26819 (Выявление и документирование правонарушений и преступлений, связанных с незаконным использованием товарного знака), страница 5

Согласно действующему законодательству товарный знак служит для индивидуализации товаров, выполняемых работ или оказываемых услуг юридических или физических лиц.

Исходя из представленного в материалы дела свидетельства Российского агентства по патентам и товарным знакам №191868, товарный знак "СНЕЖОК SNEZHOK" зарегистрирован 04.08.2000 (приоритет с 31.03.99) за ОАО Московская кондитерская фабрика "Красный октябрь" по товарам 30 класса.

Декларант ввез на таможенную территорию карамель "Снежок Конти". Карамель как вид кондитерских изделий относится к товарам 30 класса. Доводы о том, что в обозначении карамели, ввезенной декларантом, доминирует именно слово "Снежок", а не слово "Конти", основывались исключительно на личном мнении заявителя и третьего лица (правообладателя).

Суд допустил и другую позицию. Из материалов дела (сертификат о происхождении товара форма СТ-1, приложение к сертификату соответствия №РОСС UA.АЕ20.В00935) следовало, что в обозначении различной по ассортименту карамели, поставляемой на российский рынок ООО "Конти-Экспорт" (Украина), обязательным элементом являлось слово "Конти", как часть фирменного наименования организации производителя данного товара - ЗАО ПО "Киев-Конти" (Украина). Обязательное включение в комбинированное обозначение ассортиментного перечня товаров части фирменного наименования производителя позволяет индивидуализировать указанные товары, т.е. отнести их к товарам, относящимся к конкретному производителю.

Такое обозначение само по себе приобретает различительную способность и может ассоциироваться у потребителей именно с конкретным украинским производителем карамели. При этом включение в обозначение иных словосочетаний ("Снежок", "Ананас", "Лимон" и т.д.) способно служить целям различия товаров одного и того же производителя в зависимости от их потребительских свойств (применительно для карамели - от вида карамели (леденцовая или с начинками), состава пищевых добавок, вкусовых или ароматических веществ.

Суд отметил, что правовой охране по свидетельству №191868 подлежат два словесных элемента: слово "СНЕЖОК" и его транслитерация "SNEZHOK". Вместе с тем в обозначении карамели "Снежок Конти" транслитерация "SNEZHOK" отсутствует.

При существовании двух различных точек зрения по вопросу о наличии события (объективной стороны) незаконного использования чужого товарного знака заявителю в данном деле, исходя из бремени доказывания обстоятельств по делам о привлечении к административной ответственности, надлежало представить дополнительные доказательства, например экспертное заключение признанного специалиста в области правового регулирования объектов интеллектуальной собственности, подтверждающего факт использования декларантом обозначения, сходного с товарным знаком "СНЕЖОК SNEZHOK" до степени смешения.

Однако таких доказательств в дело не представлялось. В силу этого суд констатировал недостаточность представленных заявителем и третьим лицом доказательств для установления признаков события (объективной стороны) вменяемого декларанту правонарушения.

В иных случаях суд соглашался с позицией административного органа о наличии состава административного правонарушения в деяниях лица, привлекаемого к административной ответственности.

Арбитражный суд Нижегородской области решением от 29.06.2009 по делу № А43-13555/2009/10377 признал российского индивидуального предпринимателя, осуществившего ввоз на таможенную территорию РФ кондитерских изделий, на этикетках которых содержалось словесное обозначение "Вафли "Артек", нарушителем исключительных прав правообладателя товарного знака "Артек"- ОАО "Ротфронт" (г. Москва).

Практика привлечения декларантов к административной ответственности по ст. 14.10 КоАП РФ за нарушение исключительных прав отечественных производителей кондитерских изделий имеется и в других судах РФ (см. постановление ФАС Северо-Западного округа от 10.10.2003 по делу № А21-3633/03-С1).

Не менее важной задачей для реализации института административной ответственности за незаконное использование товарного знака является доказывание признаков субъективной стороны административных правонарушений, предусмотренных ст.14.10 КоАП РФ. Согласно положениям ст.26.1 КоАП РФ по каждому делу об административном правонарушении выяснению подлежит в том числе виновность лица в совершении административного правонарушения, ибо в силу ч.1 ст.1.5 Кодекса лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина.

По вопросу о формах вины субъекта административной ответственности в судебной практике сформировались достаточной спорные позиции.

