2157-1 (Петр Первый и Россия), страница 5

Представление о царствовании Петра, как о победоносном резком переходе от темноты к свету, от варварства к цивилизации, стало общим местом, но от этого не стало верным. Оно возникло еще в XVIII столетии благодаря склонности и вкусу каждого нормального человека к драматизму. К тому же подобный миф укреплял надежды на быстрый прогресс в государствах Западной Европы под руководством образованных, общественно-духовных и энергичных правителей, "просвещенных деспотов". По этим причинам тема Петра привлекла многих авторов. Однако такое представление о нем было, тем не менее, односторонним и неадекватным. Приходилось слишком подкрашивать центральный образ. Представление о русском народе, как о погруженном до появления нашего героя в глубины невежества и суеверия, из которых вырвать его могла только демоническая энергия и сила воли Петра, было несправедливо ввиду прогресса, начавшегося до его воцарения. Еще более неверно и недопустимо предположение, что Россия только прозябала в жалком существовании до того момента, когда ей открылась и оказала на нее влияние Европа.

В огромной и слабонаселенной стране с очень плохими коммуникациями контакты большинства населения с правительством были в лучшем случае редкими и неустойчивыми. Честолюбивое новаторское законодательство ужесточалось, чтобы принуждать население к крупным действиям эффективнее, чем когда-либо еще в Европе; тот факт, что многие из указов Петра были тщательно продуманы и жестко сформулированы до мелочей, просто указывает на разрыв между тем, что монарх приказал, и тем, что фактически получилось (или – что бывало чаще – не получилось) в какой-нибудь отдаленной провинции. Не менее важно, что поклонники царя игнорировали те факты, когда результаты какой-либо его деятельности были скорее разрушительны, чем созидательны. Осознавалось и тогда, что он наложил на Московскую Русь новую систему правления, новые способы мышления, новые концепции различных отраслей знания и техники, но они были копиями иностранных или вдохновлены из-за границы. Однако значение этого понималось очень медленно. Настойчивость Петра, чтобы правящий класс принял западное платье, западные манеры и традиции, а главное – насколько возможно, получил образование по западному типу, была связана с очень серьезными целями. Ибо предполагала еще больше увеличить разрыв между помещиком и крестьянином, между правителями и управляемыми, между богатыми и бедными, сделать его более явным, более видимым и более труднопреодолимым. Вся культурная жизнь России была под мощным глубоким воздействием этого, "Прекрасное" искусство (импорт из Европы, до тех пор практически неизвестное) было очень далеко от искусства народа; религиозное искусство, сосредоточенное на писании икон, теперь еще более отличалось от светского искусства. Крупные административные реформы правления на различных уровнях приводили зачастую к тем же самым результатам. Увеличивая число чиновников в России и делая их шестернями во все более совершенствующихся механизмах, Петр подрывал, действительно разрушал по существу личностный характер власти, который был характерен для Московской Руси. В принципе это было, возможно, его самым большим достижением. Но, формализуя отношения между правительством и подданными, делая их все более безличными и зависящими от функций бесчувственной машины, он и в этом разделял общество на малые части организма.

Но невозможно не восхищаться тем, как, не жалея усилий, хотя часто неверно направленных, Петр посвятил три десятилетия тому, чтобы сделать Россию более мощной и более просвещенной. Критику доброжелательную, даже если она была жестокой, он мог вынести, но никогда не переносил ужасной пассивности, недостаток инициативы, спокойное и бездумное принятие традиционности, на которой была построена вся старая Россия. Это расточительное расплескивание энергии вдохновлялось глубоким чувством личной ответственности за страну, порученную его заботе. Он видел себя инструментом, возвеличивающим Россию, в подлинном смысле первым слугой государства. Его методы были слишком часто не продуманы и плохо приспособлены к целям, которые он ставил себе. Слишком часто, по крайней мере в первой половине своего правления, решения принимались торопливо, в порыве непродуманного энтузиазма. И так же быстро отбрасывались, если не давали мгновенного желаемого результата. Но была и система в его общих целях, поэтому в более поздние годы средства, с помощью которых он старался достичь их, значительно тщательнее рассматривались, анализировались и детально разрабатывались.

