Диссертация (Традиции русской классической литературы в осмыслении китайских прозаиков (Чехов и Лу Синь)), страница 6

При этом из-за любви родственников кпациентам семьям приходилось тратить большие суммы на лечение, тогда как уэтих родственников не было даже денег на еду.Когда Лу Синь оглядывается на опыт неудачного лечения отца мошенниками,после изучения медицины в Японии, он начинает думать о перспективахулучшения процесса лечения. Ведь в городе больше нет врачей, кроменепрофессионалов, а европейская медицина в то время ещё не была стольдоступна. Беда конкретного человека, конкретной семьи, разрастается в трагедию28всего народа и целой страны. Возможно, писателю уже некого в чём-либо упрекать:подобно всем прогрессивным интеллигентам того времени, его мечта и главнаязадача жизни – лечение духовной болезни людей, а также поиски будущего путидля новой страны.Сюжеты, персонажи и детали в «Болезни отца» – все эти художественныеэлементы имеют свои прототипы в жизни Лу Синя.

Хотя в воспоминании авторясно не называет болезнь отца, но среди заболеваний героев в рассказахосновными всегда являются симптомы туберкулёза лёгких. Например, Бо-эр (вдругом издании имя переводится как Баоэр – Ш. Ж.) в рассказе «Завтра», Шуань визвестном произведении «Снадобье», Вей Лянь-шу в рассказе «Одинокий» и такдалее. Сюжет о невыносимо трудном поиске лекарственных трав являетсялейтмотивом рассказов Лу Синя, освящающих суеверия народа.

Почти все образыврачей в творчестве Лу Синя не положительные, они обманывают людей толькодля своей выгоды. Писатель показывает отрицательное отношение людей ккитайской медицине, поскольку в восточной традиции любовь к родственникамзачастую мешает правильно делать выбор, поступать рационально, и такоеосмысление находит своё отражение в произведениях.Однако во время года обучения в Японии одно событие изменило его взгляды.В то время было русско-японская война, на лекциях время от временидемонстрировались кинофильмы о войне. Однажды он увидел китайцев, один изних был связан, а остальные стояли вокруг него.

Хотя эти китайцы были крепкимис виду, но на их лицах застыли оцепеневшие выражения: они смотрели наотрубленную голову, выставленную на позор японскими солдатами. Авторполностью записал эту сцену в предисловии к сборнику «Клич»: «Тут я понял, чтомедицина не так уж всесильна. Если народ невежествен, каким бы рослым исильным он ни был, его ждет печальная участь стать либо бессознательнымобъектом казни, либо ее зрителем. Смерть от болезни не такое большое несчастье.29Первой необходимостью являлось духовное возрождение народа, а лучшимсредством для него – литература» [Лу Синь, 1954, 1 т.: 55].Если Чехов говорил о том, что он выбрал медицину как первую и главнуюпрофессию, то Лу Синь делает выбор в пользу литературы.

Остается вопросом,почему столь важную роль в судьбе автора сыграла именно Япония. Мы можемпредположить, что Лу Синь выбрал изучать европейскую медицину в Японии,поскольку, во-первых, в годы его молодости в родной стране было многомошенников, не обладающих в полной мере врачебными знаниями. Возможно,молодой человек мучился мыслями о том, что если бы во время болезни отцарядом оказался более квалифицированный специалист, смерть родителя не былабы столь скорой. Во-вторых, Лу Синь пытался искать принципиально новый путьдля развития китайской культуры, ради чего экспериментировал с новымиобразами в творчестве.Следует подчеркнуть, что в Китае конца XIX – XX века медицина развиваласьочень медленно, ведь открытия европейской медицины не были воспринятыобществом того времени.

Понимание того, что китайская медицина имеет историюв несколько тысяч лет, у неё своя, особая система и знания её сильно отличаютсяот современных европейских, господствовало в Китае. Что касается врачеймошенников, то это явление в какой-то степени отражает пороки не только вмедицине, но и всём обществе. И Лу Синь видел эту проблему именно на разныхсоциальных уровнях.М ы полагаем, что печальный детский опыт тяжелой болезни близкогочеловека, о котором Лу Синь не раз упоминает, отразился в мемуаристике ипредисловии к сборнику.

Его открытое негативное отношение к злоупотреблениямтрадиционной китайской медицины отражено в литературном обличении пороковобщества. Китайская медицина, как все другие архаические традиции (в том числе,например, и целая идеология конфуцианства и учение даосской школы), были30ниспровергнутыпередовымисилами,мыслителямииреволюционерами.Традиции китайской культуры оказались их основной мишенью. С того временитрадиции европейской медицины смогли быть восприняты.1.3 Тема человеческой разобщённости в произведениях Чехова и ЛуСиня («Братья» (1925), «Завтра» (1919), «Ионыч» (1898), «Снадобье»(1919)).Итак, миллионы китайских бедняков получают некачественное лечение.Недоверие Лу Синя к китайской медицине обнаруживается почти в каждомпроизведении о больных людях, и наиболее ярким примером является Чжан Пейцзюнь в «Братьях».

