60023 (Франко-английские планы нападения на Советский Союз), страница 3

26 марта в Лондоне состоялось 6-е заседание верховного совета союзников. Английская делегация во главе с Н. Чемберленом и французская делегация во главе с П. Рейно обсудили планы союзников в Скандинавии, уточнили акции Парижа и Лондона в отношении Бельгии и Голландии и определили действия союзных войск в случае германской агрессии против этих стран. На заседании верховного совета обсуждались также планы англо-французских военных действий на Кавказе. Ярым сторонником активных действий союзников на Кавказе выступил П. Рейно. Он в своих выступлениях подчеркивал, что советские нефтеразработки в Закавказье представляют весьма уязвимое место в советской экономике. Лишившись кавказской нефти, СССР будет парализован, не сможет предпринять широкомасштабные военные действия и прекратит поставки нефти Германии. Французский премьер весьма низко оценивал военный потенциал Советского Союза. Похоже, П. Рейно был во власти только одной идеи - бомбардировки советских нефтеразработок на Кавказе. "Французская сторона, - говорил он на заседании, - уже провела исследования, и эксперты пришли к положительным выводам. Они придерживаются мнения, что операции принесет хорошие результаты". Отстаивая планы агрессии на Кавказе, французский премьер выдвинул довольно странный аргумент. По его мнению, нападение англо-французских союзников на советские нефтепромыслы не обязательно приведет к войне с СССР. Вполне вероятно, рассуждал Рейно, после ударов союзников советское правительство возможно проявит желание улучшить отношения с Францией и Англией.

Английская делегация при обсуждении вопроса о действиях союзников на Кавказе проявила большую осторожность. По ее настоянию в решении верховного совета записано, чтобы французские и английские эксперты продолжали изучение комплекса вопросов, связанных с проведением операций на Кавказе.

Союзники обсудили также вопрос о возможности возобновления торгово-экономических переговоров с СССР и приняли решение: придерживаться уклончивой тактики до тех пор, пока не будет принято согласованного англо-французского принципиального решения о политике по отношению к СССР и не будет решен вопрос о военных действиях на Кавказе.

3 апреля на заседании высшего военного комитета Франции был заслушан доклад генерала Вейгана. В своих мемуарах генерал Гамелен пишет об этом совещании: "В конце концов пришли к заключению, что следует продолжать подготовку операции против русской нефти". Вейган вспоминает, что на этом заседании о предстоящей операции "говорили с легкостью и откровенностью, которые меня удивили".

5 апреля в генеральном штабе ВВС Франции были утверждены разработки по проведению воздушных операций по нефтеперегонным заводам и портовым сооружениям Грозного, Баку, Батуми и Поти. Этот документ и другие расчеты были положены в основу оперативного плана "РИП"*. План предусматривал силами 9 групп бомбардировщиков разрушить нефтяную промышленность Баку за 15 дней, Грозного - за 12 дней, Батуми - за 1,5 дня. Удары должны наноситься по производственным мощностям нефтеперерабатывающих заводов, резервуарам с нефтью, электростанциям, нефтепроводам, портовым сооружениям и железнодорожным станциям. Бомбардировки должны были осуществляться днем и ночью с различных высот. Авторы разработок утверждали, что, несмотря на трудности (недостаточные разведданные, противодействие советской ПВО), налеты будут удачны, поскольку цели легко уязвимы, заход самолетов со стороны моря

обеспечит внезапность и позволит преодолеть ПВО. Предполагалось, что воздушные операции против Батуми и Баку могут привести к разрушению 25% нефтяной промышленности на Кавказе. Привлечение к операции английской бомбардировочной авиации может привести, по расчетам французских специалистов, к разрушению 90% мощностей нефтеперегонных заводов. В документе подчеркивалось, что в результате проведенных операций будет достигнуто усиление блокады Германии, парализованы хотя бы частично промышленность и сельское хозяйство СССР, ослаблен военный потенциал Советского Союза.

Английский план "МА-6" был утвержден 2 апреля 1940 г. и предусматривал использование 5 эскадрилий бомбардировщиков "Бленхейм". В документе утверждалось, что разрушение нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности "приведет к полному крушению военного потенциала СССР и поможет решить судьбу всей войны". План предусматривал возможные потери бомбардировщиков в размере до 20% общего количества самолетов, которые примут участие в операции. Английские специалисты считали, что советские истребители, имевшие по их сведениям меньшую скорость, чем бомбардировщики "Бленхейм", не будут представлять большой угрозы.

Подготовка военных действий англо-французских союзников требовала не только военно-технического обеспечения, но и решения средствами дипломатии серьезных проблем с Турцией, Ираком и Ираном. Несмотря на английское влияние в Иране и Ираке, соглашений с этими странами о военных действиях против СССР не было. Генерал Вейган считал, что какие-либо демарши в Тегеране и Багдаде преждевременны, поскольку могут раскрыть замыслы союзников на Кавказе.

