Зона поражения (Проект S.T.A.L.K.E.R. (Сталкер) - Сборник 'Тени чернобыля' Часть 1), страница 14
Описание файла
Файл "Зона поражения" внутри архива находится в папке "Василий Орехов - Зона поражения". Документ из архива "Проект S.T.A.L.K.E.R. (Сталкер) - Сборник 'Тени чернобыля' Часть 1", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "литература" из , которые можно найти в файловом архиве . Не смотря на прямую связь этого архива с , его также можно найти и в других разделах. Архив можно найти в разделе "остальное", в предмете "литература" в общих файлах.
Онлайн просмотр документа "Зона поражения"
Текст 14 страницы из документа "Зона поражения"
Я фыркнул. Пивкабы получил свое боевое прозвище именно за эту фразу, которую он употреблял к месту и не к месту.
– В Зоне – только прозрачное, – отрезал я. – Водка и спирт. Здесь не пьем, а лечимся.
– Слушаюсь, командир, – двумя пальцами козырнул Стеценко.
После марш‑броска я заставил всех членов своей группы принять внутрь по стакану разведенного спирта – первейшее средство от радиации. Ничего, после лежания на холодной земле алкоголь сильно в голову не бросится, зато никого не придется обратно тащить на себе.
– А нельзя ли повторить лечение? – поинтересовался Альваро.
– Спирт следует беречь, – наставительно произнес я, не приняв шутливого тона. – В Зоне нет водочных ручьев, пополнить запасы будет сложно.
– Всосал, начальник, – отозвался Камачо. – Без базара.
Я покосился на него. Определенно, мама, учившая его русскому языку, была той еще штучкой. А к крепкому алкоголю креол, однако, мало привычен и быстро захмелел.
Насколько проще было бы, если бы за соседними кочками лежали сосредоточенные, напряженные, напуганные близкой Зоной и злобным Хемулем отмычки, а не эти легкомысленные, до конца не понимающие, во что ввязались, бизнесмены, которым я и врезать‑то от души не смогу в случае чего.
То есть это они так полагают, что не смогу.
Справа послышался рев мотора, и я жестом велел всем заткнуться. Патрульный джип двигался точно по расписанию – хоть часы проверяй. Интересно, кого они мечтают тут отловить, появляясь через строго определенные промежутки времени? Разве что полных лохов‑стрингеров, пытающихся прорваться в Зону, чтобы отснять сногсшибательные кадры, или любопытствующих идиотов, наобум движущихся в сторону Периметра за острыми ощущениями.
В патрульном джипе обычно помещаются три человека: водитель, командир экипажа и пулеметчик. На крыше патрульной машины, как правило, устанавливают станковый пулемет, который превращает джип в заслуживающую внимания боевую единицу. Ооновцы бодрой рысцой проскакивают этот участок дороги между заброшенных полей, полуразрушенных деревень и разросшихся лесопосадок, затем скрываются за холмами. Еще четверть часа езды – и дорога упирается в обрушившийся от подземных толчков во время второго выброса железнодорожный мост. Возле него патруль разворачивается и отправляется в обратную сторону. Времени, пока они добираются до моста и возвращаются обратно, вполне хватает, чтобы без особой спешки вырезать дыру в Периметре, ликвидировать следы проникновения и укрыться от патруля в поросшем молодым леском распадке – уже по ту сторону границы.
Лежа в кустах под дорожной насыпью, мы сосредоточенно вслушивались в нарастающий звук мотора. Хе‑Хе показал мне знаками: не слишком ли близко в этот раз? Я махнул рукой: нормально. Мы залегли приблизительно в полукилометре от того участка, где обычно прорывали Периметр, – через наше излюбленное место совсем недавно кто‑то прошел, причем сталкеров была целая группа. Эти люди явно были не из нашего клана, иначе я бы знал об этом и выбрал другой маршрут: идти по следам предыдущей группы не стоило, поскольку военные, получив сигнал о неоднократном прорыве Периметра, могли устроить в этом месте засаду.
