Широк круг чтимых на волге русских святых. Это московские митрополиты Петр, Алексий, Иона, Филипп, основатели монастырей преп. Антоний и Феодосий Печерские, преп. Зосима и Савватий Соловецкие, преп. Александр Свирский, Варлаам Хутынский, Александр Ошевенский, Кирилл Белозерский, Сергий Радонежский, святители Никита Новгородский, Леонтий и Авраамий Ростовские; прав. Макарий Желтоводский, Феодосий Тотемский, Федор, князь Ярославский и др.

В связи с увеличением спроса на меднолитные иконы, складни и кресты уже в первой половине XIX века существовало несколько литейных мастерских, снабжавших не только московскую губернию, но и другие регионы России. Этот факт подтверждают «Дозорные записи о московских раскольниках». Так, крестьянин конюшего ведомства Лефортовской части отливал медные кресты и иконы в большом количестве и вел постоянную торговлю даже вне Москвы, отправляя свои изделия в Санкт-Петербург, Саратов, Казань, Тюмень.

3. ИКОНОПИСЬ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ.

3.1. Тобольская иконопись.

Начало собственно сибирского систематического иконописания связано с организацией Сибирской епархии с центром в г. Тобольске в 1620 году. Первый Тобольский и Сибирский архиепископ Киприан (Старорусенков), бывший архимандрит Новгородского Спасо-Хутынского монастыря, в числе 59 человек, привезенных им в молодую столицу Сибири, вместе с плотниками и резчиками привез и двух иконописцев.

Под его руководством началось активное строительство храмов, в том числе кафедрального собора во имя святой Софии, Премудрости Божией. Часть икон для него привезена была из России, часть перенесена из действующих церквей. Однако «анализ сохранившихся документов показывает, что из 90 икон четырехрядного иконостаса три ряда – Деисус, праздники, пророки и праотцы – были написаны на месте».⁰ Необходимые для иконописания материалы везли из Москвы. Так, «…с протопопом Иваном царь Михаил прислал Киприану… на иконное письмо разных немецких красок». В другой раз царь Михаил прислал «для иконного дела 2 тысячи листов золота, 500 листов серебра, несколько фунтов разных красок, пять пудов мелу, клею…» ⁰

Предполагаемым руководителем работ был Иван Степанович Иконников, присланный из Москвы на время «для иконного дела», но оставшийся в Тобольске и вырастивший двух сыновей-иконописцев.

Дозорная книга 1624 года и перепись 1624-1625 гг. зарегистрировали среди посадских и служилых людей Тобольска четырех иконописцев. В первой отмечены дворы «посадского человека Ивана Степановича Иконникова», и «конного казака Федотка Иконника»; а во второй имеется запись о том, что у казначея Савватия не оказалось в наличии «котла, что был с олифой у иконников у Второго, да у Богдана».⁰

В 1628-29 гг. в приказе Казанского дворца рассматривалось дело по челобитью князя И.Дашкова о возвращении ему «крепостного детины» И.С. Иконника, посланного в Тобольск «на время для иконного дела» Тобольским воеводам указано было выяснить, каким образом попал в Сибирь И.С. Иконник, и кабальный ли он человек И. Дашкова. Претензия И.Дашкова, видимо, не была признана законной, так как переписью 1698 года отмечены братья Осип и Дмитрий Ивановичи Иконники, и указано, что отец их «в прошлых годах прислан с Москвы и жил в Тобольске в посаде и умре».⁰

Ко времени отъезда архиепископа Киприана из Тобольска в 1624 году в Сибири было 30 храмов и 12 монастырей. Только в одном Тобольске 14 храмов.⁰

Назначенный в Тобольск архиепископ Нектарий в 1636 году привез из Ниловой пустыни иконописца монаха Антония. В 1640 году архиепископ Нектарий вернулся в Москву, затем в Нилову пустынь. Антоний остался «в Софийском дому за иконным писанием». Здесь он занимал штатную должность иконописца Тобольского архиерейского дома до 1645 года, когда по болезни был отпущен в Нилову пустынь. После его отъезда должность иконописца Софийского дома занимал Ф. Иванов.

