Зона поражения (Проект S.T.A.L.K.E.R. (Сталкер) - Сборник 'Тени чернобыля' Часть 1), страница 46
Описание файла
Файл "Зона поражения" внутри архива находится в папке "Василий Орехов - Зона поражения". Документ из архива "Проект S.T.A.L.K.E.R. (Сталкер) - Сборник 'Тени чернобыля' Часть 1", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "литература" из , которые можно найти в файловом архиве . Не смотря на прямую связь этого архива с , его также можно найти и в других разделах. Архив можно найти в разделе "остальное", в предмете "литература" в общих файлах.
Онлайн просмотр документа "Зона поражения"
Текст 46 страницы из документа "Зона поражения"
И еще, что мне совсем не понравилось, – раненые.
Около десятка карликов, подстреленных нами в тоннелях, лежали в углу на полу. У некоторых были раздроблены конечности, одному пуля пробила голову. Завидев нас, они зашевелились, начали свирепо скалиться, бормоча что‑то неразборчивое. Стеценко инстинктивно вздернул автомат.
– Нельзя стрелять, – одними губами произнес я.
– В чем дело? – поинтересовался Стеценко.
– Главный!
Огромный жирный бюрер сидел возле алтаря, привалившись к нему спиной. Он был на голову ниже меня, но соплеменникам должен был казаться гигантом. Его брюхо напоминало пивной бочонок, его мясистое лицо, видневшееся из‑под нахлобученного капюшона, сплошь состояло из морщин и складок, словно печеное яблоко. Отвратительные вывернутые губы вяло шевелились, как два толстых бледных червя. Вожак этого клана бюреров был ранен – у него оказалось разворочено все плечо. И надо же: на правой руке не хватало трех пальцев, причем рана была совсем свежая. Вот кто сунул руку в вакуум‑затвор, в безумной ярости пытаясь сдвинуть его. Вот кто вел в атаку ту визжащую, копошащуюся, отвратительно воняющую массу карликов, которую мы не сумели сдержать возле командного пункта.
Я поднял автомат, чуть задрав дуло вверх, демонстрируя, что в любой момент могу открыть огонь, но не собираюсь этого делать. Толстый карлик дышал тяжко, с присвистом, внимательно наблюдая за моими действиями злым взглядом. Он тоже не спешил атаковать, понимая, что силы равны и в случае столкновения не избежать серьезных потерь с обеих сторон.
Жестом велев ведомым соблюдать тишину, я осторожно, боком, не сводя глаз с главного бюрера, двинулся через зал, перешагивая через ползающих детенышей и подозрительные ворохи тряпья, под которыми тоже могли спать твари. Следом за мной потянулась остальная команда. Ловушек можно было не опасаться: бюреры ни за что не встали бы здесь лагерем, если бы в помещении имелась хоть одна аномалия. Самки провожали нас настороженными взглядами, однако вожак сохранял хладнокровие, поэтому они тут же теряли к нам интерес, едва только мы проходили мимо.
В полном молчании мы медленно пересекли зал. Раненые мужики недовольно болботали в своем углу, но вожак не давал сигнала к атаке, и они были вынуждены подчиняться. Я уже собирался нырнуть в следующий тоннель, с.облегчением оставив за спиной это крысиное гнездо, когда одна из мерзких сморщенных обезьянок, ползавших по полу, вдруг вцепилась ручонками в ботинок Донахью. Американец попытался аккуратно высвободиться, однако хватка у маленькой твари была, как у бульдога. Крошечный бюрер, еще более отвратительный от того, что его уродство не было скрыто под балахоном, висел на ноге Мартина и верещал что‑то дурным голосом. Если бы дело происходило на одном из столичных вокзалов, не было бы сомнений, что он выпрашивает денег, а вот что ему понадобилось от Донахью здесь, так и осталось загадкой. Самки заволновались, начали приподниматься со своих мест. Оскалился вожак, быстро и яростно забормотал что‑то. Сходство поведения общины бюре‑ров с поведением обезьяньей стаи было поразительным.
