156718 (шпоры), страница 10

Юм отрицает существование "Я" как субстракта актов восприятия и утверждает, что то, что называют индивидуальной душой - субстанцией, есть "связка или пучок различных восприятий, следующих друг за другом с непостижимой быстротой и находящихся в постоянном течении"

Перерывы в восприятиях оказываются, по его мнению, источником веры в бытие субстанциальной их основы, если после перерывов те же самые восприятия появляются вновь и вновь. Для Беркли проблема субстанции сводилась к тому, чтобы как-то истолковать устойчивое сосуществование явлений, а для Юма это прежде всего проблема истолкования связи явлений друг с другом во временной их последовательности. Поэтому, по Беркли, убеждению в существовании материальной субстанции мешает наличие самих временных перерывов в ощущениях, а по Юму, помехой этому убеждению оказываются изменения в характере взаимосвязанных друг с другом восприятий, то есть перемены в "наборе" их сочетаний.

14(2). Стоики.

Родиной стоицизма является Греция, здесь начал учить и основал свою школу Зенон (ок. 300 г. до н. э.). Чему учил Зенон? Трудно ответить на этот во­прос однозначно. Из сочинений Зенона до нашего времени не дошло ни одного. Исследователи античной философии излагают и анализируют учение стоиков раннего периода «в целом», и сказать, что именно из этого учения принадлежит Зенону, а что последователям, в большинстве случаев невозможно. Вот то немногое, что известно достоверно. Зенон первым ввел разделение философского учения на три части: физику, этику и логику. При этом сам он в, отличие от некоторых своих последователей логику ставил на первое место, фи­зику на второе, этику на третье.

Учение ранних греческих стоиков ставило своей задачей ответить на вопрос о смысле и цели жизни, и складывалась как целостная политическая система (в борьбе с враждебным эпикуреизмом), в рамках которой ответ на любой кон­кретный вопрос возможен только в том случае если он хорошо обоснован. Зенон, например, учил, что цель человека жить «согласно с природой». Но что же такое «природа»? Жить согласно с природой, продолжает Зенон, это то же самое, что жить согласно с добродетелью: сама природа ведет нас к доброде­тели.

В Рим стоицизм был перенесен Панаэцием из Родоса (ок. 185-110 гг. до н.э.). Панаэций и его младший современник Посейдоний из Апамеи (ок. 135-51 гг. до н. э.)

В Риме стоицизм поистине обрел свою вторую родину. Здесь он и умер, и здесь он свое бессмертие. История стоицизма на римской почве на первый взгляд может показаться своеобразным историко-философским парадоксом. Во-первых, начиная уже с Панаэция, стоицизм все чаще входит в самые разнооб­разные «эклектические» связи с другими учениями (прежде всего с платониз­мом и неоплатонизмом), начинает «смягчаться». Во-вторых, весьма проблема­тично говорить и о творческом развитии стоицизма в Риме: каждый из поздних стоиков, имеем в виду только трех: Сенеку, Эпиктета и Марка Аврелия, если оценивать их учение чисто академически, не может быть признан вполне ори­гинальным мыслителем; каждый из них лишь усиливает ту или иную стоиче­скую категорию, ту или иную сторону учения, мало или почти не изменяя его в целом. Кроме того, римские стоики не столь последовательно, как Зенон, при­держивались принципов собственного учения. Иногда их жизненное поведение лишь слегка и не в главном расходилось с теми принципами, которые они про­поведовали, но случалось - и Сенека тому примером - что оно полностью им противоречило. И, тем не менее, стоит только произнести слово «стоик» или «стоицизм», и в сознании людей возникает образ Рима, образ того же Сенеки или Марка Аврелия.…Лишь немногие вспомнят при этом, что изначальной ро­диной стоицизма была все-таки Греция и почти все с философской точки зрения ценное и оригинальное в стоицизме разработано греческими философами, а от­нюдь не римлянами. В чем же дело?