Существует точка зрения, что административные правонарушения, предусмотренные ст.14.10 КоАП РФ, совершаются умышленно (независимо от субъектного состава). Например, в постановлении ФАС Волго-Вятского округа по делу № А43-8905/2005/9-276 указано, что правонарушение, предусмотренное ст.14.10 Кодекса, может быть совершено только умышленно: лицо знает и осознает, что незаконно использует чужой товарный знак, и желает этого.

Чтобы признать данную точку зрения верной, нужно найти ей некое законодательное обоснование. Однако существующий КоАП РФ не содержит нормы, где в качестве основания административной ответственности за незаконное использование товарного знака было бы указание на установление умышленной формы вины лица, привлекаемого к административной ответственности.

Исходя из целей общей и частной превенции и принимая во внимание распространенность и опасность для общества и государства административных правонарушений, законодатель формулирует административное правонарушение как противоправное, наказуемое и виновное деяние (ст.2.1 КоАП РФ). Вина физического лица может быть как умышленной, так и неосторожной (ст.2.2 Кодекса), а вина юридического лица определяется непринятием при наличии такой возможности всех зависящих от юридического лица мер по соблюдению правил и норм, за нарушение которых предусмотрена административная ответственность (ч.2 ст.2.1 КоАП РФ).

Иными словами, по вопросу вины корпоративного субъекта правоотношений законодатель согласился с позицией научного сообщества, что традиционное понимание вины как психического отношения субъекта правонарушения к совершенному им деянию не подходит для юридического лица.

Подходы законодателя к установлению признаков субъективной стороны административных правонарушений существенно отличаются от подходов, используемых в уголовном праве. В силу ч.2 ст.24 УК РФ деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено статьей Особенной части настоящего Кодекса.

Административные правонарушения, совершаемые в экономической сфере, носят массовый характер. Снижение их объема - задача не только государства, но и экономического сообщества в контексте социальной ответственности бизнеса перед обществом. В этой связи хозяйствующий субъект должен быть лучше осведомлен о правилах и нормах, регулирующих предпринимательскую деятельность, т.е. быть профессиональным участником экономических отношений. Когда хозяйствующий субъект совершает административное правонарушение, для целей правопорядка в системе экономических отношений безразлично: совершено административное правонарушение умышленно либо по неосторожности. Здесь субъективная сторона противоправного деяния не влияет на степень ущерба, причиненного системе экономических отношений. Она должна быть учтена при индивидуализации административного наказания правонарушителю (частная превенция).

Приведенные выше рассуждения подтверждает и то обстоятельство, что в отношении юридических лиц концепция виновности субъекта правонарушения выражена законодателем в формуле: "Виновен, поскольку имел возможность избежать правонарушения, однако не принял всех необходимых для этого мер".

Отказ от применения к юридическим лицам умышленной и неосторожной форм вины позволил законодателю положительно разрешить вопрос об административной ответственности при реорганизации юридических лиц. В силу правил ч. 3 - 7 ст.2.10 КоАП РФ факт прекращения деятельности в связи с реорганизацией юридического лица, совершившего административное правонарушение, не препятствует привлечению к административной ответственности юридического лица, являющегося правопреемником в гражданских правах и обязанностях реорганизованного юридического лица (ст. 58 ГК РФ).

Во всех названных случаях административная ответственность за совершение административного правонарушения наступает независимо от того, было ли известно привлекаемому к административной ответственности юридическому лицу о факте административного правонарушения до завершения реорганизации.

Очевидно, что в случае признания позиции об умышленной форме вины правонарушителя, совершившего административное правонарушение, предусмотренное ст.14.10 КоАП РФ, положения ч. 3 - 7 ст.2.10 Кодекса в отношении реорганизуемых юридических лиц применяться не могут. Вряд ли можно признать законным и обоснованным в точки зрения равенства всех перед законом и судом.

Фактических и правовых оснований полагать, что субъективная сторона административного правонарушения, предусмотренного ст.14.10 КоАП РФ, характеризуется умышленной формой вины, не имеется.

Вопросы квалификации административных правонарушений по ст.14.10 Кодекса- не единственные судебной практике рассмотрения заявлений административных органов о привлечении субъектов экономической деятельности к административной ответственности за незаконное использование товарного знака. Есть масса сопутствующих проблем применения права, включая вопросы компетенции органов (должностных лиц), правомочных составлять протоколы об административных правонарушениях по названной статье.