При разработке планов операций на Кавказе французские специалисты считали необходимым обеспечить сотрудничество с турецкими властями. Командование ВВС выражало желание иметь промежуточные аэродромы в Турции или в крайнем случае получить право пролета союзных бомбардировщиков через турецкую территорию. Генеральный штаб ВМФ полагал, что для операций на Черном море необходимо официальное или молчаливое согласие Турции на проход подводных лодок и вспомогательных судов Франции и Англии через проливы, а также получение разрешения на организацию баз снабжения на турецком побережье. Генерал Гамелен для повышения эффективности операций союзников на Кавказе предлагал дополнить воздушные бомбардировки военными действиями на сухопутном театре, привлекая для этого турецкие войска.

На заседании верховного совета союзников 28 марта 1940 г. генерал Гамелен заявил: "Мы категорически считаем, что эти операции не могут рассматриваться без участия, во всяком случае согласия, турок, поскольку речь идет о том, что наши подводные лодки должны пройти проливы, а наши самолеты пролететь над турецкой территорией".

Однако в осуществлении своих намерений привлечь Турцию к агрессии против СССР союзники встречали определенные трудности.

Англо-франко-турецкий договор от 17 октября 1939 г. предусматривал сотрудничество и взаимодействие трех держав в случае агрессии в Средиземноморье. Но в специальном протоколе к договору было зафиксировано, что "обязательства, принятые на себя Турцией в силу вышеупомянутого договора, не могут принудить Турцию к действию, результатом или последствием которого будет вовлечение ее в вооруженный конфлкт с СССР". После подписания англо-франко-турецкого договора от 19 октября 1939 года в Турцию была направлена большая французская военная миссия. Французская дипломатия ставила задачу превратить Турцию в реального союзника в войне и использовать турецкую территорию в плацдарм для нападения на СССР.28 марта 1940 г. посол Франции в Анкаре направил на Кэ д'Орсе пространную депешу, в которой изложил позицию Турции по отношению к СССР и высказал свое мнение о планируемых операциях союзников в Закавказье. Не касаясь военно-технических аспектов намечавшихся военных действий, Массигли обращает внимание министерства иностранных дел на политические и дипломатические трудности в отношениях с Турцией. Посол высказал мнение, что, несмотря на существование в турецких официальных кругах определенной враждебности к Советскому Союзу, правительство Турции проявляет осторожность и не склонно участвовать в сомнительных операциях на Кавказе, исход которых не ясен. Но в то же время, считал Массигли, при определенных условиях, турки могли бы тайно содействовать операциям союзников, сделав вид, что "не замечают" пролета французских и английских самолетов над своей территорией. Если же СССР предпримет против Турции репрессивные меры, то турецкое правительство возложит ответственность за военный конфликт на Советский Союз. В военных и политических кругах Парижа была уверенность, что турецкие власти не отказываются рассматривать предложения Франции, в том числе перспективу военных действий против СССР.

В начале апреля бездействие воюющих сторон в Европе, ставшее привычным для "странной войны", было нарушено.9 апреля немецко-фашистские войска начали операцию по захвату Дании и Норвегии.

Многие в Париже считали, что немцы совершили огромную стратегическую ошибку, перенеся огонь войны на землю Норвегии.

События в Скандинавии не отвлекли французское правительство от планов нападения на нефтяные районы Кавказа. В своих мемуарах генерал Вейган пишет, что 11 апреля он докладывал премьер-министру П. Рейно о ходе подготовки операции союзников на Кавказе. Рейно потребовал как можно быстрее начать военные действия и весьма удивился мнению генерала, что подготовка операции потребует еще три месяца.17 апреля главнокомандующий на Восточно-Средиземноморском ТВД генерал Вейган представил генералу Гамелену доклад о ходе подготовки действий англо-французских союзников на Кавказе. Вейган подчеркнул, что операция политически не подготовлена: до сих пор не обеспечено сотрудничество с Турцией. Кроме того, необходимо провести большие работы по оборудованию аэродромов, коммуникаций, создать запасы горючего, боеприпасов. Наличные силы авиации еще не готовы. Только лишь начали поступать современные бомбардировщики. С учетом всего объема подготовки операции реализация планов возможна лишь в июне или начале июля 1940 г.

На заседании верховного совета союзников 22-23 апреля П. Рейно вновь поднимает вопрос об операциях союзников на Кавказе, заявив о возможности начать бомбардировки нефтяных районов через 2-3 месяца. В своем выступлении Чемберлен подчеркнул, что исход войны будет зависеть от обеспеченности воюющих держав сырьем, в первую очередь, железной рудой и нефтью. В связи с этим он отметил важное значение операции союзников в Норвегии, где решается вопрос об установлении контроля над железорудными шахтами в Швеции. Он высказал сомнение в целесообразности осуществления воздушных операций союзников на Кавказе. По мнению Чемберлена, после окончания войны в Финляндии советское правительство проводит более сдержанную политику, не хочет компрометировать свой нейтралитет усилением сотрудничества с Германией и стремится к определенному равновесию на мировой арене. Кроме того, Чемберлен официально заявил, что воздушные операции союзников на Кавказе в ближайшее время невозможны, поскольку Англия не располагает достаточным количеством бомбардировщиков.