Брат Чжан Пей-цзюня Чжан Цзинь-пу болеет и лежит накровати уже четыре дня. Пей-цзюнь в сильной тревоге. «Входя в спальню, гдележал брат, Чжан Пей-цзюнь почувствовал сильное биение сердца. Он заметил,что брат дышит прерывисто и что лицо его ещё больше покраснело» [Лу Синь,1954, 1 т.: 419]. Пей-цзюнь с нетерпением ждёт европейского врача Петерсона,который должен прийти лечить его брата.

Пока не пришёл Петерсон, Пей-цзюньпопросил доктора Бай Вэнь-шаня проверить самочувствие брата. В произведенииподчёркивается, что Чжан Пей-цзюнь не раз прямо выражал свое недоверие ккитайской медицине и высказывал это брату [Лу Синь, 1954, 1 т.: 420], у него вдуше ещё жила надежда спасти Чжан Пей-цзюня. Поэтому он всё-таки пригласилкитайского доктора осмотреть брата. Как и следовало ожидать, китайский иевропейский доктора поставили совершенно разные диагнозы: европейский врачсчитал, что брат Пей-цзюня болен корью, а согласно диагнозу доктора китайскоймедицины тот болен скарлатиной.

На вопрос, кто был прав, автор не даёт намчёткого ответа.Забота Чжан Пей-цзюня о своём младшем брате и сильное волнение во времяожидания врача довольно часто демонстрируется в произведении. Такие31дружеские отношения между братьями не раз присутствуют в рассказе: «Ван Юэшэн (коллега Пей-цзюня — Ш. Ж.) понял, что Чжан Пей-Цзюнь на самом деле докрайности встревожен, раз приглашает самого дорогого врача. Правда, он верилврачам, получившим образование на Западе, но доходы его были невелики, и ктому же он был очень экономен» [Лу Синь, 1954, 1 т.: 419]. Поэтому коллеги Пейцзюня очень хвалят хорошие отношения между братьями. Например, в началерассказа коллега Пей-цзюнь отмечает, что таких людей, как эти братья, оченьнемного, поскольку никто из них двоих не думает о своей личной выгоде, а эторедкость для общества того времени [Лу Синь 1954, 1 т.:418].

И сам Чжан Пейцзюнь также выражает коллегам своё недоумение по поводу споров междубратьями в других семьях, на словах он не признаёт никаких материальныхрасчётов между родными братьями [Лу Синь 1954, 1 т.: 417]. Итак, мы имеемоснования считать, что в рассказе Лу Синь затрагивает вопрос о необходимостиродственных, доброжелательных отношений между близкими.НеобычайноважноописаниепсихологическогосостоянияПей-цзюня.Писатель даёт читателю возможность услышать внутренние монологи героя, приэтом автор глубоко описывает противоположную сторону человеческой личности.За добрым отношением двух братьев скрывается необычайное корыстолюбие.Такая тёмная сторона с первого взгляда не видна окружающим персонажам.

Нодалее писатель обличает героя в его монологе о расходах. Брат рассуждает, как онсможет содержать свою семью и сирот одновременно. При этом ему необходимозаняться расходами на похороны: предстоит покупка гроба, на который нет денег,тело покойного необходимо отвезти на семейное кладбище, которое очень далеко.В конце концов герой решает сменить место захоронения и отправить тело накладбище для неимущих и бездомных людей.Вслед за этим идет описание сна Пей-цзюня, создаётся интенсивный контрастс предыдущим текстом: «Вот лежит Цзинь-пу, но только он мертвый...А он, Пей-32цзюнь, занят похоронами, один подымает на плечи гроб и несет в зал <…> Пейцзюнь приказывает Кан-эру и двум младшим (детям Пей-цзюня – Ш.

Ж.) идти вшколу, но остается еще двое детей (дети его брата – Ш. Ж.), они плачут и хотятидти с ними в школу. Его раздражают их слезы, и в то же время он чувствует, чтоприобрел теперь высочайшую власть и величайшую силу. Даже руки его будтостали в несколько раз больше, и как будто чугунная рука потянулась и ударила Хэшэна по лицу...» [Лу Синь 1954, 1 т.: 426].Внутренний портрет героя играет ключевую роль для обнажения мотиваистинных человеческих отношений. Монолог и, позже, его сон являются живымконтрастом к положительным отзывам коллег и самим словам героя. Дляотражения психологического состояния Пей-цзюня писатель использует антитезу художественный приём, демонстрирующий сложные перипетии в душе героя.Сюжет рассказа «Братья» построен на ситуации болезни одного из братьев,однако этот простой сюжет заставляет читателя задуматься над разнымиситуациями.

Во-первых, если человек заболевал, в то время приходилосьсталкиваться с проблемой поиска ответственного врача, имеющего глубокиепознания в медицине и сосредоточенного на врачебной деятельности. Во-вторых,любовь героя к брату на самом деле не так искренна и чиста, и такое отношениемежду братьями, пожалуй, зачастую соответствовал реальной жизни. Уже когдакитайский доктор ставил диагноз, заявив, что Чжан Цзинь-пу болел скарлатиной,Чжан Пей-цзюня посетила мысль о том, что у него нет денег на гроб.