Римские стоики, прежде всего и главным образом – «учители жизни», «веч­ные спутники человечества, точнее, той ее части, которая по складу ума и ха­рактера близка к стоикам. Короче говоря, стоики для стоиков. Римляне воины, «мужи», «государственники» и завоеватели – были стои­ками чуть ли не от рождения. Их не интересовал вопрос, «оригинальна или не­оригинальна» та или иная философия, их волновало лишь одно: насколько она созвучна их умонастроению, может ли она помочь в их нелегкой жизни, на­сквозь пронизанной идеей государства и права, насколько она к ней прило­жима». Стоицизм приложился прекрасно. Философия «героического пессимизма» (именно так логично охарактеризо­вать стоицизм) была очень созвучна мировоззрению римского народа. Тем бо­лее что в Рим стоицизм проник в то время, когда тот по своему историческому возрасту соответствовал эпохе Зенона: исторические сумерки сгущались уже и над ним. Как капитан должен покинуть тонущий корабль последним, так и стоику римлянину предстояло в ближайшей исторической перспективе проде­монстрировать «городу и миру» свою абсолютную выдержку и доказать свою непоколебимую верность вскормившей его империи. Роптать ему было не на кого, надеяться не на что, нужно было только молча и с достоинством умереть, дабы не уронить себя перед лицом вечности. Но стоик всегда должен знать (и он знал это), что каждый его поступок встречался скептической ухмылкой ци­ника и что плодами его трудов воспользуется не он сам, а некий «эпикуреец»… Вот те причины, в силу которых философия стоиков оказалась для римлян в бу­квальном смысле слова «философией жизни». Разумеется, сказанное относится не ко всем римлянам поголовно, а лишь сознательным носителям «римской идеи». Была и еще одна причина счастливой судьбы стоицизма в Риме (точнее ска­зать: «посмертной судьбы стоицизма в Риме»): это особые отношения, которые сложились здесь между умирающим стоицизмом и нарождающимся христиан­ством. Многие идеи и образы Нового Завета почти дословно совпадают с цита­тами из сочинений Сенеки. Эта близость идей Сенеки христианству уже в древ­ности породила легенду о его христианстве (якобы в христианство Сенеку обра­тил апостол Павел), что дало повод к составлению мифической переписки ме­жду ним и апостолом Павлом. Много родственного с христианством и у Эпик­тета, который к тому же по своему социальному положению был близок к чле­нам раннехристианских общин. «Родство» между стоицизмом и христианством не стоит, конечно, преувеличивать: стоики все же, несмотря на целый ряд своих созвучных христианству идей, оставались язычниками, например, Марк Авре­лий, «хотя и по долгу службы», все-таки организовал гонения на христиан. Но это родство не следует и игнорировать. И может быть самое глубокое родство между стоицизмом и христианством следует искать не в совпадении отдельных мыслей и высказываний, а в том самоуглублении личности, на котором история стоицизма заканчивалась, а история христианства начиналась.

Переворот, совершенный стоиками в философии можно назвать, если вос­пользоваться современным термином «экзистенциальным»: чем безразличней становится мудрей к окружающему его миру (в том числе и социальному), тем сильнее он проникал в сокровенные глубины собственного Я, обнаруживая в своей личности целую вселенную, ранее совершенно неведомую и недоступ­ную. В «Размышлениях» Марка Аврелия достигнута, по-видимому, предельная глубина самопознания и исповедальности, доступные античному человеку. Без этого открытия «внутреннего мира» человека («внутреннего человека» по тер­минологии Нового Завета), совершенного стоиками, едва ли была бы возможна победа христианства. Поэтому римский стоицизм можно в определенном смысле, рассматривать как «подготовительную школу» христианства, а самих стоиков (Сенеку, Эпиктета и Марка Аврелия) – как «искателей Бога».

Со смертью Марка Аврелия умер и стоицизм. Точнее, началось бессмертие стоицизма. В той или иной степени, в той или иной форме стоицизм (уже не столько как философское учение, а как определенное умонастроение, опреде­ленный склад ума и характера) возрождался неоднократно. Стоиками были анг­лийские пуритане, носители «духа капитализма» и основатели Новой Англии. В России несомненным стоиком был протопоп Аввакум и многие, многие тысячи других.

Разумеется, стоики, как наиболее активная и твердая в своих убеждениях часть населения, в любой стране всегда составляли меньшинство. Но это было социально значимое меньшинство, которому нередко удавалось переломить не­благоприятную ситуацию в лучшую сторону, хотя бы при этом им самим почти никогда не удавалось воспользоваться плодами своей победы.

.

24(2). Дж. Локк

Первым, в наиболее общем виде, задачу исследования происхождения, достоверности и объема человеческого знания поставил перед собой английский философ, врач по образованию и политик по роду своей практической деятельности, Джон Локк (1632-17-4). В своем главном научном труде «Опыт о человеческом разуме»(1690) Локк задался целью всесторонне обосновать положение об опытном происхождении всякого человеческого знания. Первый вопрос, который он должен был решить на пути осуществления своего замысла, это высказать отношение к имевшей широкое распространение теории «врожденных идей». Д. Локк категорически отвергает возможность существования такого рода идей.