Скрипнув покрышками по гравию, джип остановился прямо у нас над головами. Донахью бросил на меня встревоженный взгляд, но я безмолвно приказал: лежать! Альваро надвинул на глаз целеуловитель, и я показал ему кулак: не хватало нам еще схлестнуться с патрулем. Впрочем, если военные заметили что‑то подозрительное и возьмутся обшаривать кусты, отстреливаться придется так и так. Американских граждан консул вытащит, со столичными хозяевами жизни тоже все более или менее ясно, а вот мне впаяют по полной программе. Как рецидивисту и по совокупности эпизодов. Не внушающая оптимизма альтернатива, как говорит один страус.
Я окинул взглядом проделанный нами путь, пытаясь определить, где мы наследили. Нет, все было чисто. К Периметру я привел свою команду по камням и краю поля. Нигде не было видно ни следов на раскисшей от влаги земле, ни поломанных или согнутых стеблей, ни темных дорожек в густой траве, свидетельствующих о том, что недавно здесь прошли люди, которые сбили с травы тонкую серебристую пленку из мельчайших капелек влаги. Что могло привлечь патрульных?..
Я перевел взгляд на свою команду. Разумеется, никто из моих подопечных, залегших под насыпью, не курил, не ерзал, не разговаривал и не работал с электронными датчиками. Дисциплину я за прошедшие два дня непрерывных инструктажей и тренировок постарался установить жесточайшую. Все ПДА и прочая аппаратура до входа в Зону были выключены, чтобы нас не могли засечь по электромагнитному излучению. Ладно. Я снова посмотрел вверх, на гребень насыпи, за которым равномерно гудел на холостом ходу двигатель остановившегося автомобиля. Либо патрульные сидят в машине и совещаются, либо кто‑то из них осторожно приближается к нашим кустам. Ощущение не из приятных.
Грохнула дверца машины, из‑за гребня дорожной насыпи вылетела пустая алюминиевая банка и весело заскакала вниз по склону. «Живчик» – безалкогольный яблочный напиток с эхинацеей, сразу определил я. Говорят, помогает лучше переносить радиацию, питает организм необходимыми витаминами. О как! Прямо пикник у них там, на обочине. Что они там делают так долго – отливают прямо на дороге, что ли?..
Бормотание голосов над нашими головами было совершенно неразборчивым. Говорили явно не по‑русски. Один из патрульных подошел к самой обочине. Еще шаг – и мы смогли бы его увидеть. Он нас – вряд ли, но мало ли что. Несколько мгновений он стоял на краю дороги, потом в траву рядом со мной полетел непогашенный окурок. Патрульный вернулся к машине, снова хлопнула дверца, джип взревел и рванул с места.
Мы лежали неподвижно, вслушиваясь в удаляющийся рев двигателя. Военные с блокпостов на Свалке ставят на такие джипы дополнительные защитные устройства и раскатывают на них прямо по мясорубкам, как по асфальту. Качественная техника.
Дождавшись, когда машина исчезнет за холмом, я дал команду выдвигаться. Первым на дорогу выбрался Хе‑Хе. Добравшись до противоположной обочины и покрутив головой, он подал сигнал, что все в порядке. По моему жесту наверх вскарабкался Альваро. Молниеносно преодолев узкую полосу дороги, он прыгнул в канаву к Хе‑Хе. За ним последовали Мартин, Андрей, Сэм, Ми‑, ша – по одному, пригнувшись, стараясь производить как можно меньше шума. Я замыкал группу.
Едва оказавшись в канаве, я негромко свистнул. Это был условленный сигнал: всем оставаться на местах. Перебегая дорогу, я уловил, как изменился звук мотора патрульного джипа, уже едва‑едва доносившийся из‑за холмов. Я осторожно выглянул из канавы и напряг слух, тщательно отфильтровывая посторонние шумы. Да, сомнений не было: патруль снова остановился на дороге.
Не нравилось мне это. Совсем не нравилось. Выглядело это так, словно кто‑то заложил нас военным, и теперь они целенаправленно ищут нашу группу на определенном участке Периметра. Впрочем, один патрульный джип, даже с пулеметом, против семи вооруженных автематическим оружием и гранатами сталкеров – не слишком ли самонадеянно? Нет, на облаву совершенно не похоже. Тогда какого же черта они тут крутятся?
