110643 (Религиозно-цивилизационные выборы воспитания), страница 7

Что же нам делать? Первое – это понять, что с одной стороны уровень развития современного образования, а с другой – отсутствие фундаментальных идей, отсутствие кардинально нового содержания образования и много другого, не дают возможности для реформы образования. Да, уничтожить образование может самый незначительный фактор. Да, выбросить из образования миллионы детей сегодня можно. Но условий для кардинального улучшения образования сегодня нет. Поэтому реально, что возможно сегодня – это постепенное разумное совершенствование существующего образования во всех ее компонентах. Поэтому сегодня необходима государственная! программа! эволюционного! развития реально! существующего образования.

Каков же механизм создания этой программы. Во-первых, необходимо определить основные концептуальные установки развития современного образования, во-вторых, предложить механизм создания и утверждения программы.

В чем же видятся концептуальные установки развития нашего образования? Во-первых, мы не можем воспользоваться современным зарубежным опытом. И не потому, что нам надо изолироваться от "гнилого запада", а потому что наша система образования, по большому счету, аналогична западному, особенно европейскому. Западное образование переживает точно такие, а может еще и более кризисные явления, чем российское. И в силу этого "запад нам не поможет". Разумеется, из этого должен следовать не лозунг об изоляции, а признание необходимости честного совместного поиска путей развития, с учетом специфики каждой системы образования. Простое же уничтожение российского образования под знаком перевода ее на европейскую модель образования, особенно американскую, будет катастрофой не только для России, но и обернется большими проблемами для всего мира. Если сегодня Россия снабжает умами не только себя, но едва ли не весь мир, то откуда она завтра будет брать их? То, что американские или европейские ученые побегут к нам, просто не верится. В свою очередь Европа и Америка потеряет многих талантливых людей. Иль все же ненависть к России у Европы и Америки сильнее даже своей пользы?

Поэтому магистральный путь развития нашего образования – это поиск, и лучше совместный с европейскими государствами, адекватной модели развития образования: европейского и российского.

Во – вторых, необходимо отказаться от жесткой привязки образования к какому-либо одному социальному параметру, тем более к экономике. Нет, и не может быть однозначной связи между образованием и экономикой. Это показывает развитие древних школ. Не говорю о древнегреческой или древнеримской, но даже об аккадской и древнекитайской. Содержание образования в древнеаккадской школе далеко выходило за рамки нужд экономики аккадской страны. Уровень философско-эстетическокого развития выпускника древнекитайской школы намного превосходил уровень требований к чиновнику. Сегодня же решать задачи развития даже профессионального образования на почве одной экономики просто невозможно. Сколько нужно готовить учителей для начальной школы? Кто может ответить? Допустим сто человек. Но ведь не все выпускники в силу самых разных обстоятельств пойдут работать в школу. Более того, если начинающий учитель начальных классов получает 1,5 тысячи рублей, а уборщица 3 тысячи, то все ли молодые учителя пойдут в школу? Но лучше иметь десять уборщиц с высшим образованием, чем одну учительницу с образованием уборщицы. И при этом едва ли можно считать потерянными деньги на уборщицу с высшим образованием. Человек, получивший высшее образование – это при всех прочих равных , об исключениях не говорим, более мобильный, более разумный, более творческий, более законопослушный человек. И в каждой стране образованный человек – это самое большое богатство общества. Образование же в период нестабильности может сыграть мощную компенсаторную роль. Сохраните ПТУ для бедных ребят, отправьте их затем в хорошую армейскую среду – и вы получите не бандитов, а мужскую элиту общества. Когда сегодня спешат закрывать ПТУ, то даже не думают о судьбе детей. Правительство решает вопрос о привлечении эмигрантов и пачками бросает собственных детей на гибель! Сталин по сравнению с нашим сегодняшним правительством – это действительно подлинный отец нации. А Глеб Павловский все ищет революционеров.

Каковы же основные пути развития нашего образования? Их можно определить соответственно основным параметрам образования.

Первое, это цель российского образования. Она, и это соответствует православному мировоззрению, заключается в всестороннем развитии человека; то есть развитии тела, души и духа человека.

Развитие тела. Необходима программа реального телесного развития детей, по крайней мере, до 17–20 лет. Необходимо найти способ, чтобы ребенок 2–3 часа в день был на свежем воздухе, занимаясь спортом, играми, физическим трудом. И тогда два часа физкультуры – будут только уроками физической культуры.