Донахью начал паниковать. Он попытался стряхнуть детеныша с ноги, и наконец с грехом пополам ему это удалось. Крошечный карлик шлепнулся на жесткий пол и зашелся в крике. Общество возмущенно зашумело, несколько раненых воинов вскочили на ноги. Вожак внезапно издал хриплый вопль, вытянул вперед руку, и в голову Мартину полетел сорвавшийся с алтаря тяжелый армейский ящик из‑под снарядов. Американец едва успел увернуться – ящик ударился углом о стену за его спиной и треснул сверху донизу.
Чуть согнув ноги в коленях, Галлахер полоснул по главному бюреру из автомата, и тут же зал словно взорвался бешеными воплями и мечущимися фигурами. Предметы с алтаря стеной ринулись на нас, точно их смахнула огромная невидимая рука. Донахью опрокинуло на пол потоком вещей; пока он пытался встать, ремень автомата сам собой соскочил с его шеи, и «калаш» шустро юркнул по полу в кучу мусора на противоположном конце зала. У Стеценко автомат просто вырвало из рук, не дав ему сделать ни одного выстрела. Меня обрушившаяся лавина предметов задела только краем, потому что я стоял почти у самого выхода, так что я остался на ногах, отделавшись несколькими синяками. Вскинув «калаш», я обстрелял лазарет бюреров, с удовлетворением наблюдая, как летят во все стороны кровавые ошметки тел. Мечущихся по залу самок, попадавших под выстрелы, отбрасывало далеко в стороны. Мелкие твари под ногами яростно верещали, я не глядя давил их черепа тяжелыми ботинками.
Долго воевать нам не дали. Первым умолк автомат Галлахера. Я видел, как яростно американец борется с невидимым противником за обладание оружием, не желая выпускать его из рук. Однако воля вожака бюреров была сильнее: Сэм зацепил его, но эта живучая тварь не желала умирать даже с пробитой в трех местах грудью. Хрустнула лучезапястная кость, зарычал от боли Галлахер, и его «калаш» вывалился на пол. Я перенес огонь на вожака, но мой автомат тут же захлебнулся и умолк. Ноги мои налились свинцом и словно приросли к полу; я дернулся пару раз и понял, что увяз крепко. Вожак бю‑реров – телекинетик высшего уровня, по силе он превосходит нескольких своих лучших воинов, вместе взятых. СтеЦенко и Донахью продолжали беспомощно барахтаться на полу, не в силах подняться на ноги, и я понял, что их тоже придавило.
Галлахер между тем продолжал извиваться и корчиться, вытянувшись во весь рост. Жилы на его шее мучительно напряглись, на лице отразилось страдание Казалось, что невидимый великан одновременно тянет его за голову и за ноги. Похоже, вожак решил наказать его за свои раны.
В бессильной ярости Донахью катался по полу, неспособный встать на ноги.
– Отпусти его, мразь! – заорал он.
Невидимая сила тянула Галлахера вверх, все выше и выше Он уже касался пола только носками ботинок. Едва они оторвались от пола и Сэм оказался между небом и землей, его стало медленно и деловито выкручивать, словно мокрое белье.
Галлахер заорал. На пыльный пол упала его ковбойская шляпа, а на нее – первые капли крови. Ментальная сила бюрера продолжала беспощадно плющить и комкать его тело, словно пластилиновую куклу. Глаза американца неестественно вылезли из орбит, язык вывалился изо рта, крик превратился в хрип, когда его голова начала поворачиваться вокруг собственной оси под невозможным углом. Руки и ноги Сэма затрясло предсмертными судорогами.
Донахью в отчаянии молотил кулаками по полу. Потом быстро сунул руку в кармашек разгрузки и зажал в кулаке гранату.
