Рассмотрим обязательность возврата средств в иностранной валюте с экономической и правовой точки зрения, так как они будут дополнять друг друга при формулировании гипотезы.

Причем предложение о необходимости декриминализации этого деяния встречалось в литературе и раньше, но аргументация в приведенных случаях не совпадает с предложенной ниже⁶⁸.

В соответствии с Федеральным законом "О валютном регулировании и валютном контроле" и Инструкцией ЦБ России от 30 марта 2004 г. № 111-И "Об обязательной продаже части валютной выручки на внутреннем валютном рынке Российской Федерации" (с изменениями от 10 июня, 26 ноября 2004 г.), валютная выручка (внешнеэкономическая деятельность) подлежит обязательному зачислению на транзитный счет в уполномоченном банке. Затем 10% суммы продается, и после этого обе части поступают на текущий валютный счет⁶⁹.

Целью нормы, содержащейся в ст. 193 УК РФ, изначально была борьба с оттоком капитала за границу (это понятие трактуется по-разному, но вывод активов может быть обусловлен чисто экономическими соображениями - рынком, и надо менять внутренние правила экономической игры, чтобы заинтересовать хозяйствующих субъектов оставлять в России свои активы). Но эта, казалось бы, понятная цель является проявлением (формой) другой проблемы, существовавшей в нашей стране с начала 90-х гг., это проценты по займам (ГКО и т.д.), которые девальвировали рубль настолько, что монетарным путем сохранить финансовую стабильность государства уже не получалось. В тот период (конец 90-х) у ЦБ РФ не хватало долларов (те 13 валют, которые подлежат продаже (см. Инструкции ЦБ РФ) сразу же конвертировались в доллары). В настоящее время, правда, евро становится второй валютной составляющей золотовалютных резервов, чтобы выкупать рубли и хоть как-то удерживать курс.

Таким образом, основная и единственная причина необходимости криминализации невозвращения из-за границы средств в иностранной валюте в настоящее время отпала.

Что касается ст. 193 УК РФ как нормы, препятствующей (противодействующей) выводу капитала за рубеж, то это также не соответствует объективным реалиям по следующим основаниям.

1. Способов вывести активы из-под юрисдикции РФ бесчисленное множество, и доля в этом оформления экспортных контрактов ничтожно мала. Так, государство Люксембург (офшор), по данным Росстата за 2005 г., является основным инвестором России, а эти портфельные инвестиции как раз и есть легализация введенного в теневой сектор российского капитала⁷⁰.

2. Если выводятся криминальные деньги - значит, по основному преступлению они уже утратили "легальность" происхождения, следовательно, участвовать во внешнеэкономической деятельности эти денежные средства будут после легализации (требования паспортизации сделки и т.д.).

Смысл при этом не возвращать средства в иностранной валюте из-за рубежа отпадает, так как цель легализации уже достигнута.

В то же время по примеру ряда европейских стран, например Франции, государственное регулирование данной сферы в определенной части следует оставить. И хотя соответствующей степени общественной опасности в данных действиях нет, но в целях установления контроля за внешнеэкономической деятельностью и предупреждением экономических катаклизмов, например дефолта, это делать стоит. Ответственность в этом случае должна быть не уголовно-правовая, так как по своей сути эти отношения лежат в диспозитивной плоскости: кто осуществляет права собственника имущества, в данном случае - валютной выручки? Поэтому применять целесообразнее финансово-правовую, административную ответственность, например штраф в размере суммы неперечисленной валютной выручки. Оформление же паспорта внешнеэкономической сделки является промежуточным элементом контроля, и его совершенствование может отграничить невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте от других правонарушений⁷¹.

Оставление в ст. 174 и 174.1 УК РФ налоговых преступлений также на первый взгляд может вызвать ряд затруднений.

