114443 (Теоретические проблемы личностно-ориентированного образования), страница 8

Вместе с тем, и это второй момент, личность учителя является ключевым моментом в формировании личностных сдвигов как таковых, с одной стороны, а с другой - учитель же обеспечивает и организацию диалогов других уровней, сохраняя за собой ведущую роль в целеполагании, разворачивании и т.д. этих диалогов. И если учитель обладает мощным личностным потенциалом (авторская школа, технология, что и составляет суть личностно-ориентированного обучения - см. ниже), то он вполне компенсирует манипулятивные особенности субъектной педагогики. Именно этот вариант мы и имеем в случае с В.Ф. Шаталовым. Другими словами, необходимо различать методическую систему В.Ф. Шаталова и конкретный вариант ее реализации в лице самого Шаталова. Методическая система сама по себе, как это мы пытались показать, является субъектно-ориентированной и инструментальной по своим организационно-методическим и содержательным основаниям.

Интересно отношение В.Ф. Шаталова к ФОРМИРОВАНИЮ У УЧАЩИХСЯ ПРИЕМОВ УМСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Он полагает, что специально отрабатывать и учить им не надо, они складываются у учащихся в ходе решения последними большого числа задач на интуитивно-практической основе. Этот момент в подходе Шаталова крайне интересен в контексте нашего анализа, поскольку в ситуации решения задач учащийся сталкивается с необходимостью самому создавать ("вычерпывать" из материала) способы решения. С философской точки зрения, это и есть ситуация "affirmo", ситуация утверждения, самостроительства собственного мышления. Однако такой ракурс рассмотрения данной проблемы не характерен для Шаталова. Для него это скорее ситуация непроизвольной отработки и закрепления усвоенного материала в его применении к решению задач. Другими словами, и в данном случае внимание педагога, оставаясь в рамках дидактики, сосредоточивается на условиях и средствах исключительно внешних (не целенаправленное управление становлением приемов умственной деятельности, а создание условий, в которых они с наибольшей вероятностью могут быть актуализированы и отработаны) по отношению к личности учащегося, и по этой причине его технология остается в рамках субъектно-инструментальной педагогики.

В целом при оценке системы В.Ф. Шаталова нельзя не согласиться с квалификацией ее В.П. Беспалько (24), который определяет ее как "Репетитор". 'В этом названии, на наш взгляд, очень точно схвачена суть системы: подготовить ученика к выполнению им определенных требований, для чего любые средства хороши. Будет ли при этом обеспечиваться развитие личности? Да. Но это будет не целевое личностное развитие, а косвонное управление, т.е. управление по принципу: может, получится, а может, и нет. И еще раз подчеркнем мысль о том, что сам Шаталов как талантливейший педагог во многом компенсирует недостатки собственной методической системы. Эту же функцию, как это не покажется странным, выполняют и его книги (125; 126 и др.). Конкретные примеры, эмоциональный язык, тонкие психологические замечания об уникальных нюансах педагогических ситуаций и т.д. - только в такой манере и можно "подкорректировать" суть методической системы, обратить внимание педагогов на значение личности учителя, его творческой индивидуальности, громадной педагогической интуиции, умения организовывать учебно-воспитательный процесс на началах сотрудничества с учеником, полного ему доверия и поддержки. "Работы В.Ф. Шаталова, - пишет В.П. Беспалько, - в известной мере учат этому компоненту учительского мастерства, однако на практике от учителя потребуется незаурядный импровизаторский талант и вдохновение, чтобы выйти на тот уровень общения с классом и с каждым учеником в отдельности, который ЕДИНСТВЕННО (подчеркнуто нами - Н. А) обеспечивает успешное функционирование педагогической системы В.Ф. Шаталова" (24, 295).

Таким образом, на основании приведенного выше анализа некоторых принципиально значимых элементов системы В.Ф. Шаталова можно квалифицировать ее как инструментальную субъектно-ориентированную педагогическую систему.

