Конкуренты (Сергей Лукьяненко - Конкуренты), страница 11

Мы (за исключением разве что Романа, которому мало что было видно) зачарованно следили, как пилот приближается к нам. То ли ему повезло, то ли у него был прекрасный глазомер – его вынесло прямо к нашей кабине. Ну – почти к кабине. Медленно крутясь, тело пролетело над пилоном правого двигателя. Вражеский пилот извернулся, пытаясь уцепиться за притолоку двери, – но было видно, что он не дотягивается.

Совсем чуть-чуть.

Ленка встала, застыла в полусогнутой позе – одной рукой и затылком упираясь в потолок кабины, а другую, с плазмометом, высунув наружу. Пилот дернулся, вытянулся в струнку – и намертво вцепился в ствол.

Ленка потянула его внутрь.

Как бы ни действовала искусственная гравитация корабля, но она была абсолютно локальная – в пределах кабины. Физик бы отказался верить своим глазам… хорошо, что я не физик. Я видел, как болтающийся над кабиной пилот засунул руку внутрь. Как рука сразу обрела вес, потянула его вниз. Как появилась светловолосая голова в прозрачном шлеме. Как все тело втянуло внутрь – и пилот рухнул под ноги Ленке, торопливо подбирая ноги из дверей, из холодной пустоты и невесомости.

Я дождался, пока спасенный нами враг целиком окажется внутри, – и закрыл дверь. Воздух начал наполнять кабину автоматически, прошло секунд десять – пленка на мне сдулась, а я уже слышал орущего в своем гермокостюме Мастера.

– …мать! Зачем нам этот пират? Пусть прогуляется по космосу пешком!

Лена надорвала какой-то клапан под подбородком, стянула шлем. Лицо ее было красным и потным.

– А ну, замолкни! – без всякого пиетета прикрикнула она на Зиновия. – Пират, бандит – ты-то сам чем лучше? Нельзя бросать человека в пустоте! Нельзя! Это правило!

К моему удивлению, Зиновий свой обмякший прозрачный шлем просто разорвал пальцами – и рявкнул в ответ:

– Сама не ори! Уже и поорать нельзя!

Несмотря на явную непоследовательность этой фразы, она свое действие возымела. Ленка замолчала, похлопала глазами и начала хохотать. Рядом с ней зашевелился в своем мешке Роман. Сильным ударом изнутри прорвал свой кокон, приподнялся, сдирая с себя пластик.

Да уж, очень надежная у нас была защита от вакуума!

– Молодец, – отдуваясь, сказал Роман. Судя по учащенному дыханию, ему в мешке пришлось несладко. – Молодец, Лена. Один шанс из ста… ты просто чудо. Молодец.

– Что его спасла – тоже будешь ругать? – уже спокойнее спросила Лена, бесцеремонно пиная скорчившегося на полу пилота. У них там сзади теперь было тесно, как в маршрутном такси в час пик: трое живых, мертвое тело, громоздкий контейнер…

– Нет, не буду. Во-первых, полезно его допросить. – Роман скорчил зверскую улыбку. – А во-вторых… лучше мы его сами прикончим, чем бросать человека в пустоте. Так будет гуманнее.

– Ты просто Махатма Ганди и мать Тереза в одном лице, – кисло сказал Зиновий. – Но допросить будет полезно… ты прав. Дальше – поглядим…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,

в которой Валентин играется в игрушки и впадает в паранойю

Взрослый человек, впервые в жизни решившийся поиграть в компьютерную игрушку, испытывает такое же смущение, как великовозрастный папаша, застигнутый сыном-детсадовцем за раскрашиванием раскрасок.

Валентин игрушками никогда не интересовался, считал их в лучшем случае времяпрепровождением бездельников, а в худшем – идеологической диверсией каких-нибудь масонов (или кто сейчас в моде на роль тайных мировых правителей?), направленной на оглупление обывателя.

Единственное, что его успокаивало – он играл не ради интереса. Он вел журналистское расследование. Ради раскрытия истины его коллеги переодевались бомжами и ночевали на улице, изображали проституток и зоофилов, зимовали в глухих деревнях и ловили рыбу с браконьерами, отказывались давать взятки гаишникам и прикидывались экстрасенсами. Журналист меняет профессию – как красиво звучали эти слова, когда он учился на журфаке! Было в них что-то гордое, правильное… вытесненное потом словами про «вторую древнейшую профессию» и равнодушной готовностью писать любые статьи на любую тему. Сегодня – о пользе демократии, завтра – об исторической обусловленности тоталитаризма…

А сейчас он вроде как все делал правильно. Честно. Наткнулся на какую-то замысловатую махинацию, нестандартную аферу – и решил раскрутить клубок, поведать о происходящем миру.