Второе – это духовное развитие. Здесь первое – это возвращение религиозной жизни общества и семьи. Ребенок должен жить религиозной жизнью, общество должно жить по религиозным законам. Школа должна ориентироваться на систему вечных ценностей.

Возрождение религиозной жизни позволит возродить религиозную жизнь семьи, а значит и религиозное воспитание в семье. А это воспитание имеет такую же непреходящую ценность, как и все семейное воспитание. Бесполезно учить родному языку в школе, если ребенка не научили говорить в семье.

Возрождение религиозной жизни позволит создать концепцию религиозного образования в школе, а тем самым сформировать концепцию духовно-нравственного воспитания российского образования.

И тогда школьный час (а лучше два) традиционной религиозной культуры – это введение ребенка в осознанную духовно–нравственную жизнь.

Для развития души, т.е. развития ума, чувств и воли, важно научное и эстетическое образование. Но условием их успешного развития должно стать успешное развитие телесной и духовной сфер, потому что сегодня многие дети учатся плохо не потому, что они плохо учатся, а потому что у них нет ни физических, ни духовных сил учиться хорошо. И решение этих задач может быть вообще спасительно для современной системы российского образования. Основная беда современного российского образования, равно как и европейского – односторонний упор на интеллектуальное развитие. В настоящее время перегрузка интеллектуальным содержанием ведет не просто к перегрузкам и болезням детей, но к тому, что дети уже физически не могут усваивать материал. Преодолеть же этот кризис простым механическим сокращением материала нельзя, потому что если человек перестает усваивать материал, он не будет осваивать и 10,0 и 10 страниц информации.

Содержание образования должно составлять органичное единство трех главных групп ценностей: вечных, народных (национальных) и общечеловеческих.

В основе российского воспитания должны лежать, во-первых, вечные духовные ценности. Наиболее общие библейские ценности лежат в основе трех мировых религий, то есть они значимы для большинства российских людей. Изучение этих ценностей должно идти не только в отдельном школьном предмете, но и во всех школьных предметах. Их изучение направлено на формирование высших духовно-нравственных качеств человека, таких как совесть, смирение, послушание, мужество и т.д., и в то же время преодоление качеств, уводящих человека в грех.

Поэтому следует говорить о создании полноценной системы духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения в школе, поскольку любое воспитание: эстетическое, физическое, трудовое и т.д. требует системы. Не исключение и духовно-нравственное воспитание. Более того, учитывая, что духовно–нравственное воспитание это самое сложное воспитание (и в самом деле, чему легче обучить человека грамоте или нравственности?), тем более оно требует полноценной системы, охватывающей все возрасты развития ребенка, от детского сада до вуза.

Конечно, сегодня есть не мало противников создания такой системы. Но, анализируя в общем тот небогатый выбор отрицаний, можно совершенно однозначно сказать, насколько убог и недостаточен набор этих возражений, начиная с юридических и заканчивая, якобы, мнением авторитетных специалистов, коим является, на пример, академик Гинзбург. Например, юридические споры. Сколько раз было сказано, что изучение православной культуры, как культурологической дисциплины, не противоречит Конституции и законам Российской Федерации. Об этом и говорить не стоит. Но почему никто не спорит о юридической стороне существования в нашей стране религиоведческих или теологических факультетов? Да потому, что здесь и спорить не о чем. Более того, совершенно не понятно, почему по всей Европе дети изучают Закон Божий, а русским детям нельзя изучать даже православную культуру? Чем российская Конституция отличается от конституций западных государств? Да, в школе есть проблема обучения детей разных конфессий. Но эта проблема решается в сугубо рабочем порядке. Фактически она аналогична проблеме обучения языкам в многонациональной стране. Во всех странах дети изучают Закон Божий в рамках своего конфессионального выбора. Собственно так же было и в дореволюционной России. Однако сегодня Министерство образования и науки России навязывает школам историю религий, что не было и нет ни в одной стране мира. Как будто страна с богатым историческим опытом изучения Закона Божия в нескольких вариантах, страна, где преподается более 60 языков, не может организовать изучение религиозной культуры в рамках традиционных российских религий. Поэтому в федеральный учебный план с 1 по 11 класс должна быть введена графа "религиозная культура". Что же касается мнения авторитетов отечественных или зарубежных, то к ним мы должны относиться здраво. Да, Гинзбург великий ученый-физик. Но если бы кто-то пригласил его экспертом в качестве музыканта или филолога, то был бы он таковым авторитетом в этих областях, каковым он является в физике? А почему он должен считаться безоговорочным авторитетом в вопросах религии и религиозного воспитания? Нет, здесь нужны другие эксперты. И кончено, здесь прежде всего важно мнение выдающихся богословов, которые в данном случае являются действительно специалистами в области религии и религиозного воспитания. А между тем, мнение этих специалистов слышно менее всего.