– Мартин, нет! – заорал я. – Нет, твою мать!..
Донахью не слушал меня. Вырвав чеку, он широко размахнулся и навесом запустил гранатой в вожака – с тем расчетом, чтобы она упала позади него и взрыв зацепил лазарет бюреров. Разумеется, на середине пути граната замерла в воздухе, мгновение повисела словно в задумчивости, а потом метнулась в нашу сторону.
Я не мог упасть на пол, поэтому резко присел на корточки, прикрыв голову руками. К счастью, фаната до нас не долетела – она была высталена на минимальное время и взорвалась в воздухе. По ушам ударило воздушной волной, и я покатился по полу – больше меня ничто не Удерживало. Бездыханное тело Галлахера, изломанное и скрученное, рухнуло на пол, разбрызгивая кровь: похоже, вожака бюреров все‑таки посекло осколками. В клубах поднявшейся пыли невозможно было ничего разобрать.
Что‑то сдетонировало в глубине помещения и рвануло еще раз с уханьем – возможно, это был кислородный баллон, а может быть, у бюреров где‑то в районе алтаря лежал незамеченный мною боеприпас, утащенный с военного склада. От повторного сотрясения внезапно подался потолок, и вниз посыпался грунт вперемешку с кусками бетона. Донахью попытался подползти к Гал‑лахеру, но прямо перед его носом рухнул массивный бетонный блок с торчащей во все стороны арматурой, размазав труп по полу. Нет, Сэма уже было не спасти.
Потом мы бежали по коридору не разбирая дороги, а за нами лениво катилось плотное облако бетонной пыли, выдавливая из тоннеля воздух. Позади нас с оглушительным грохотом обрушивались перекрытия, уже треснувшие после катастрофического последнего выброса, погребая под собой тела бюреров и Сэма. У нас теперь был один автомат на троих, мы снова несли неоправданные потери, и было совершенно непонятно, что ожидает нас в конце тоннеля.
Глава 19
КОНТРОЛЕР
Нет, как ни странно, никто из нас не попал в мясорубку, нас не накрыло обрушивающимся потолком и мы не остались бесконечно блуждать в лабиринтах катакомб военной лаборатории. Через четверть часа пути очередной коридор все‑таки вывел нас к лестнице с раздолбанным вакуум‑затвором наверху, через щель в котором мы и просочились – точнее, высочились – наружу.
На открытом пространстве было хорошо. Черт побери, вы даже не представляете, насколько хорошо было на открытом пространстве! Я только сейчас понял, что последние несколько часов дышал не в полную силу, как астматик, и только наверху сумел вдохнуть полной грудью.
Наверху было уже почти совсем темно, однако я сумел различить разбросанные вокруг трупы бюреров. Трупов было много, десятка полтора. А чуть поодаль лежали тела двоих людей в камуфляже. Один лежал на спине, раскинув руки крестом, и хотя голова его была размозжена тяжелым булыжником, я сразу его узнал. Грека тяжело не узнать, слишком уж характерная внешность и огромный южный нос на пол‑лица. Второго, который лежал ничком рядом с ним, мне пришлось перевернуть, хотя я уже и не сомневался, кого увижу. Я посветил ему в лицо фонариком. Синяк у него так и не сошел и теперь уже не сойдет никогда.
Неподалеку от входа обнаружился также компакт‑компьютер Камачо – разбитый, изуродованный, с оторванной защитной крышкой. Я машинально поддел его ногой, и тут же из‑под тела Грека донесся едва различимый электронный писк. Подойдя к трупу, я сдвинул его и вытащил из‑под покойного точно такой же компакт.
В общем‑то, все уже было ясно, но я на всякий случай откинул крышку. На плоском мониторчике отображалась крупномасштабная карта местности, в которой мы сейчас находились. Я без труда обнаружил и вход в катакомбы, и мачту ЛЭП возле него. Взяв в руки компьютер Грека, я приблизился к компакту Альваро и снова пнул его – и на мониторе у меня в руках вспыхнула красная точка, отметившая наше местоположение.
