ученые, придумывать произвольные модели и оценивать их лишьпо тому, как они работают, давать определения, руководствуясь неадекватностью предмету, а эмпирической наглядностью и т.

д. Философиядолжна была стремиться рассмотреть предмет по существу. В этом смыслеКант – классический философ par excellence, ведь показать, каким образомпонятие может соответствовать предмету, – одна из важнейших задач егофилософии. Возможно, и сегодня нам есть чему поучиться у Канта с егометодом дедукции.23Работы, опубликованные автором в перечне ведущих рецензируемыхнаучных журналов и изданий, рекомендованных ВАК:1. Аронсон, Д.О. Обоснование правового наказания в философии Канта[Текст] / Д.О.

Аронсон // Кантовский сборник. – 2013. – №3 (45). – С. 50–58. – 0,7 п.л.2. Аронсон, Д.О. Свобода и принуждение: кантовское обоснование понятияправа [Текст] / Д.О. Аронсон // Вестник РГГУ. – 2014. – №10 (132). –С. 17–25. – 0,45 п.л.3. Аронсон, Д.О. Трансцендентальная дедукция в практической философииКанта [Текст] / Д.О. Аронсон // Философия и культура.

– 2014. – № 11. –С. 1664–1671. DOI: 10.7256/1999-2793.2014.11.10886. – 0,75 п.л.В других изданиях:1. Аронсон, Д.О. Трансцендентальная дедукция в кантовской философииправа [Текст] / Д.О. Аронсон // Философия. Язык. Культура: сб. статей. –СПб, 2013. – С. 192–202. – 0,55 п.л.2. Аронсон, Д.О. Является ли конструктивизм Ролза кантианским? [Текст] /Д.О. Аронсон // Научный поиск. – 2012.

– № 4.2. – С. 3–4. – 0,3 п.л.24Лицензия ЛР № 020832 от «15» октября 1993 г.Подписано в печать «__» __________ _____ г. Формат 60х84/16Бумага офсетная. Печать офсетная.Усл. печ. л. 1.Тираж 100 экз. Заказ №___ Типография издательства НИУ ВШЭ,125319, г. Москва, Кочновский пр-д., д. 3.25.