59278 (Российская эмиграция в Югославию в первой половине ХХ века), страница 6

В разное время в Югославии жили такие известные русские писатели, лингвисты и поэты, как А.И. Куприн, С.Р. Минцлов, И. Северянин, И.А. Голенищев-Кутузов, И.И. Толстой, А.П. Дураков. А.И.Бунин и В.И. Немирович-Данченко были избраны почетными членами Союза русских писателей и журналистов Югославии.

В мае 1928 г. правительство Югославии создало Русский культурный комитет (РКК), цель которого состояла в «собирании и развитии в Белграде русских научных, литературных и художественных сил». Председатель комитета, известный лингвист академик А. Белич, которого эмигранты любовно называли «русским батькой», мечтал о русском Белграде как «русских Афинах». Было решено, что РКК сформирует Русский научный институт (РНИ), Русскую публичную библиотеку, Русское книгоиздательство, театральную школу, Русское музыкальное общество, Русское художественное общество, художественную студию и литературный кружок. Так, в РНИ был открыт ряд кафедр, где кроме местной профессуры читали лекции такие ученые, как П. Б. Струве, Н. О. Лосский, Г. В. Флоровский, А. А. Кизеветтер, литераторы Д. И. Мережковский, К. Д. Бальмонт.

В поле деятельности РКК находилась издательская комиссия, которая на средства югославского правительства издавала книги русских писателей: И.А. Бунина, И.С. Шмелева, Д.С. Мережковского, З.Н. Гиппиус, А.И. Куприна, Б.К. Зайцева и др.

В 1929 г. была открыта и театральная школа А.Ф. Черепова с классами художественного чтения, ораторского искусства, сценической практики для певцов и учеников частных школ пения, техники движения и мимики, культуры тела. К концу года в ней насчитывалось 108 чел. – как русских, так и сербов – в возрасте от 18 до 63 лет. В целях объединения учеников и друзей школы один день в неделю был выбран для встреч под названием «Субботник содружества». Было открыто в Белграде и Русское музыкальное общество, где с сентября 1929 г. сформированы трехклассные курсы истории и теории музыки с регентским отделением (число слушателей – 15 человек), организован оперный класс (10 певцов). Как и в театральной школе, здесь устраивались «воскресники» при участии студии художников. С августа 1929 г. была организована и Художественная студия, объединявшая 35 человек. При ней действовала школа с классами живописи, скульптуры и рисования. Руководителями классов являлись скульптор С. Алисов и художник С.И. Кучинский. В апреле 1929 г. в Белграде при правительственной поддержке был основан Русско-сербский клуб, главной задачей которого было «знакомство и сближение представителей культур обоих народов, а отсюда и общественная деятельность клуба с целью приобщить все слои русского и сербского общества к этой совместной и дружной работе познания друг друга, познания России и Сербии» ³⁹.

Возможность длительного проживания российских беженцев в КСХС требовала организации обучения детей. Королевство стало первой страной, где уже в 1920 г. зарождалась российская зарубежная школа. Основу эмигрантской школьной сети в Королевстве составили эвакуированные в начале 1920 г. из южной России казенные учебные заведения — два кадетских корпуса (Киевский и Одесский, объединенные в Русский кадетский корпус) и два девичьих института (Харьковский и Донской Мариинский). С мая 1920 г. представительство Всероссийского союза городов приступило к осуществлению своей миссии по организации школьных учреждений. В это время в среде эмигрантов еще преобладало мнение о кратковременности их пребывания вдали от России. Поэтому руководство указанной организации видело свою задачу в создании таких школьных учреждений, которые, не требуя крупных средств на свое содержание, давали бы детям классическое русское воспитание и образование. Для этого школе предстояло передать детям традиции русской культуры, поставить надежные препоны на пути их денационализации в инородной среде, вне родной земли, в условиях отсутствия собственной государственности, но при этом помочь не оказаться в самоизоляции и использовать достижения мировой культуры. При всей разнородности по социальному и профессиональному составу, по материальному положению и политическим взглядам эмиграция была достаточно единодушна в стремлении сохранить детей русскими в плане их самоидентификации с Россией.