Я потер кончик носа. Почему они остановились возле нас – это пес их знает, а вот за холмом, где они стоят теперь, прорывала Периметр неизвестная группа сталкеров, которая шла до нас. Их следы, наверное, и привлекли внимание патруля. Я сразу обратил на них внимание, еще когда осматривал местность с холма: несколько протянувшихся по высокой влажной траве полос чуть более темного оттенка, уходящих к еловым зарослям, которые поднимались рядом с полосой отчуждения Зоны. Именно эти следы и заставили меня взять левее.
Все это было более чем странно.
Если бы военные получили сигнал о прорыве Периметра, они вряд ли прислали бы сюда трех человек на джипе. После нескольких серьезных боестолкновений с большими и хорошо вооруженными отрядами сталкеров группы захвата начали прибывать на бронетехнике в сопровождении одного или двух вертолетов. По всему выходило, что патрульные видят следы, уходящие к Периметру, впервые, а значит, отряд сталкеров в Зону так и не вошел. Чем же он тогда занимался столько времени в лесополосе? Я готов был поклясться, что те четверть часа, которые мы провели возле Периметра, вокруг него не было никакой активности.
Паршиво все это. Если что‑то непонятно или вызывает тревогу – готовься к конкретным неприятностям, это один из основных законов Зоны.
Хе‑Хе вопросительно смотрел на меня. Я перехватил его взгляд и покачал головой. Прежде чем я пойму, чего хотят ооновский патруль и загадочная группа сталкеров, похоже, до сих пор сидевшая в лесополосе, я с места не сдвинусь.
– Что случилось, Хэм? – тревожно зашептал Дона‑хью.
– Чш‑ш‑ш‑ш‑ш! – Я приложил палец к губам.
Я вслушивался в звенящую тишину еще минут пять. Туристы уже ощутимо нервничали, хотя и старательно пытались это скрыть. Гер‑р‑рои, итить твою двадцать. Рева джипа я так больше и не услышал, и с каждой минутой мне это нравилось все меньше и меньше.
Внезапно над холмами раскатился грохот тяжелого пулемета, и ему ответили лающие очереди нескольких автоматов. Можно было отчетливо разобрать голоса четырех или пяти «АКМК», одной «грозы» и одной автоматической винтовки «М‑16». Один из «калашей» чуть захлебывался при стрельбе – определенно, затворную раму вскоре придется менять. Повернув голову, я увидел ошарашенную физиономию Хе‑Хе. Да что у них там происходит, черт побери?! Может быть, прорыв мутантов? Но тогда бы этот участок Периметра уже давно утюжили вертолеты и артиллерия, да и патруль получил бы предупреждение по рации и попытался бы удрать отсюда как можно скорее…
Объяснение было простым, как стакан водки, просто мне ужасно не хотелось, чтобы оно оказалось правдой. Однако других версий у меня не было. Те люди, которые прошли к Периметру перед нами, – они не были сталкерами. Но и мародерами, которые порой поджидают возвращающихся с добычей сталкеров по эту сторону Периметра, они не были. Они устроили в лесополосе засаду именно на нашу группу, точно зная, где мы будем прорывать Периметр. Вот только ооновский патруль ухитрился наткнуться на них первым, и им пришлось отстреливаться.
Хе‑Хе сделал большие глаза и мотнул головой в сторону города: отходим? Я покачал головой, несколько мгновений размышлял, а затем решительно рубанул рукой воздух в направлении Зоны:
– Быстро! Вперед!
Армейский патруль, атакованный неизвестной вооруженной группировкой, – это крайне серьезное ЧП: через десять минут в небе будет черным‑черно от вертолетов, а местность по эту сторону Периметра начнут прочесывать специальные подразделения на бронетехнике. Без машины нас сразу перехватят, и это еще в самом лучшем случае, а скорее всего саданут по нам ракетой «воздух‑земля», приняв за напавших на патруль мародеров.
В Зону же за нами скорее всего никто не полезет, поэтому укрыться там будет гораздо легче.
Стрельба за холмами внезапно прекратилась: одна из сторон одержала верх. Хотелось бы мне знать, какая. Повинуясь моим яростным жестам и выплевываемым сквозь зубы ругательствам, охотники неуклюже выкатились из канавы и через лесополосу бросились к Периметру, который уже виднелся вдали сквозь переплетения ветвей.