Может, знак «За заслуги перед профессиональным сообществом» он и не получит, но удовлетворения будет больше, чем от очередной заказухи.

Некоторое время Валентин изучал станцию, которая должна была стать его виртуальным домом. Огромное, бесформенное сооружение витало в космосе, как расплывшийся кусок теста.

– Плюшка какая-то, – фыркнул Валентин и отправился на кухню, сделать себе бутерброд. Заодно уже налил и кофе, на коньяк покосился, но пока решил не злоупотреблять. Постоял у окна, жуя хлеб с колбасой – есть на рабочем месте он считал свинством и деградацией. Уже стемнело. В доме напротив, построенном талантливыми архитекторами на расстоянии двадцати метров, начиналось ежевечернее оконное шоу – люди смотрели телевизор, ужинали, укладывались детей, ссорились, мирились. Шторами большинство пренебрегало – в лучших традициях Голландии. Вот мелькнула в окне девушка в одних трусиках и купальнике, следом прошел голый мужик – потом свет все-таки погас.

– Успехов в преодолении демографического кризиса, – сказал Валентин, дожевывая бутерброд. – Кому развлечение, а кому и работать надо…

Впрочем, в нескольких окнах были видны и герои трудового фронта. Вон молодой парень, морщится, глядя в книгу. Учится в институте, наверное. А вон мужик фигачит на компьютере. Вряд ли играет, что-то пишет. Хорошо, если диссертацию или научную статью, но ведь скорее всего – какой-нибудь писатель… развелось их нынче. «Дуло плазмомета окутало огненное облако…» Или: «Тугая эльфийская стрела вонзилась в горло грязного орка…»

– Работать не хочешь, – сказал сам себе Валентин. – Ага. Вижу, вижу, работать не хочешь. А придется.

Подхватив кружку с остывающим кофе, он вернулся к ноутбуку. Неприязненно посмотрел на экран. Из головы почему-то не шли подсмотренные картинки чужой жизни. Вспомнилось вдруг, что в английском праве есть замечательный термин «Право на свет» – запрещающий строить дома так, чтобы они перекрывали тебе вид из окна.

– Надо жениться, – решил Валентин. – Пойду куда-нибудь в штат, буду семью содержать. Детей заведу. По вечерам буду сидеть перед телевизором…

На экране по-прежнему вертелась станция. Валентин вздохнул и начал работать – называть свое занятие словом «играть» он упорно отказывался.

При регистрации в игре ему было выдано полторы тысячи «кредитов» – местной игровой валюты. Как он вскоре убедился, на эти деньги он мог купить только самый простенький и дешевый корабль – «Сильвану». Вначале покупался корпус, потом на этот корпус, как в конструкторе, можно было навешивать отдельные модули: кабину, лазерную пушку, устройство для добычи полезных ископаемых с незатейливым названием «диггер». В общем, походило на то, что ему придется невесть сколько времени болтаться в окрестностях станции, ковыряясь в астероидах, продавая добытую руду и отстреливаясь от таких же новичков – опытные игроки вряд ли обратят на него внимание.

Скучно.

А что делать?

Он даже из этой звездной системы никуда не может деться. Двигатель для гиперпереходов стоит дорого, да и в его крошечный корабль не влезет…

Стоп.

А если убрать эту несчастную лазерную пушку, выкинуть «силовые щиты», которые все равно не защитят его от мало-мальски серьезной опасности. Влезет гипердвигатель?

Влезет.

Кабина, двигатели для полетов внутри системы и гипердвигатель для прыжков к другим звездам.

Вот только денег…

Что?

Валентин недоуменно уставился на циферки своего счета. Только что там было «1500 кредитов». А теперь – «2370».

Ровно столько, сколько нужно для постройки корабля с гипердвигателем.

В платежной системе игры было нечто вроде выписки по счетам. Валентин проверил ее – и убедился, что его счет только что был пополнен на восемьсот семьдесят единиц. Игровые деньги пришли со счета другого игрока – будто тот наблюдал за его конструкторскими экспериментами и внезапно испытал приступ щедрости.

Такого, конечно, быть не могло.

А что могло?

Ну, к примеру, создатели игры могли придумать секретный приз для тех отчаянных игроков, что рискнут сойти с проторенного пути. Хочешь рисковать и летать далеко без всякого оружия? Вот тебе деньги на этот смелый эксперимент.

Что ж, отказываться от такого подарка будет грешно.

