Диссертация (Традиции русской классической литературы в осмыслении китайских прозаиков (Чехов и Лу Синь)), страница 9

Но это страшное «причастие» (хлеб с человеческой кровью) не спасаетжизнь больного ребёнка, не помогает людям, ради которых пытался изменитьобщественный строй революционер, оказавшийся здесь настоящим мучеником.43Убившие его люди настолько невежественны, глупы и суеверны, что оказываютсянеспособными оценить его жертву.Революционер Ся Юй (в переводе имя революционера не указано) не являетсяглавным действующим лицом рассказа.

О его существовании и взаимоотношенияхс обществом мы узнаём из разговора завсегдатая чайной. Выясняется, что люди непонимают революционера, считают его сумасшедшим. Ся Юй стоическипереносит скорби и пытки тюремного надсмотрщика, остаётся непреклонным, неменяет своих убеждений.

Революционер не извлекал никакой выгоды для себя изсвоих действий. Ся Юй жил так скромно, что жадный тюремный надсмотрщик невытащил ни одной копейки из его кармана. Чтобы свергнуть старое феодальноеобщество, Ся Юй готов бороться до конца жизни, а если потребуется – то ипринять мученическую гибель. Молодой человек претерпевает трудности радиизменения условий жизни своего народа, но невежественные люди совсем непонимаютего,иболеетого,радуютсяегосмерти.Налицоприём«перевёртывания», близкий также и Чехову: революционер погиб ради своегонарода, который использует его кровь для «лечения».

Значит, его кровь пролиласьнапрасно.Лу Синь высоко оценил поступок революционера, разделив с ним мнение, чтонароду необходимо сбросить оковы феодального общества. Писатель сочувствуетреволюционеру, который не получил широкой поддержки народа. Лу Синьпоказывает, что поступки невежественных людей – это не только вина общества,но и их самих.Семьи Хуа и Ся сосуществуют параллельно, не зная друг о друге. О том, чьейкровью пытались вылечить мальчика, мы узнаём лишь из беседы гостей, которыхпозвали супруги Хуа. Снадобье — хлеб с человеческой кровью (молодого человекаиз рода Ся) — оказывается в основе пересечения двух сюжетных линий.В названии рассказа «Снадобье» есть метафора, здесь скрыт авторский взгляд44на то, какое лекарство нужно обществу.

Не случайно писатель упоминает врассказе «кровь погибшего революционера», он верит, что для излечениякитайского общества (на примере конкретного человека) нужны революционныеперемены, нужны герои-революционеры, и при этом важно найти правильное,эффективное «снадобье».Но пока для суеверных героев нет ничего символичного в этом образе.Впрочем, обе страдающие матери в конце рассказа встречаются на кладбище: однаприходит на могилу сына-революционера, другая – на могилу сына, которого неспасла кровь этого революционера. Не говорит ли это о том, что революция – неокончательное спасение, не панацея? В то же время появляется надежда на то, чтореволюционер погиб недаром, на его могиле тоже распустятся цветы.

И матьреволюционера верит в то, что небо всё знает, возмездие настигнет палачей еёсына. А мать Шуаня смущена, но её неудовлетворённость и пустота сменилисьлёгкостью. Отчего? Возможно, она почувствовала свою вину как перед своимсыном, так и перед этой женщиной...1.4 Образ сумасшедшего в творчестве Чехова и Лу Синя(«Палата № 6» (1892) и «Дневник сумасшедшего» (1918))Анализируя тему медицины в творчестве А. П. Чехова и Лу Синя, нельзя неупомянуть важные повести «Палата № 6» А.

П. Чехова и «Дневниксумасшедшего» Лу Синя. Эти два произведения считаются значимыми втворчестве обоих писателей. Повести обладают глубоким смыслом: в них показанапопытка протеста против несправедливого, несовершенного, жестокого общества.Также их объединяет образ главного героя – сумасшедшего. На основе анализасюжета и образов персонажей мы находим сходные мотивы в произведениях двухписателей-гуманистов.В повести «Дневник сумасшедшего» Лу Синя рассказывается о людях,45страдавших манией преследования.

В «Дневнике сумасшедшего» есть подобноеповедение: кажется, что нет логики в словах сумасшедшего, но из них мы можемпонять, что по-настоящему вредно людям и почему появились различные порокиобщества. В произведении Лу Синя герой находится дома, а не содержится впсихиатрической клинике (в отличие от героев Чехова). Он боится, чтоокружающие люди убьют его. То, о чём он мыслит и говорит, кажется довольностранным.