1.2.4 Школа диалога культур В.С. Библера

Научно-педагогический эксперимент школы диалога культур основывается на ряде психологических и собственно педагогических предположений. Первые касаются трактовки психологии учащегося и ее учета при разработке программ и проведении занятий. Вторые - организации учебных ситуаций.

Психологическое развитие индивида рассматривается представителями данного направления как постоянное движение от сознания к мышлению и обратно к сознанию. Сознание в данном контексте рассматривается как специфическая форма отражения бытия и представлений индивида о внешнем мире. В этом контексте оно созначно понятию "внутренней речи" но Л. С, Выготскому. Мышление - форма выражения сознания, "овнешненное", "оформленное" сознание.

В контексте организации обучения в школе диалога культур ученик "конструирует" себя, воссоздает из "небытия". Но это воссоздание не является актом исключительно произвольным в обучении, оно "не пускается на самотек", а его осуществление направляется, организуется на основе подсказки учащемуся, где и как надо подумать. "Точки удивления" относительно основ культурного видения мира составляют стержень учебной деятельности. Изначально культурный индивидуальный мир в данной школе строится не попредметно, а поосновно: загадки СЛОВА, загадки ЧИСЛА, загадки ЯВЛЕНИЯ ПРИРОДЫ, загадки Я-СОЗНАНИЯ, загадки МОМЕНТА ИСТОРИИ.В.С. Библер, комментируя этот момент, делает интересное "организационно-методическое" замечание: "Предполагается, что в обдумывании намеченных проблем, в диалоге с учениками данного класса, данного поколения смогут вырасти программы (каждый раз - уникальные) обучения... Унифицированных, априорных, последовательно (заранее) развернутых программ (вот это - сначала, это - затем, это - в заключение) в нашей школе по замыслу быть не должно. Каждая школа и каждый класс - авторский (в контексте единой концепции учебной деятельности). Каждый автор формирует в этот год, в этом классе свою программу, по канве диалога культур..." (127, 27).

Нас в данном высказывании привлекает диалектика уникального (личность учащегося, под которого делается программа, личность педагога, чье видение канвы диалога культур определяет конкретные формы программ) и общего (канва диалога культур, единая концепция учебной деятельности). "Канва диалога культур" задает определенные ориентиры "выращивания" в себе культурных опор осмысления мира. Причем, оформление их на уровне мышления (создание знаковых форм выражения) всегда связано с перестройкой уровня сознания через "упорядочение" его "поля".

Концепция учебной деятельности в рамках школы диалога культур пытается пройти между Сциллой "натурального развития ребенка" и Харибдой "интериоризации" образцов культуры. Это находит отражение в постулате о ПОСТРОЕНИИ субъектом учения собственной психологии, собственной (личной) культуры. С философской точки зрения, данный подход идентичен осмыслению сущности развития и функционирования личности в парадигме "affirmo".

Однако обобщенные (философские) представления о характере самостроительства трудно операционализировать. И вольно или невольно представителям школы приходится возвращаться к вопросам экстериоризации-интериоризации. Экстериоризация внутреннего опыта в текстах, поступках, высказываниях и т.п. служит основой оценки изменения личности. Оформленность внутреннего опыта в мыслительных конструкциях позволяет изучать и личностные особенности, и возрастные, и, например, мотивационные в этой "превращенной", интеллектуализированной форме. Иного пути нет. Но при наличии некоторых оформленных проявлений внутренних сдвигов остается соблазн унификации их оценивания. Представители школы диалога культур отрицают необходимость и принципиальную возможность в такого рода обобщенной оценке найти истоки развития личности - личность в канве диалога культур развивается и проявляется индивидуально и статистическая (обобщенная) оценка закономерностей развития лишь затушевывает особенности индивидуального становления и проявления "Я" человека.