Однако самое главное – спор о необходимости введения предметов духовно-нравственного цикла – решает жизнь. Современная практика преподавания этих предметов духовно–нравственного цикла показывает, что в тех школах, где православная культура изучается успешно, начинает меняться к лучшему вся жизнь школы, заметны перемены в нравственном и в психологическом климате школ и семей, улучшаются отношения между учениками и учителями, детьми и родителями, заметны успехи в учебе. Закономерным и значительным становится снижение детской преступности, а порой она полностью преодолевается, даже в условиях абсолютно неблагоприятной социальной среды. Один из директоров обычной деревенской школы Курской области Л.В. Кравченко говорит: "В целом изучение основ православной культуры оказывает благотворное влияние на формирование нравственных качеств учащихся, их культуры поведения и общения. На протяжении нескольких лет учащиеся школы не состоят на учете в инспекции по делам несовершеннолетних, стали лучше вести себя в общественных местах, вежливо и заботливо относятся к пожилым людям. Для нас это особенно важно, потому что в нашем селе, к сожалению, многие и многие семьи пьют, пьют дедушки и бабушки, отцы и матери, и в этом случае православная культура для детей – настоящее спасение. В связи с этим мы считаем, что этот курс должен быть в школе. И его преподавание нужно всячески совершенствовать".

Поэтому решение задачи создания компонентов системы духовно-нравственного воспитания должно быть прямой задачей государства, общества, школы, семьи и Церкви. Правда, раздаются упреки, что церковь пытается решать свои задачи за счет государства. Ничего не может быть фальшивее и бесчестнее таких упреков. Примерно также можно обвинять науку, искусство, спорт и любую сферу деятельности общества, отраженную в школьных предметах, в том, что, поскольку в школе преподаются наука или искусство, труд или физкультура, то эти сферы решают свои проблемы за счет государства. Любому учителю известно, что наука, та или иная область науки – это одно, а школьный предмет – это другое. И они различны между собой, прежде всего, по целям своего функционирования. Если наука направлена на познание мира, то школьный предмет – на развитие ребенка, развитие его интеллектуальной сферы. И все школьное содержание в целом направлено на развитие ребенка.

И православное содержание, которое начинает сегодня присутствовать в школе, направлено не на подготовку прихожан, поиск адептов, тем более не на профориентацию и подготовку будущих служителей Церкви, а на духовно-нравственное развитие детей. Да, гуманитарные предметы несут в себе нравственное содержание, но они решают, прежде всего, свои цели: формирование исторического мышления, эстетического вкуса и т.д. В то же время изучение православной культуры прямо направлено на духовно-нравственное развитие личности ребенка. И поэтому православному содержанию нет замены.

Решая задачу православного просвещения школьников, Церковь осуществляет общенародную задачу, а не узко конфессиональную. Если угодно, то здесь уместен следующий пример. Допустим, сегодня государство захотело бы ликвидировать образование. Наверняка учителя выступили бы против этого решения. В том числе и потому, что образование дает им хлеб насущный. Но если бы общество обвинило учителей в том, что они выступают за сохранение образования, дабы сохранить свой нищенский хлеб, то общество было бы неправо, потому что учителя, борясь за сохранение образования, борются и за сохранение современного общества, так как без образования оно через день превратится в общество дикарей. Точно также и Церковь, неся обществу духовность, без которой любое общество, любой народ вымирают, сохраняет народ, потому что любой народ, забывший о духовном воспитании подрастающего поколения, вскоре потеряет его. Поэтому Церковь, заботясь о духовно-нравственном воспитании школьников, несет спасение подрастающему поколению страны, сохраняя будущее народа.

Церковь – это один из организаторов православного просвещения? Это вы что же опять хотите церковно-приходскую школу насадить? "Но что вы о ней знаете?" – спросим Вас в ответ.