Весь дневник полон абракадабры, чепухи. Например, герой пишет: «Японимаю их приёмы, убить прямо они не желают, да и не смеют, опасаясь злогонаважденья. Поэтому все они связались друг с другом и понаставили всюду силкии сети, чтобы я сам попался в них» [Лу Синь, 1 т.; 1954: 67].Как и в русской классической традиции, при глубоком взгляде на словалитературных сумасшедших можно понять, что на самом деле в их хаосе скрытаистина, которую так называемые здоровые люди не могут познать.Очевидно, что в третьей главе «Дневника сумасшедшего» Лу Синь высказал исвоё собственное мнение: «Я раскрыл книгу по истории, но в книге отсутствовалихронологические даты, а каждая страница была испещрена словами «гуманность»,«справедливость», «мораль» и «добродетель».

Так как я все равно не мог заснуть,то глубоко за полночь внимательно читал книгу и вдруг между строкамирассмотрел, что вся книга исписана одним словом – людоедство» [Лу Синь, 1 т.;1954: 65]. Здесь «людоедство» – метафора, имеется в виду суть феодальногообщества: это общество убивает мысли людей, тем не менее, оно провозглашает,что учит людей мыслить и вести себя в соответствии с общепринятыми нормами.Хотя феодальное общество не убивает физически, оно губит человека духовно.Итак, в книге было написано четыре слова: гуманность, справедливость,мораль и добродетель. Эти слова считаются четырьмя понятиями конфуцианскойморали. Они, как невидимые кандалы, связывают мысли народа, опутывают силуволи людей: если кто-то пытается вести себя вразрез с этими нормами, его будут46считать сумасшедшим. К сожалению, в истории многих стран есть подобныеслучаи, когда неугодные власти люди были объявлены сумасшедшими иотправлены в соответствующие учреждения на насильственное лечение, дабыоградить общество от их влияния.Сумасшедший в дневнике записал, что ему кажется, будто окружающие людихотели его убить.

Глазами сумасшедшего мы видим злые взгляды, странноеповедение окружающих, замечаем, как унижают простой народ. Передовые люди,интеллигенция, революционеры и представители старого общества стоят наантагонистических позициях. Слова сумасшедшего для соотечественниковвыглядят как абракадабра, но, если вникнуть в суть его дневника, мыобнаруживаем, что в нём охарактеризована истинная угроза со стороныфеодального общества – закабалить народ, изувечить его душу.Эта повесть – крик души Лу Синя о страданиях, о трагической судьбекитайского народа, но в то же время в ней выражена вера писателя в счастливоебудущее, надежда на детей. Следует помнить, что Лу Синь в своей жизнисоединил профессии врача и писателя, поэтому целью своей жизни он поставилстремление спасти, «вылечить» своей народ с помощью слова.Дневник был написан от первого лица.

Это была новая форма для китайскойлитературы, поэтому, когда повесть была опубликована, уже сама форма вызвалаособое внимание у литературоведов. Глазами сумасшедшего мы наблюдаем заэтим миром. Кого можно назвать сумасшедшим, здесь определялось согласнонормам феодального общества. В пятой главе сумасшедший упоминал книгукитайской традиционной медицины «Перечень целебных корней и трав»,написанную Ли Ши-чженем.

Эта книга отразила нормы феодального общества, еёавторсчитаетсяеготипичнымпредставителем.Соответственно,люди,обладающие передовыми идеями, мыслящие и ведущие себя по-новому, считалисьсумасшедшими. В конце повести сумасшедший выздоровел, а это значит, что47представители феодального общества победили. Они были намного сильнее иорганизованнее, и поэтому революционеры не могли свергнуть феодальной строй.Стоит обратить внимание на то, что эта повесть был написана в 1918 г., передначалом новой культурной революцией в Китае.

После буржуазной революции в1911 г. Китай сильно нуждался в реформах в области культуры. Благодарямощному пафосу духа борьбы с старым обществом и обличению общественныхпороков это произведение способствует открытию китайского литературногоязыка и стоит у истоков культурной революции. Предисловие к повести былонаписано на древнекитайском письменном языке. Дневник же был создан насовременномкитайскомязыке.Дваразныхписьменныхязыкасловнопредставляют два противостоящих класса.

Древнекитайский письменный языколицетворяет консервативные, феодальные силы, а современный китайский язык –передовые, антифеодальные.В «Палате № 6» Чехова и «Дневнике сумасшедшего» Лу Синя обнаруживаетсямного общего. Больной в обеих повестях боится окружающих людей и страдаетманией преследования. В этих произведениях описываются странные слова«сумасшедших» и их непонятное окружающим поведение.В «Палате № 6» Чехов уделил внимание причине заболевания ИванаДмитрича Громова и также его странному поведению: «...