Эти цели были не только материальными, поскольку затрагивали вопрос большой массы солдат, большого количества судов и безграничности территорий. Он искренне желал сделать своих подданных более инициативными и уверенными в себе, поощрял их, по крайней мере для некоторых целей. Проявлять большую инициативу и готовность принимать ответственность. Торговцы и промышленники, желавшие стать удачливыми предпринимателями, города, желающие управлять своей собственной судьбой, землевладельцы, желающие выбирать своих собственных правителей, - все это находило поддержку в его планах и надеждах в разное время. Он создал невиданный прежде по размеру и сложности аппарат правительства. Действительно, по сути он создавал Российское государство сам. Концепция его как юридического лица, отличного от правителя, представляющего интересы любой социальной группы и даже русского народа в целом, является творением его правления. Все же он знал, что только законодательство и новые учреждения не смогут достигнуть всего намеченного, и, чтобы добиться успеха, требовал активного сотрудничества людей, для которых он в конечном счете работал.

Изменения России Петром Великим следует скорее расценивать как процесс принудительного и очень ускоренного развития, но никак не революцию. Петр испытал весь комплекс недостатка интеллектуального вооружения современного революционера. Он не имел ни какой-либо идеологии, ни какой-либо ясной системы или идеи, куда направлять свои действия, ни какого-либо четкого видения хода истории, непреодолимо влекущего Россию в особом направлении. От начала и до конца он был человеком действия. Его талант планировщика был достаточно велик. Он резко заметен в тщательно разработанном крупномасштабном законодательстве последних лет его правления. Но планирование отходит на задний план, когда человеком овладевает убеждение действовать, желание немедленно отвечать на возражения, преодолевать трудности и использовать возможности. Продуманная и хорошо спланированная политика, которой он в конце жизни достиг, увенчала долгий период проб и ошибок, а порой случайных неудач. Сильно меняя темп перемен, Петр изменил до некоторой степени и их природу. Трудно поверить, что, если бы его никогда не существовало, Россия осталась бы навсегда, или хотя бы очень надолго, без балтийской береговой линии или реального влияния в Европе. Конечно же, влияние иностранных идей и методов на русскую жизнь продолжало бы расти. Почти наверняка были бы предприняты усилия, чтобы создать более эффективную и более централизованную форму правления. Но скорость, с которой эти достижения были осуществлены, способ, которым они были форсированы в России энергией и намерением правителя, концентрация реформ при жизни одного поколения или даже меньше, полный набор далеко идущих изменений во многих аспектах жизни, - неизбежно вызывало широко распространявшееся ощущение диспропорции и неуклюжего скачка и неоднородности. Основная суть работы Петра была не в полном смысле революционна. Он проявлял в течение своего правления пыл, страстную энергию и, в случае необходимости, жестокость, которые позволили ему достигнуть по крайней мере того аспекта и стиля, которые казались современникам революционными.

Список литературы

Андерсон М. С. Петр Великий. Ростов-на-Дону, 1997 год. 352с.

Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XVIII веке. Москва, 1958 год.

Ионов И. Н. Российская цивилизация IX – начало XX века. Москва, 1995 год.

Карфенгауз Б. Б. Россия при Петре Первом. Москва, 1955 год. 175с.

Ключевский В. О. Исторические портреты. Москва, 1991 год. 624с.

Соловьев С. М. Чтения и рассказы по истории России. Москва, 1989 год. 768с.

Хрестоматия по истории России. Москва, 1995 год. 280с.

Юрганов А. Л., Кацва Л. А. История России XVI – XVIII вв. Москва, 1995 год. 424с.

1 С. М. Соловьев. Чтения и рассказы по истории России. Москва 1989.

2¹ T. Consett. The Present State and Regulations of the Church of Russia Establish`d by the late Tsar`s Royal Edict. London, 1729.