Основой оценки, таким образом, остается то, что мы условно называем "психотерапевтической оценкой" личностных изменений. В принципе с этим можно согласиться, если речь идет о формировании отдельной личности, но в условиях массовой школы и педагогической практики это создает ряд непреодолимых трудностей организационно-методического характера. Выход сторонники данного направления видят в организации специальных учебных диалогов с построением "точек удивления" в качестве основного содержания.

В "точках удивления" решается одновременно, по крайней мере, две задачи: с одной стороны создаются условия для экстериоризации внутренней установки на мышление, а с другой - в этой установке "укрепляется" самостоятельный голос "сознавательной установки". Метафоричность описания создает ауру понимания, но не конкретику организационно-методического решения проблемы. И уж совсем непонятным становится утверждение о том, что определенное противоречие, заложенное в организации "точек удивления", "... не разрешает этот кризис (речь идет о кризисе 7 лет, где особенно актуальным становится столкновение установки на мышление и сохранение "сознавательной установки", но, на наш взгляд, он характеризует логику психологического анализа взаимоотношений сознания и мышления на любых этапах их развития - И. А), как бы сублимируют его, переводят из области эмоций и взаимоотношений в область интеллектуальную, позволяя сохранить навсегда его содержательную, логическую сторону, составляющую грань любого мышления" (127, 79).

Ситуация организации обучения строится по такому принципу: "Ученик нами сознательно "бросается" на "остров Робинзона", в бытие НАКАНУНЕ культуры. Уроки с самого начала культивируют то состояние ума и дела, когда культура становится предельно НАСУЩНОЙ, внутренне необходимой в сознании самого ученика" (127, 37). Понятно, что такого рода описания практически исключают унифицированную операционализацию подхода к организации учебного процесса - он в каждом случае уникален. Однако контуры такой организации и целевые установки достаточно очевидны, что и дает нам основания отнести данный тип педагогической системы к личностно-ориентированной и содержательно-специфичной.1.2.5 Обучение "по Ш.А. Амояашвяли"

Кредо педагогики Ш.А. Амонашвили лучше всего выразить его словами: "По моему убеждению, - пишет он, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ГУМАННАЯ ПЕДАГОГИКА - ЭТО ТА, КОТОРАЯ В СОСТОЯНИИ ПРИОБЩИТЬ ДЕТЕЙ К ПРОЦЕССУ СОЗИДАНИЯ СЕБЯ. Так кто же в этом процессе будет главным? Главными будем все мы, как единые по своей цели - и я, и мои воспитанники. Но мы будем не фигурами, пусть даже не сверхглавными, а людьми, личностями. Фигура и личность - это разные вещи, фигурой можно играть, но с личностью нужно считаться" (9, ч 2, 45).

Изначальная установка на организацию условий по СОЗДАНИЮ СЕБЯ полностью отвечает парадигме "affirmo". Технология же реализации данной установки изобилует множеством находок автора. Причем, его описание своего опыта созначно психотерапевтическим описаниям частных случаев. Нечто аналогичное мы находим и у Шаталова, но чем-то неуловимо разнятся эти описания.

Несколько упрощая, на наш взгляд, это различие в следующем. У Шаталова акцент перенесен на формирование знаний, развитие способностей, формировании полноценного субъекта учения, при котором поиск условий и средств осуществления этой задачи разворачивается на основе тонкого учета психологических особенностей личности учащихся. У Амонашвили - акцент на личности, ее развитии, а средствами для этого выступают условия организации учебно-воспитательного процесса. Именно эти установки определяют то, что у Шаталова как бы наличествуют некоторые общие принципы его педагогической системы, а у Амонашвили - это как бы некоторый абрис предельно общих способов создания авторской педагогики в каждом отдельном случае. Так, например, описывая свою ежедневную работу с отстающим учеником, которому грозит остаться на второй год, Амонашвили пишет: "Для тебя эта встреча, может быть, приятное времяпрепровождение, но для меня... - сложнейший педагогический труд и мучительный поиск ИНДИВИДУАЛЬНОЙ, сугубо ЧАСТНОЙ, ЭКСТРАОРДИНАРНОЙ ПЕДАГОГИКИ..." (подчеркнуто нами - Н. А) (9, ч.2, 58).