Например, вопрос компетенции таможенных органов Российской Федерации в сфере возбуждения дел об указанных административных правонарушениях и обращения в арбитражные суды с соответствующими заявлениями о привлечении к административной ответственности лиц, не являющихся декларантами (таможенными брокерами либо таможенными перевозчиками).

Суть проблемы представляется в том, что лица, которые в своей обычной хозяйственной деятельности не вступают в какие-либо позитивные правоотношения с таможенными органами, подпадают под контроль последних в связи с фактом осуществления продажи товаров иностранного происхождения на внутреннем товарном рынке.

Возникает вопрос - почему данными лицами занимаются таможенные органы, а не, предположим, органы милиции? Постановка такого вопроса подвергает сомнению право таможенных органов обращаться в арбитражные суды с заявлениями о привлечении к административной ответственности лиц, не совершавших каких-либо таможенных операций с контрафактными товарами.

Между тем, оснований для умаления компетентности таможенных органов возбуждать дела об административных правонарушениях (и обращаться с соответствующими заявлениями в арбитражные суды) в отношении вышеупомянутых лиц не имеется.

В соответствии с п.3 ст.376 Таможенного кодекса РФ таможенный орган вправе проводить специальную таможенную ревизию, в том числе у лиц, осуществляющих оптовую или розничную торговлю товарами иностранного происхождения, в случае обнаружения данных, которые могут свидетельствовать о том, что эти товары ввезены на таможенную территорию с нарушениями требований и условий, установленных настоящим Кодексом и законодательством РФ о государственном регулировании внешнеторговой деятельности. Таможенный орган вправе осматривать помещения и территории проверяемого лица, а также проводить осмотр и досмотр товаров в присутствии уполномоченных представителей проверяемого лица.

Согласно п.7 ст.408 ТК РФ таможенные органы для выполнения возложенных на них функций обладают правомочиями осуществлять производство по делам об административных правонарушениях. Право должностных лиц таможенных органов составлять протоколы об административных правонарушениях, предусмотренных ст.14.10 КоАП РФ, закреплено в п.12 ст.28.3 настоящего Кодекса.

Осуществляя специальный контроль за деятельность внутренних российских продавцов товаров иностранного происхождения и выявляя признаки административных правонарушений по ст.14.10 КоАП РФ, таможенные органы вправе возбуждать соответствующие дела об административных правонарушениях и обращаться в арбитражные суды с соответствующими заявлениями. Признание за таможенными органами данного права вряд ли можно расценивать как умаление прав лица, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении. Полномочия таможенных органов ограничены возможностью возбуждения производства по делу в арбитражном суде и не охватывают вопросов принятия юрисдикционного решения по факту совершения самого административного правонарушения.

2. 3.2 Сведения, указывающие на лиц, совершивших правонарушения и их умысел

Под субъективной стороной преступления понимается психическая деятельность лица, непосредственно связанная с совершением преступления. Она не поддается непосредственному чувственному восприятию и познается только путем анализа и оценки всех объективных обстоятельств совершения преступления.

Субъективная сторона преступления отражает связь сознания и воли преступника с совершенным им общественно опасным деянием. Она представляет собой единство интеллектуальных и волевых процессов, которые неразрывно связаны между собой и выражаются вовне через физический акт поведения лица, т. е. через конкретный поступок человека, т.е. через объективную сторону преступления. В содержание субъективной стороны преступления большинство авторов включают вину, мотив, цель, а иногда и эмоциональные состояния.

Вина является обязательным признаком субъективной стороны любого преступления. Принцип уголовной ответственности лица за содеянное только при наличии вины закреплен в ст.5 УК РФ, в которой указывается, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия ( бездействие ) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена вина. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.

Вина входит в содержание предмета доказывания по любому преступлению. Без вины нет и не может быть состава преступления. Вина познаваема. Познать вину можно по оценке действий (или бездействия) преступника.

Определение понятия вины в законе не дается. В ч.1 ст. 24 УК лишь говорится, что виновным в преступлении признается лицо , совершившее деяние умышленно или по неосторожности. В статьях 25, 26 и 27 дается развернутая законодательная характеристика умышленной и неосторожной вины и их разновидностей, а также случаев ответственности за преступление, совершенное с двойной формой вины.