В это время в Тобольске работали и другие иконописцы. В дозорной книге 1624 г. и переписных книгах 1625-1626 гг. перечислены 368 икон, находящихся в Соборе и церквах г. Тобольска; «на основании дополнительных сведений можно предположить, что не менее 200 из них написаны на месте».⁰

К 1624 г. относится первая достоверно датированная сибирская икона Знамения Божией Матери. Она была написана переселившимся из Устюга Великого «иконником» Спиридоном – родоначальником известного в XVII-XVIII вв. в Тюмени купеческого дома Иконниковых. Примерно в это время в Тобольск приехал искуснейший живописец протодиакон Матфей Мартынов⁰, написавший в 1637 году икону Божией Матери Абалацкой с предстоящими святителем Николаем и преподобной Марией Египетской. Название свое икона получила от села Абалак. Эта икона имела большое количество копий печатных и рукописных. Самая известная из них была «Наместница», выполненная о. Матфеем. Название свое она получила от того, что ставилась на место святыни во время молебнов и крестных ходов. Икона поражала верующих своим дорогим убранством. Риза ее была составлена из резного золота, украшавшего до 1856 года подлинный чудотворный образ, который был унизан жемчугом, средними и мелкими драгоценными камнями. Важнейшие копии с Абалацкой иконы (илл. 18) описаны прот. А. Сулоцким и Н. Абрамовым. Сегодня известно 8 вариантов списков сказаний об Абалацкой иконе, но сами иконы не сохранились.⁰

Уже в 40-е годы XVII века потребности сибирских церквей в иконах в основном удовлетворялись силами местных иконописцев. Об этом свидетельствует отписка сибирского воеводы Прокопия Пронского в сибирский приказ о пожаре в городской Вознесенской церкви 22 января 1642 г. К отписке была приложена опись погибшего имущества, где среди прочего перечисляются 37 икон крупного формата (высота 1 м и более), не считая «писанных праздников».

В конце отписки воевода замечает, что церковь была построена на казенные средства и если царь укажет вновь ее «строить, и образы, государь, написать в Тобольску можно, только б краски и золота и серебра сусального прислать из Москвы». Царское решение на предложение воеводы было положительным: церковь построить на казенный счет, «а для иконного письма красок, золота и серебра, книги и ризы послать с Москвы».⁰

Еще в 1638 году по просьбе архиепископа Нектария в Тобольск были присланы Дмитрий Бутусин из Сольвычегодска и Первый Цырков из Устюга Великого. После окончания иконописных работ в Тобольском соборе в 1639 г. Архиепископ Нектарий присланных «для иконного письма на время иконописцев Дмитрия Бутусина из Соли Вычегодской и Первого Цыркова из Устюга Великого» ⁰, тех самых, что в соборной Софийской церкви «Деисусы и праздники и пророки и праотцы и иные иконы, на которых краска полиняла, все починили, и иные де иконы пядницы, которыми было в церкви Софии Премудрости Божией скудно, вновь написали», отпустил, однако Тобольский воевода Пронский отказал иконописцам в выдаче проезжей грамоты и подвод, «потому что к ним о том государевой грамоты не прислано».⁰ Иконописцы остались в Тобольске еще на несколько лет, а в 1645 году Бутусин послал челобитье в Сибирский приказ с просьбой о выдаче ему за выполненную работу жалованья и подвод, так как он в Тобольске обнищал, а жена его с детьми у «Соли Вычегодской скитается меж дворов».⁰ Сибирский приказ удовлетворил его просьбу.

Впрочем, тобольские преосвященные прежних времен сами хорошо разбирались в иконописи. Некоторые из них, в частности, архиепископ Герасим (Кремнев), управлявший епархией с 1640 по 1650 гг. сам в минуты, свободные от дел по управлению епархией с усердием занимался иконописанием.⁰

В правление царя Михаила Федоровича Романова якутским воеводам Пушкину и Супоневу посылается указ: «написать в Сибири же, в Тобольску, иконникам, которые посланы в Тобольск к архиепископу с Устюга Великого да от Соли Вычегодской».⁰ Очевидно, что тобольские иконописцы писали иконы не только с остроги около Тобольска, но и посылали их в Восточную Сибирь. Однако мастеров было мало. Но даже учитывая это обстоятельство, царь Федор Алексеевич, посылая в 1680 г. в строящийся каменный Тобольский собор два колокола (103 и 40 пудов), серебряный крест, Евангелие, евхаритические сосуды, икон не прислал. Из Москвы везут в Сибирь краски, золото, олифу. Например, стряпчий Григорий Яковлев привез в 1685 году для Софийского собора пуд олифы, а также две тысячи золота листового. Февралем 1688 года помечена «память» (наказ) в ямской приказ о пропуске софийского священника Михаила Витязева с купленными в Москве для Тобольской Софийской церкви предметами, включающими «краски на письмо святых образов».⁰