По нашему мнению, в случае с банком, если отсутствуют основания для квалификации по ст. 33 УК РФ в легализации, то речь должна идти о нарушении должностными лицами банка правовых норм, за то, что, не зная в результате какого преступления, но зная, что денежные средства имеют преступное (нелегальное) происхождение, обязательного уведомления Росфинмониторинга, ЦБ РФ не производят.

Наряду с иными вопросами, связанными с правильной квалификацией отмывания денежных средств, не менее важной является проблема разграничения денежных средств или иного имущества, приобретенных в результате совершения преступлений, предусмотренных ст. 193, 194, 198, 199, 199.1 и 199.2 УК РФ, от незаконного предпринимательства, незаконной банковской деятельности и контрабанды (ст. 171, 172 и ч. 1 ст. 188 УК РФ).

Преступными последствиями первых двух составов является неуплата обязательных платежей, установленных законом:

1) репарационных сборов;

2) сборов за выдачу или продление лицензий, если они необходимы для конкретных видов предпринимательской деятельности (для ведения банковской деятельности лицензия ЦБ РФ необходима в обязательном порядке);

3) собственно налогов и сборов, обязательных при осуществлении предпринимательской или банковской деятельности (законной). Общественно опасным последствием простой (неквалифицированной) контрабанды (ч. 1 ст. 188 УК РФ) является неуплата таможенных платежей, подлежащих уплате при осуществлении внешнеэкономической деятельности без нарушения установленного для нее порядка.

Рассматривая основные цели борьбы с отмыванием доходов, можно сделать вывод, что ни международное сообщество, ни зарубежное законодательство не связывают отмывание доходов с конкретными видами предикатных преступлений. Определить на практике, где у преступника доходы от незаконного предпринимательства или контрабанды, а где "укрытые" налоги, довольно сложно, да, по нашему мнению, и не нужно. Следует исключить из диспозиции ст. 174 и 174.1 УК РФ перечень финансовых преступлений как ненужный, вредный для борьбы с отмыванием доходов, противоречащий Конституции РФ и принципам уголовного закона. Ведь общественная опасность налоговых преступлений ничуть не ниже контрабанды или незаконного предпринимательства.

Поэтому нельзя согласиться с точкой зрения Н.А. Лопашенко, которая предлагает в примечании к ст. 174 УК РФ закрепить, что преступный путь приобретения означает получение виновным денежных средств или имущества в результате любого тяжкого и особо тяжкого преступления⁷².

Г.А. Тосунян и А.Ю. Викулин также предлагают в данных статьях УК РФ особо выделить категории и виды основных преступлений:

1) совершенные из корыстных побуждений или по найму, преступления средней тяжести, максимальное наказание за совершение которых равняется или превышает четыре года лишения свободы;

2) тяжкие преступления, совершенные из корыстных побуждений или по найму;

3) особо тяжкие преступления, совершенные из корыстных побуждении или по найму⁷³.

Будучи первоначально связанным с незаконным оборотом наркотиков, отмывание доходов впоследствии приобрело общественную опасность само по себе, как деяние, угрожающее финансово-экономическим системам государств, вне зависимости от способа получения этих преступных доходов.

Диспозиция ч. 1 ст. 174 УК РФ по характеру описания является слишком оценочной, и в отличие от описания ряда иных преступлений в сфере экономической деятельности законодатель, используя при конструировании искомой статьи бланкетный метод изложения диспозиции, не предусмотрел специальных криминализационных признаков, таких как ущерб или размер.

В настоящее время законодатель отказался от минимального размера предмета преступления по ст. 174 и 174.1 УК РФ как границы наступления уголовной ответственности за легализацию.

Факты легализации доходов становятся серьезным нарушением экономического публичного порядка только по причине размеров затронутых сумм. Опасной представляется только та легализация, которая посягает на основные принципы существования финансовой системы государства и международных союзов.

Кроме того, наличие "нулевого" размера легализованных доходов в УК РФ неизбежно ведет к повышению уровня латентности данного вида преступлений, отрицается такой важный принцип уголовной политики, как неотвратимость наказания, дискредитируется деятельность в целом всех государственных органов, призванных обеспечивать финансовую безопасность нашего государства.