– Джизес! – выдохнул Сэм Галлахер, продираясь сквозь бурелом.
Охотнички мои быстро прониклись серьезностью ситуации. Мне даже не пришлось их дополнительно пугать – грохот станкового пулемета сам по себе неплохое средство разогнать адреналин по жилам. Это еще моя бабушка говорила. Мы добрались до второй защитной линии в хорошем спринтерском темпе и миновали три ряда колючей проволоки за шесть с половиной минут – приличное время, хотя и далеко не рекорд. Хе‑Хе разминировал колючку быстро и четко, словно на полигоне, затем мы с ним разрубили спираль Бруно специальными диверсионными ножницами по металлу и разом отогнули ее концы в стороны, чтобы клиенты могли проползти с комфортом, не задевая растяжек сигнальных ракет и щедро разбросанной под проволочным забором «лапши» – тонкой, но чертовски прочной витой стальной проволоки, которая великолепно рассекает одежду и впивается в тело. Ползать клиенты оказались не горазды – оно и понятно – зачем им? Заметать следы времени не было, поэтому проделанную дыру мы бросили как есть, хоть это и западло по отношению к другим сталкерам. Ладно, все равно уже засветились дальше некуда, пусть и не по своей вине.
Альваро ухитрился зацепить спираль Бруно незащищенной бронежилетом шеей и долго вполголоса бормотал что‑то на бегу, мешая русские и испанские ругательства, пока я не велел ему не сбивать дыхания.
Слава Черному Сталкеру, этот участок Периметра считается вполне спокойным, поэтому в сплошных линиях армейских оборонительных укреплений полно слабо контролируемых участков. Голубые каски считают более рациональным вести постоянное наблюдение за окрестностями с воздуха и с шоссе, нежели держать здесь постоянную систему блокпостов и долговременных огневых точек. Оно и понятно, если Зона медленно, но верно расползается, и оказавшиеся на зараженной территории укрепления то и дело приходится бросать, отступая на новые позиции. А вот на северо‑западе, к примеру,;Доты второй защитной линии оборудованы в пределах прямой видимости один от другого. Там иначе нельзя,,там Болото и мертвая Припять, откуда непрерывно прут через Периметр зомби и другие страхолюдные твари, словно что‑то усиленно гонит их на север, и первая линия стабильно оказывается прорванной раза по четыре в день. Там насмерть бьются с порождениями Зоны славяне‑контрактники – украинцы, белорусы и русские, которых, как обычно, бросили в самое пекло. Там плотно заминированы не только заграждения из колючей проволоки, но и сорокаметровой ширины контрольно‑следовые полосы. Там патрулируют Периметр боевые роботы, похожие на огромных металлических куриц и обстреливающие из крупнокалиберных пулеметов все живое, что движется на территории, ограниченной Периметром.
Хвала тебе, тихий участок второй защитной линии в пятнадцати километрах от Чернобыля‑4.
Впрочем, ооновцы свой усиленный паек тоже не зря едят. Когда мы миновали последний ряд колючей проволоки и я через поле погнал свою команду к смешанной роще посреди карантинной полосы, у горизонта застрекотали вертолеты.
Кипятить твое молоко!.. Не успели. Совсем немного не успели.
Едва ли не пинками подгоняя ковылявшего последним Мишу Пустельгу, я на бегу обернулся через плечо. Три «Скай фокса» на небольшой высоте двигались прямо на нас со стороны Чернобыля‑5. Чертовски неприятное ощущение – наблюдать, как тебя атакуют три боевых вертолета. Два из них внезапно сломали строй, отвалили в сторону и ушли к холмам на востоке. На их темных бортах можно было отчетливо разглядеть бортовые номера: соответственно 018 и 021. Острое рыло двадцать первого было мастерски разрисовано под ощеренную пасть акулы. Через несколько мгновений, когда мы уже достигли рощи и нырнули под старые еловые лапы, со стороны холмов донеслись звуки разрывов: вертолеты методично обрабатывали территорию ракетами. Похоже, те, кто организовал засаду и расстрелял армейский патруль, далеко уйти не успели.