В это время перед правящими архиереями встала задача обучения иконописанию местных жителей. При архиерейском доме всегда было много ставленников для посвящения в священные степени и других, преимущественно молодых людей духовного звания для обучения чтению и вообще отправлению богослужения; при нем же со времени митрополита Филофея (Лещинского) находилась школа для детей священно и церковнослужителей. Открыта она была в 1703 г., а впоследствии, в 1743 году преобразована в семинарию. Те из учеников, кто чувствовал в себе наклонность к иконописанию, а также ставленники, заходя в мастерские, присматривались к искусству мастеров, сами в свободное время принимались за краски и кисти и при собственном усердии, под руководством учителей мало-помалу выучивались мастерству. Они продолжали заниматься им и тогда, когда находились уже на местах в городах и селах. Из лиц духовных, занимавшихся иконописанием, история сохранила для нас кроме протодиакона Матфея имена пятерых: «священника одной из церквей города Тобольска Василия, послушника Тобольского архиерейского дома Филиппова Лукьяна, иеромонаха архиерейского домового храма Иоанна, священника села Шкотского Курганского уезда Чемесова, протоиерея Омской Ильинской церкви Андрея Васильевича Комарова». ⁰

«По примеру архиерейского дома и монастыри Тобольской епархии, по крайней мере некоторые в прежние времена имели своих иконописцев или из своих вотчинных крестьян и монастырских служек, или из своих послушников и монашествующих».⁰

На протяжении XVII столетия появляется множество сибирских святых. Местные святые имели особое значение для каждого человека, так как канонизированный праведник ранее был его земляком, что создавало кровную близость. Появление местных святых в новых землях становилось для переселенцев обретением духовной родины.

По данным Сулоцкого, автором первой иконы Василия Мангазейского был Лукьян Филиппов, иконописец Тобольского архиерейского дома, написавший ее в 1687 году по обету, в благодарность за спасение во время метели, «расспросив в бытность в Туруханске о наружности чтимого там страдальца».⁰ Этнографы В. Андриевич и Н. Костров отмечали особое почитание этого святого и наличие икон с его изображениями в Енисейске, Туруханске и Красноярске. Писали его юношей в белой рубашке, на фоне пейзажа с горкой. На одной из икон представлено истязание его при купце и воеводе. На другой – изображение Туруханского монастыря, а над ним, на горе, молящийся Василий в одной рубашке и без обуви.⁰

В Мангазее – «златокипящей государской вотчине», первом крупном торговом центре Сибири, в 1642 году после сильного пожара «вышел гроб из земли», около него начались разные чудеса. Постепенно сложилось житие Василия Мангазейского – девятнадцатилетнего юноши Василия Федорова, набожного и строгого в поведении, служившего у мангазейского купца. В день пасхи он был ложно обвинен в воровстве, избит хозяином и воеводой, от побоев умер. Гроб его, для сокрытия преступления, был брошен в тину и грязь. Оттуда он и поднялся через четыре десятилетия. Память праведного Василия чествовали как русские, так и инородцы. «У многих из них (т.е. у инородцев) есть даже изображение оного, коих начало относится к 1689 году», почитается он и в настоящее время (илл. 19).⁰

О другом сибирском праведнике повествуется так: «Благоволил Господь Бог в сей сибирской стране, во веси, нарицаемой Меркушино, при церкви архистратига Божия Михаила святого его собора гробу нечьему подвигнутися еже есть восходити от земли с честными останками христианского телесе» (илл. 20).⁰

При вскрытии гроба тело оказалось нетленным. Далее чудесным образом были восстановлены имя и основные данные о жизни чудотворца. «Человек той бяше в сибирскую страну пришел из Руси, дворянского чину рождением, и жительства у нас в странничестве, рукоделие же его бытие нашивки, бывающие на теплых одеждах, сиречь шубех. Бяше к Богу прилежен и в церковь на молитву непрестанно входен, телом же своим скорбяще чревом яве яко от воздержания». Первые сказания о Симеоне записаны митрополитом Тобольским Игнатием (Римским-Корсаковым), одним из крупнейших церковных писателей конца XVII века.⁰