Обратим внимание и на другую проблему, связанную с квалификацией размера предмета преступного посягательства по ст. 174, 174.1 УК РФ. Так, примечание к ст. 174 УК РФ содержит определение "крупного размера": в ст. 174 и 174.1 УК РФ (сумма, превышающая один миллион рублей) применительно к финансовым операциям и другим сделкам с денежными средствами или иным имуществом.

Вместе с тем согласно ст. 174.1 УК РФ этот размер не распространяется на действия, связанные с использованием денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности.

В этой связи можно сделать вывод о том, что законодатель не смог четко сформулировать норму, определяющую сумму крупного размера дохода для использования его при осуществлении предпринимательской или иной экономической деятельности. И.А. Клепицкий, например, предлагает руководствоваться "крупным размером", определенным в примеч. к ст. 169 УК РФ (250 тыс. руб.)⁷⁴. Возможно, что такое предложение и решило бы обозначенную выше проблему, однако согласиться с ученым нельзя, так как в примечании к ст. 169 УК РФ содержится четкая позиция законодателя, что сумма, превышающая 250 тыс. руб., как крупный размер применима не ко всем статьям гл. 22 УК РФ и, в частности, по отношению к ст. 174.1 УК РФ не используется.

Думается, что сумма, превышающая один миллион рублей, как критерий крупного размера в ст. 174, 174.1 УК РФ должна распространяться и на размер денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления при осуществлении предпринимательской или иной экономической деятельности.

Тем более что снижение суммы "крупного размера" до 250 тыс. руб., исходя из предложения И.А. Клепицкого, ничем не обусловлено. Из его умозаключения следует, что такие действия, как совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными преступным путем, менее опасно, чем использование указанных средств (имущества) для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности.

§2.3 Квалификация признаков объективной стороны состава легализации (отмывания) доходов, приобретенных преступным путем

Понятие объективной стороны легализации встречает наибольшие трудности в правоприменительной практике. В значительной степени этим может объясняться и низкая раскрываемость данных преступлений.

В диспозиции ст. 174 УК РФ перечислены конкретные виды деяний, образующие объективную сторону состава преступления. К их числу относятся: совершение финансовых сделок, совершение иных сделок.

Так, в ст. 6 Федерального закона от 7 августа 2001 г. "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" (в редакции Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 112-ФЗ, от 30 октября 2002 г. N 131-ФЗ) предусматриваются четыре группы операций с денежными средствами или иным имуществом, подлежащие контролю:

1) операции с денежными средствами в наличной форме;

2) зачисление или перевод на счет денежных средств, предоставление или получение кредита (займа) и др.;

3) операции по банковским счетам (вкладам);

4) иные сделки с движимым имуществом.

Согласно ст. 174.1 УК РФ помимо перечисленных деяний инкриминируется сам факт использования в предпринимательской и иной экономической деятельности "отмытых" денежных средств или имущества.

"Совершение" деяния ("вершить" - выполнять, распоряжаться, управлять) - это выполнение определенных конклюдентных или иных юридически значимых действий, т.е. действий, свидетельствующих о волеизъявлении лица совершить какую-то операцию или сделку. Действия направлены либо на совершение финансовых операций (например, заполнение бланка "Объявление на взнос наличными" или платежного поручения о переводе денег; дача указания банку о проведении финансовой операции с помощью компьютерной программы "Клиент-банк" и т.п.), либо на совершение гражданско-правовых сделок (например, передача кассиру обменного пункта наличных рублей для покупки валюты; передача наличных денег продавцу ювелирного магазина для покупки ювелирных украшений; заполнение бланка почтового перевода денег по почте; передача текста договора по факсу или электронной почте, в том числе с использованием личной электронной подписи, и т.д.)⁷⁵.