Захлопнув компакт, я без сил опустился на траву, не в состоянии больше сдерживать нервный смех. Остатки моей команды взирали на меня с мрачным недоумением.
– Они все время знали, где мы, – пояснил я, утирая выступившие от смеха слезы. – У Альваро был «жучок». И они знали, и Акулья Пасть. Вот почему во второй раз он так легко нашел нас в Зоне – возле самых катакомб.
– Я все равно не понимаю, почему он обстрелял нас, – глухо проговорил Стеценко. – Хотя, пожалуй, догадываюсь.
– Вот именно. Наверху узнали, что наша команда несет коды, необходимые Хозяевам, и нас решено было остановить любой ценой. А вредоносную программу потом принесла бы другая группа. – Я махнул рукой. – Мы, сталкеры, тоже постоянно используем новичков как пешек. А каково тебе, матерому зубру, в роли пешки? А, полковник?
– Значит, так было нужно, – мрачно произнес Стеценко. – Что, если бы меня пришил Камачо, было бы лучше?
– Не пришил ведь в итоге, – заметил я.
– Лучше бы пришил, – вздохнул Андрей. – А еще лучше, если бы нас всех разорвало глубоковакуумным зарядом у входа в катакомбы. Он все‑таки успел слить коды для Хозяев в систему.
– Коды для Хозяев были у вас, – угрюмо проговорил Донахью. – Альваро разбирался в программировании.
– Миша тоже, – парировал Стеценко.
– Не знаю точно, что именно произошло после того, как Камачо загрузил программу, – проговорил я, – но в подземельях после этого определенно стало чище. А?
Стеценко промолчал.
Я бросил компакт на труп Грека. Эта же штука их и погубила. Когда мы спустились в катакомбы, сигнал наверняка пропал, а даже если и нет, они не решились сунуться за нами под землю. Они отправились к ближайшему выходу и устроили здесь засаду. А потом сигнал появился снова, но только компакт Камачо, с мясом вырванный из электронного замка у командного пункта, тащили уже бюреры. Когда Грек с незнакомцем поняли свою ошибку, было уже слишком поздно – силы оказались неравны. Теперь мы уже вряд ли узнаем, был ли незнакомец представителем конкурирующей фирмы. Скорее всего, отряд Грека он нанял для подстраховки нашей группы, а приказ на ее уничтожение получил уже в Зоне. Это вполне объясняет, почему они следовали за нами, стараясь не попадаться на глаза, и как в компьютере Камачо оказался «жучок»: его посадили туда свои же техники из АНБ, а потом выдали Альваро этот компакт в качестве спецоборудования.
Впрочем, была еще история с темными сталкерами. Вряд ли они поверили бы на слово шпаку, впервые появившемуся в Зоне. Значит, незнакомец с синяком имел какие‑то реальные доказательства своей связи с Хозяевами. Но если он был агентом противника, тогда как он узнал про «жучок» Камачо, если не имел доступа к его оборудованию и данным по операции?.. Это была жутко запутанная история, и по всему выходило, что две противоборствующие группировки соседствовали под крышей одной и той же спецслужбы. В операции, впрочем, были задействованы службы безопасности двух не вполне дружественных государств, но вряд ли одна из них целиком представляла интересы Хозяев. В такое я поверить не мог никак, хоть убейте. Скорее всего предатели, тайно работавшие на интересы Зоны, имелись в обеих разведках. В результате и заварилась эта чудовищная каша, в которой исполнители раз за разом получали приказы, в корне противоречившие предыдущим. При этом полной информации о том, что конкретно происходит и кто именно несет необходимые каждой из сторон программы, не имел ни один из противников.
Судя по лицу Стеценко, у него в голове сейчас происходила похожая аналитическая работали ее результаты товарищу полковнику совсем не нравились.