Летом 1920 г. в Белграде, Панчево, Сараево, Земуне и Скопле возникли детские заведения, которые взяли на себя все заботы о детях в течение дня: питание, обучение, отдых. Такие заведения назывались детскими домами.

В октябре 1920 г. в Белграде, благодаря финансовой поддержке Государственной Комиссии по приему и устройству русских беженцев, по предложению профессора В. Н. Плетнева была открыта 1-я Русско-сербская гимназия в составе пяти (III—VII) старших классов. Создание первых русских учебных заведений имело важное значение, но в 1920 г. большая часть эмигрантов не обучались в школах.

Появление «крымских» беженцев, среди которых было несколько тысяч детей, подростков и молодых людей, нуждавшихся в завершении своего образования сделало необходимым расширение сети учебных заведений. Власти позволили российским эмигрантам создать свою автономную школьную систему. Деятельность русских школ, по замыслу русских педагогов, должна была воспрепятствовать отчуждению, денационализации и ассимиляции русских детей. В межвоенный период в Королевстве существовало четыре типа русских школ: 1) Специальные средние школы-интернаты (кадетские корпуса и женские институты); 2) Классические гимназии; 3) Основные начальные школы, и так называемые 4) Школьные группы (формировавшиеся в местах, где русских детей было немного). Учебная программа в целом была копией соответствующих программ начальных школ, гимназий и реальных училищ царской России, дополненных изучением сербско-хорватского языка и различного рода «анафем» в адрес Советской России в курсе отечественной истории. Экзамены на аттестат зрелости проходили в присутствии представителя югославского министерства просвещения. Свидетельство об окончании русского среднего учебного заведения давало право на поступление в высшие учебные заведения Югославии.

В системе образования особое место занимали кадетские корпуса. Они стояли ближе к военным академиям, хотя и считались средними учебными заведениями. Так же, как и девические институты, сохранившиеся в условиях эмиграции в Югославии, эти учебные заведения основывались на традициях имперской России, верности отечеству и государю и представляли собой уникальный пример и уникальные возможности в условиях эмигрантского существования. Они просуществовали до начала Второй мировой войны.

В ноябре 1921 г. группой бывших преподавателей Харьковского девичьего института была открыта женская гимназия в Великой Кикинде. Гимназии имелись также в Земуне, Новом Саде, Дервенте, Дубровнике и Панчево. В 1921 г. начали работать школьные группы в Скопле, Дервенте, Стырнище, Пригревце, Дубровнике, в 1922 г.— в Суботице, Вршаце, Любляне, Вранячке Бане, Зайчаре.

С осени 1922 г. начались практические шаги по сближению русских учебных заведений со школьной системой Югославии. Вносились соответствующие изменения в учебный план: увеличивалось число уроков по «сербским» предметам – языку, литературе, истории и географии, причем преподавание велось на сербохорватском языке. В 1922 – 1923 гг. русским средним учебным заведениям (корпусам, институтам, гимназиям и части детских домов) были представлены права государственных гимназий. У части беженцев возникали опасения, что эти процессы приведут к денационализации русской школы, поэтому они выступали за сохранение самостоятельности и национальной специфичности своих учебных заведений.

В 1923 – 1924 учебном году на территории Югославии действовали 24 русских учебных заведения⁴⁰. Из 5317 русских детей и подростков, проживавших в Королевстве, 2916 чел. обучались в русских школах, около 200 чел. – сербских, около 1 тыс. детей и подростков в возрасте от 6 до 18 лет оставались вне школы. Однако число последних в течение 1921/22 – 1923/24 учебных годов сократилось с 58,1% до 22,6%⁴¹.