В решении верховного совета союзников была признана необходимость продолжения подготовки операций на Кавказе, но в то же время отмечалось, что в связи с боевыми действиями в Норвегии английское правительство не имеет возможности направить на Ближний Восток силы авиации для использования в операциях на Кавказе.

Последующее заседание верховного совета союзников, состоявшееся в Лондоне 27 апреля, было полностью посвящено положению в Норвегии. Вопрос о воздушных операциях на Кавказе не обсуждался.

Начавшееся 10 мая 1940 г. наступление верхмата в Голландии, Бельгии и Франции и последовавшее поражение англо-французской коалиции лишили правящие круги Франции и Англии возможности реализовать планы нападения на Советский Союз.

Намерения лидеров англо-французской коалиции предпринять военные действия против СССР на Кавказе не были тайной для советского руководства. Представители советского полпредства в Париже регулярно представляли в Москву обзоры французской прессы, в которой на все лады обсуждались преимущества для Франции нападения на нефтяные районы Кавказа. В сводках 5 управления Красной Армии (главное разведовательное управление) в январе-марте 1940 г. публиковались различные материалы о замыслах французских и английских военных инстанций захватить или, по крайней мере, разрушить нефтяную промышленность в Баку, Майкопе и Батуми, а также ввести свои военно-морские силы в Черное море.

Французские спецслужбы имели информацию о том, что советское руководство и командование Красной Армии были осведомлены о планах союзников.27 февраля поверенный в делах Франциии в СССР Ж. Пайяр сообщил в Париж, что в связи со слухами о готовящемся нападении союзников советские власти усиливают противовоздушную оборону районов близ Баку и приморских портов. В марте разведуправление французской армии в своих сводках поместило информацию о мерах советского командования по усилению обороны на северных и южных границах страны. В частности, отмечалось усиление группировки военно-морских сил в Мурманске, мероприятия по защите нефтяных промыслов на Кавказе, строительство укреплений в районах Одессы, Туапсе, Батуми. По данным французских разведчиков, в феврале прошли крупные маневры Черноморского флота, на которых отрабатывались вопросы взаимодействия кораблей с береговой обороной и авиацией.14 марта французский посол в Анкаре Р. Массигли сообщил в Париж о том, что он получил информацию о беседе посла Турции в Москве с американским послом, который сообщил, что советское руководство проявляет озабоченность в связи с англо-французскими планами нападения на нефтяные районы Кавказа. Советское правительство по дипломатическим каналам запросило американских специалистов о возможных мерах борьбы с пожарами на нефтепромыслах, которые могут возникнуть в результате воздушных бомбардировок.

25 марта 2-й секретарь полпредства СССР в Париже Н.Н. Иванов имел встречу с представителями французской печати. По всей вероятности, в соответствии с указаниями Москвы, он дал понять, что советскому руководству известны агрессивные планы Франции и подчеркнул, что власти СССР вынуждены осуществлять меры военного характера по укреплению обороны районов нефтедобычи. Содержание этой беседы было немедленно сообщено одним из осведомителей из числа журналистов в разведывательное управление (2-е бюро) генерального штаба французской армии.

13 апреля в беседе с германским послом Ф. Шуленбургом В.М. Молотов поставил перед германскими властями вопрос о поставках в СССР неконтактных морских мин, мотивируя просьбу советского правительства сведениями о возможных попытках англичан задействовать в Черном море силы своего флота, что, по мнению наркома, могло блокировать германский экспорт. Беседа Молотова с германским послом свидетельствовала, что советское правительство не только осведомлено о плане англо-французских союзников, но и готовит меры по отражению агрессии.

Наряду с военными мерами по подготовке к отражению возможной агрессии против СССР советское руководство осуществляло политические акции, имевшие целью ослабление англо-французской коалиции на Ближнем Востоке. Особое внимание было уделено Турции. 2 марта В.М. Молотов имел беседу с послом Турции в Москве А.Г. Актаем. Нарком иностранных дел СССР обратил внимание турецкого дипломата на факты, вызывающие беспокойство советского правительства, в том числе многочисленные поездки генерала Вейгана в Турцию, путешествия чинов турецкого правительства к советским границам, где они осматривали стратегические районы. В то же время Молотов указал "на спокойную, миролюбивую позицию советского правительства и на отсутствие у Турции каких-либо поводов для упреков в отношении СССР." Со своей стороны посол Турции заверил наркома, что турецкое правительство сохраняет в отношении СССР существующее на сегодня положение и будет его сохранять.

На сессии Верховного Совета СССР 29 марта В.М. Молотов заявил: "В Сирии и вообще на Ближнем Востоке идет большая подготовительная возня с созданием англо-французских, по преимуществу колониальных, армий во главе с генералом Вейганом. Мы должны быть бдительны в отношении попыток использования этих... войск во враждебных Советскому Союзу целях. Всякие попытки такого рода вызвали бы с нашей стороны ответные меры против агрессоров, причем опасность такой игры с огнем должна быть совершенно очевидна для враждебных СССР держав и для тех из наших соседей, кто окажется орудием этой агрессивной политики против СССР.