Поскольку Д.Локк отверг существование врожденных идей, то закономерно встал следующий вопрос: каков же ис­точник этих идей? Отвечая на этот вопрос, английский фи­лософ ясно формулирует исходный принцип эмпиризма. "На опыте основывается все наше знание, от него, в конце концов, происходит наше наблюдение, направленное или на внешние предметы или на внутренние действия нашей ду­ши, воспринимаемые и рефлектируемые нами самими, до­ставляют нашему разуму весь материал мышления.

Как видно из высказывания Д.Локка, он различает два вида опыта: внешний опыт, состоящий из совокупности определений и внутренний опыт, образующийся из наблю­дений ума над своей внутренней деятельностью. Источни­ком внешнего является объективный материальный мир, который воздействует на органы чувств человека и вызыва­ет ощущения. На этой основе, утверждает английский мыс­литель, в нас и возникают простые идеи, имеющие реальное (т.е. объективное) содержание, сообразное самим вещам.

Внешний опыт или рефлексия — это деятельность нашего ума, когда он занимается переработкой приобретен­ных идей. Разъясняя свое понимание внутреннего опыта или рефлексии, Д.Локк подчеркивает мысль о том, что "этот источник идей каждый человек целиком имеет внутри себя", что он "не имеет никого дела с внешними предметами и хотя этот источник не есть чувство..., ...тем не менее он очень сходен с ним и может быть довольно точно назван внутр. чувством". Эта хар-ка внут­р. опыта призвана подчеркнуть большое значение де­ятельности ума, рефлексии. Но все же, обосновывая главное положение эмпиризма, Д.Локк неоднократно подчеркивал, что деятельность ума, которая становится предметом ре­флексии, протекает только на основе чувственных данных, возникающих у человека раньше идей рефлексии. И вооб­ще, душа не может мыслить прежде, чем чувства снабдят ее идеями для мышления.

Однако при получении идей рефлексии наш ум не пассивен, а активен. Он совершает некоторые собственные действия, при помощи которых, из простых идей как мате­риала и основания для остального, строятся другие. Благо­даря этой способности, ум имеет больше возможности раз­нообразить и уменьшить объекты своего мышления беско­нечно дольше того, чем ему доставили ощущения или рефлексия. Вместе с тем, Д.Локк четко указывает, что ум не может выйти за пределы тех первичних идей, которые фор­мируются на основе ощущений. Внешний опыт является ос­нованием, базой всего последующего знания.

По способам образования и формирования всей идеи, по Локку, делятся на простые и сложные. Простые идеи со­держат в себе однообразные представления и восприятия и не распадаются на какие-то составляющие элементы. Локк относит к простым идеям идеи пространства, формы, покоя, движения, света и т.д. По содержанию простые идеи в свою очередь, делятся на две группы. К первой группе он относит идеи, отображающие первичные или первоначальные каче­ства внешних объектов, которые совершенно неотделимы от этих объектов, в каком-бы состоянии они не были, и которые наши чувства постоянно находят в каждой частице материи, достаточно для восприятия объема. Таковы, например, плотность, протяженность, форма, движение, покой. Эти ка­чества действуют на органы чувств посредством толчка и порождают в нас простые идеи плотности, протяженности, формы, движения, покоя или числа. Локк утверждает, что только идеи первичных качеств тел сходны с ними и их прообразы действительно существую в самих телах, то есть идеи этих качеств совершенно точно отображают объектив­ные свойства этих тел.

Ко второй группе он относит идеи отражающие вто­ричные качества, которые по его мнению, ненаходятся-в самих вещах, но представляют собой силы, вызывающие в нас различные ощущбйия своимя первичными качествами. (т.е. объемом, формой, сцеплением и движением незаметных частиц материи). Ко вторичным качествам Локк относит та­кие качества вещей, как цвет, звук, вкус и т.д. Таким обра­зом, проявление вторичных качеств связывается англий­ским мыслителем не с самим объективным миром, а с его вос­приятием в человеческом сознаяии.

Сложные идеи, по учешпо Локка, образуются из про­стых идей в результате самодеятельности ума. Д.Локк вы­деляет три основных способа образования сложных идей: 1. Соединение нескольких простых идей в одну сложную идею; 2.Сведение вместе двух идей, все равно - простых или сложных, и сопоставление их друг с другом так, чтобы обо­зревать их сразу, но не соединять в одну; З.Обособление идей от всех других идей, сопутствующих им в их реальной цействительности.