10 февраля 1923 г. по постановлению ГК был организован Совет по делам русских учебных заведений. В его состав вошли представители от Российской миссии в Югославии и ВСГ. В 1925 г. Совет был преобразован в Учебный отдел. При отделе в том же году был создан Школьный совет, собиравшийся эпизодически и решавший принципиальные вопросы по развитию начального и среднего образования. В его состав входили педагоги и представители различных эмигрантских организаций. Первоначальный состав Совета за время его существования практически не менялся: в него входили М.В. Челноков - член ГК, уполномоченный по делам русских женских учебных заведений, В.Д. Плетнев - член ГК, директор Первой русско-сербской гимназии в г. Белграде, С.М. Кульбакин – инспектор от ГК всех русских учебных заведений в КСХС, начальник Учебного отдела; профессор А.П. Доброклонский, профессор И.М. Малинин, полковник Генерального штаба В.Е. Базаревич, профессора Н.Н. Салтыков, В.Н. Смольянинов, преподаватель русской истории Л.М. Сухотин, преподаватель сербских национальных предметов Б. Бошкович, секретарь ГК, уполномоченный по делам кадетских корпусов Б.М. Орешков⁴². Учебный отдел и Школьный совет тесно сотрудничали с Министерством образования Югославии.

Педагоги русских учебных заведений были объединены в профессиональные союзы, которые, однако, не являлись стабильными ни по времени существования, ни по составу, как и большинство других эмигрантских объединений. С 1921 г. по 1926 г. в Югославии действовали, например, Союз русских педагогов в Королевстве СХС, Русское педагогическое общество, Союз деятелей русской демократической школы на Балканах, Общество преподавателей русских учебных заведений, находящихся па территории Королевства сербов, хорватов и словенцев, и др.

Образовательный ценз русских преподавателей был достаточно высоким. Подавляющее большинство учителей обладало опытом преподавательской работы. Однако их материальное положение далеко не было благополучным. Зарабатывали они в основном от 500 до 1100 динаров в месяц. При росте цен на жилье, одежду, обувь, отопление и продукты питания это была весьма ограниченная плата. Особенно тяжело жилось учителям, имевшим семью, хотя в большинстве своем русские преподаватели были одинокими.

Школы, гимназии, институты и корпуса позволили сотням русских молодых людей получить полноценное национальное образование в условиях эмиграции. Из стен эмигрантских учебных заведений вышли отличные специалисты. Следует подчеркнуть, что после революции русские кадетские корпуса и девические институты сохранялись только в Королевстве Югославия. В этом смысле показательны цифры: среди общего числа русских в Югославии ученики и студенты составляли 11,11 %, в то время как среди населения Королевства процент учащихся был существенно ниже – 2,5 %.

Большая часть русских студентов училась в Белградском университете и его филиалах в Скопле и Субботице, несколько меньше – в Загребе и Любляне. Принимали русских из Югославии и в Русский народный университет, и на Русский юридический факультет в Праге. К середине 1920-х гг. в университете в Белграде обучалось 625 русских студентов, в Загребе —285, в Любляне – 137, в Высшей технической школе в Загребе – 166, в Высшей коммерческой школе в Загребе – 140, на юридическом факультете в Субботице – 40, на филологическом факультете в Скопле – 10 человек⁴³.

С высшими учебными и научными учреждениями Югославии связана судьба многих оказавшихся в эмиграции русских ученых. Они внесли весомый вклад в развитие науки и культуры Югославии.

Одним из первых объединений русских ученых стало сформированное в 1921 г. Археологическое общество, первым председателем которого был избран профессор Белградского университета, филолог и историк-славист А. Л. Погодин (1872-1947), ранее преподававший в высших школах Варшавы и Харькова. В нем участвовали такие видные историки общественной мысли, церкви, права, такие как А. П. Доброклонский, Е. В. Спекторский, Ф. В. Тарановский, С. В. Троицкий, Е. В. Аничков, М. Н. Ясинский, А. В. Соловьев, В. А. Мошин, Г. А. Острогорский⁴⁴.