Через десять минут Валентин стал счастливым обладателем стандартного корабля «Сильвана» с нестандартным оборудованием. Закурил сигарету, скептически посмотрел на доставшееся ему транспортное средство. Сказал:

– Ну… поехали.

Для того чтобы отправиться к другой звезде, следовало ввести корабль в зону гиперперехода. Неумело давя на кнопки (эх, был бы джойстик – было бы проще!), Валентин ввел корабль в разноцветное облачко и стал изучать навигационный экран.

Звезд вокруг было много. К какой из них отправиться?

Строчку, бегущую по низу экрана, он заметил не сразу – несмотря на то, что буквы были красными и тревожно мигали.

А вот когда увидел – остолбенел.

«Всем альянсам и кланам! Всем кораблям! Чрезвычайное происшествие! Только что, в результате налета на Платформу, было похищено секретное устройство, представляющее огромную ценность. Имеются жертвы. Похитители покинули Платформу на корабле „Сильвана“, предположительно – нестандартной комплектации. Корабль снабжен гипердвигателем, но не имеет вооружения и щитов. При обнаружении – уничтожить корабль с минимальным разрушением конструкции, подобрать контейнер с похищенным устройством. Пилоту, вернувшему устройство на Платформу, будет немедленно выплачен 1 000 000 (один миллион) кредитов, он будет повышен в рейтинге на пять уровней и ему будет бесплатно предоставлена любая новейшая технологическая разработка от пятнадцатого уровня и выше. Если пилот находится в розыске, ему гарантируется полная амнистия».

Текст кончился и пошел по кругу.

– Какое устройство? – завопил Валентин, глядя в экран. – Вы с ума посходили?

Ироничный внутренний голос заметил, что с ума сошел, скорее, сам Валентин – если ругается со своим ноутбуком.

Елозя пальцем по тачпаду, Валентин навел корабль на первую попавшуюся звезду – на самом краю доступной для прыжка зоны, подальше от станции с ее психованными обитателями. И вдавил «энтер».

Изображение на экране мгновенно сменилось. Халтурщики… могли бы хоть какие-нибудь несущиеся мимо звездочки нарисовать, какие-нибудь спиральки цветные на экране, всполохи…

Из гиперпространства его корабль вынырнул неожиданно далеко – и от звезды, и от трех имеющихся на экране планет. Валентин подумал и направил кораблик к одной из двух маленьких планет, обозначенной черной точкой.

К его удивлению, путь до планеты должен был занять почти полчаса. Интересные дела! И что, игроки послушно терпят, пока точка ползет по экрану?

Ладно. Полчаса можно провести с толком. Включать телевизор неохота, пусть дальше порастает пылью. Забраться куда-нибудь на новостные сайты или в блоги? Ха, так не заметишь, как два часа пройдет.

Валентин решил заняться хозяйством – сварить курицу. Что на это повлияло больше – чужие окна, где шла своим чередом чужая семейная жизнь, или неудовлетворенность желудка парой бутербродов, – сказать трудно.

Плох тот мужчина, который не умеет готовить. Особенно если он холостяк. Валентин не претендовал на лавры великого кулинара, ненавидел чистить картошку и мыть зелень, но уж с охлажденной курицей справлялся легко.

Разгулу чревоугодия едва не помешало то, что в единственной большой кастрюле томились остатки борща, сваренного три дня назад заходившей проведать сына мамой. Можно было, конечно, перелить остатки в тарелку или маленькую кастрюлю (вылить мамин борщ Валентин даже не помышлял), но тогда вставала проблема мытья кастрюли. На такой подвиг Валентин не был готов.

Но выход нашелся быстро. Курица (если быть точным – бройлерный цыпленок) была разрезана на две половинки, одна отправилась в морозилку, другая с грехом пополам влезла в маленькую кастрюлю – где и была промыта, залита чистой водой из пятилитровой бутылки, посолена и отправлена на огонь.

Делов-то!

Довольный успехом, Валентин накинул куртку, прихватил сигареты и отправился на балкон – курить и дышать свежим воздухом.

В большей части окон соседнего дома свет уже погас. Кое-где призрачно мерцали экраны телевизоров. На темном балконе той самой квартиры, где Валентин невольно подглядел эротическую сцену, стояла девушка, завернувшись в одеяло, и курила. Валентин хмыкнул. Под одеялом наверняка ничего нет – отморозится, дуреха… Молодость…

Он курил, беззастенчиво изучая девушку напротив – седьмой этаж ее нового дома был как раз на уровне девятого старой панельки, где жил Валентин. Девушка, кажется, поглядывала на него.