Каковы же основные способы организации условий для достижения поставленных Амонашвили целей? Акцент на личностном развитии сам по себе предопределяет обращение к природе личности, ее культурно-исторической сущности. Для реализации в условиях школы этого обращения Амонашвили, на наш взгляд, осуществляет следующие основные "мероприятия".

1. Создает атмосферу человеческих (культурных) взаимоотношений между участниками учебно-воспитательного процесса. Причем, указание на учебно-воспитательный процесс, очевидно, даже не совсем точно по отношению к его системе:

создается целостное поле (ученик-учитель, ученик - ученик, учитель + родитель - ученик, родитель-ученик и т.д.) культуры жизнедеятельности. Именно в этом поле ученик САМ должен найти и выработать для себя культурные средства "общения и обобщения" (Л. С, Выготский).

2. Жизнедеятельность ученика в данном поле стимулируется вопросами к нему. Вопрос не рассматривается Ш.А. Амонашвили узко, только как словесное требование найти, решить, выполнить и т.п., но скорее как требование "жить культурно". Ответ на такой вопрос - это прежде всего поведение, поступки.

Эту сторону обучения "по Амонашвили" следует пояснить особо, поскольку в ней в "технологическом варианте" как в капле воды отражается содержание его гуманно-личностного подхода к организации образования школьников.

Вопрос, который задается детям, во-первых, ориентирован на их личный опыт. Во-вторых, в нем имплицитно содержится целеполагание, целевые установки развития личности ученика с акцентом на нравственной стороне этого развития. И наконец, он отражает качество и уровень педагогического потенциала учителя, т.е. способность учителя достигать поставленных целей. Ориентация на личность, на формирование духовно-практического отношения к миру, действительности, людям, очевидна. Именно такой подход к пониманию "вопроса" и позволяет говорить Амонашвили: "Вопрос, задаваемый педагогом детям, - это клеточка не только методики, но и всей педагогики. Если рассмотреть его под микроскопом, можно познать в нем всю направленность процесса обучения, характер отношений педагога к учащимся; можно познать самого педагога, ибо вопрос - почерк его педагогического мастерства" (9, ч.1, 51).

Обратим специальное внимание: ВОПРОС - ЭТО КЛЕТОЧКА ПЕДАГОГИКИ! Наполненный нравственным содержанием вопрос по-иному заставляет взглянуть и на формирование знаний, и на формирование, например, самостоятельности учащихся и на ряд других проблем. "Знания, - пишет Ш.А. Амонашвили, - не существуют, не могут существовать, НЕ ДОЛЖНЫ (подчеркнуты нами - Н. А) существовать, так сказать в стерилизованном виде, т.е. без определенной нравственной направленности. Зачем нам такие "чистые" знания, точнее. знания без личностной страсти творить ими добро, а не зло для людей, делиться ими с другими, приносить облегчение людям, оказавшимся в затруднении?" (9, ч.2, 34). В этом высказывании не только еще раз высвечивается ведущая роль личностно-ориентированной педагогики Амонашвили, но заявляет о себе и его культурологическая составляющая, с одной стороны, а с другой - творческая природа культурно-личностного" акта освоения знаний.

Названные особенности педагогики Ш.А. Амонашвили определяют, например, и совершенно особое понимание самостоятельности учащихся, способов ее культивирования в учебном процессе. Педагогу чуждо представление об "изолированной самостоятельности", мы бы сказали - об "эгоистической самостоятельности". Формирование ее основывается на кооперативной деятельности учащихся, а не на "замыкании на себя" и реализации своих способов деятельности. Последнее существенно обедняет развитие личности ребенка, "зацикливает" его на своих (!) способах деятельности. Поэтому выполнение самостоятельных работ у Амонашвили возможно с... подсказкой товарища, учителя.