С Белградским университетом связаны имена многих русских ученых, трудившихся на преподавательском и научном поприщах. Ряд из них был избран в Сербскую королевскую академию наук, переименованную после войны в Сербскую академию наук и искусств (САНИ). Профессор машиностроительного факультета Белградского университета Н. М. Обрадович пишет, что «в Сербии, опустошенной Первой мировой войной и остро ощущавшей недостаток преподавателей по инженерно-техническим дисциплинам, оказались бывшие преподаватели различных русских университетов, многие из которых выразили желание поступить на работу в Белградский университет. Используя сложившуюся ситуацию, Совет технического факультета вынес решение на заседании 17 мая 1919 г. предоставить несколько преподавательских ставок русским профессорам и доцентам» ⁴⁵. Так, на естественно-математическом отделении философского факультета работал А. Д. Билимович, закончивший в 1903 г. с золотой медалью физико-математический факультет Киевского университета. В 1925 г., еще, не будучи избран ординарным профессором, он становится членом-корреспондентом, а спустя десять с небольшим лет – академиком. С его именем связано и открытие клуба университетских математиков в 1926 г. Это научное сообщество впоследствии стало ядром Института математики САНИ. Вместе с ним на естественно-математическом факультете читали лекции, вели научную работу будущие академики — Н.Н. Салтыков, известный своими работами в области высшей математики и аналитической геометрии; В. Д. Ласкарев, палеонтолог и геолог, автор многочисленных студий по геологии Балкан. На техническом факультете заслуженным авторитетом пользовался В.В. Фармаковский. Его разносторонняя деятельность увенчалась созданием Института машиностроения, которому впоследствии было присвоено имя основателя. В Белградском университете работал и Н. А. Пушин. Выпускник физико-математического факультета Петербургского университета, магистр химии Московского университета, профессор Электротехнического института в Петрограде, он был награжден орденами, а также золотыми часами с сапфирами лично от Николая II. Судя по его трудам, все эти награды связаны с созданием боевого химического оружия. Научные изыскания и профессорско-преподавательская деятельность Н.А. Пушина были продолжены и в Сербии. С 1920 по 1930 гг. на юридическом факультете читал лекции по истории общественных теорий Е. В. Спекторский. Его имя было хорошо известно в университетских кругах России: он был профессором Варшавского, Киевского, Одесского университетов. В сферу его научных интересов входили и государственное право, философия, социология в их историческом преломлении⁴⁶.

В стенах Белградского университета в 1920—1930 гг. вели научную и преподавательскую деятельность 45 русских профессоров и преподавателей; во втором по величине Загребском университете их было 9, в Люблинском - 11, в университете г. Скопле - 4. В сущности, нельзя назвать какую-либо научную область, в которой бы не работали русские специалисты и не передавали свой опыт и знания молодежи. Так, в сфере юриспруденции можно назвать имя профессора Михаила Павловича Чубинского (1871—1943), еще до революции заявившем о себе как стороннике южнославянской федерации, опубликовавшем в 1917 г. труд «История сербско-хорватских отношений и будущее объединение», за который был награжден орденом св. Савы престолонаследником Александром. М.П. Чубинский был членом Постоянного законодательного совета при Министерстве юстиции, автором ряда работ по сербскому уголовному праву и политике в этой сфере, при его содействии в Белграде были открыты Институт и музей криминалистики.

Значительна роль русских специалистов в развитии здравоохранения Югославии. В 1920 – 30-е гг. в ее городах и селах работало около 350 русских медицинских специалистов. Благодаря им получили развитие многие отрасли югославской медицины, были созданы клиники и больницы. В Белграде профессор А. И. Игнатовский организовал, и долгое время руководил терапевтической клиникой при Медицинском факультете Белградского университета. На том же факультете долгое время возглавлял кафедру хирургии профессор С. К. Софотеров. Биолог, доктор С. К. Рамзин, крупный специалист в области эпидемиологии, был одним из ведущих медиков гигиенического отделения Белградского муниципалитета.

Русские ученые-медики работали и в другом крупнейшем научно-культурном центре Югославии — Загребе. Профессор М. Н. Лапинский организовал в местном университете кафедру невропатологии и клинику при медицинском факультете. Во главе Загребского патологоанатомического института с 1922 г. в течение многих лет стоял известный патологоанатом профессор С. Н. Салтыков. В Загребе же начал исследования в области бактериофагии выпускник медицинского факультета Загребского университета Н. А. Булгаков.