159068 (Философия Нового времени)

Контрольная работа по дисциплине "Философия"

Тема: Философия нового времени

Вопрос 1. Сенсуализм и рационализм Нового Времени

Уже рационализм XVII-XVIII вв. абстрагировал познающее мышление в виде сознания, реализующегося в науке, т. е. в виде особым образом специализированной структуры духовной деятельности человека. Именно структура этого сознания охватывалась учением Декарта, Лейбница о "врожденных идеях" и об особым строе мыслей индивида, не зависящем от тех или иных субъективных состояний последнего. Прежде всего рационалисты выделяли в общем материале сознания такое изображение предметов, в котором воспроизводилось бы их объективное существо, их отношение друг к другу, как они есть независимо от действия на органы чувств человека и от образов субъективного сознания. Декарт, например, четко отличает теорию воспринимаемого явления от того вида, в каком оно существует в отношении к органам чувств и восприятию человека, выражая, впрочем, это отношение мыслью о том, что наши "идеи" о предметах не подобны самим предметам (т. е. явно смешивая его с другим вопросом с вопросом об исходном источнике знаний и противопоставляя поэтому свое решение материализму). Характерно следующее высказывание: "Таким образом, если бы чувство слуха приносило в нашу мысль истинный образ своего предмета, оно должно было бы, вместо ощущения звука, дать нам представление о движении частиц воздуха, дрожащих у нашего уха" .

Специфику научного сознания рационализм, с другой стороны, фиксирует путем выделения определенной структурности объективного знания, зависимости того или иного "истинного образа" от других знаний исходных общих понятий (понятия протяжения, фигуры и т. п.) и принципов, от хода рассуждения и выведения одних истин из других и т. д., короче говоря, от функций, которые приобретаются определенными мысленными образованиями в системе собственных связей знаний. И в рационалистическом тезисе о "врожденности идей" на деле выражен тот факт, что у отдельно взятого элемента научно го познания ("идеи") обнаруживаются не только свойства, порождаемые наличием объекта этого знания вне нас, но и свойства, порождаемые в нем связью с другими знаниями и с общей системой мышления. С точки зрения рационализма, это связи в особой мыслящей "субстанции" .

Но при объяснении таким образом выделенного научного сознания реальный субъект оставляется по прежнему в виде отдельного, изолированного индивида, и к расчленнению его "способности мыслить" иные, общественные отношения самой научной деятельности не привлекаются. Научное мышление, абстрогированное в виде "способности" индивида, сопоставляется при анализе с самим же индивидом, реализующим эту способность, с миром его индивидуального сознания, чувственности, воли и т. д. В итоге фиксируется лишь поверхность дела, лишь непосредственно наблюдаемые действия отдельного индивида, осуществляющего процесс познания на свой страх и риск и проявляющего в этом процессе определенные, характерные свойств и приемы мысли. И, естественно, в целях понимания этих последних в философской теории они до поры до времени сопоставляются исключительно с объектом, как он дан эмпирическому сознанию такого изолированного индивида. Это обычная интерпретация отношения знания к объекту в XVII XVIII вв. Но что же получается тогда при объяснении происхождения знания и средств его выработки наукой? Единственной непосредственной связью изолированного индивида с объектом, имеющей значение для анализа познания, является чувственность, она и выделяется исследователем для расчленения познания, раз в качестве отправного пункта принят "гносеологический Робинзон".

Такую же абстракцию производит и философский эмпиризм тех времен (от Гоббса до французских материалистов), беря объект, с которым сопоставляется знание , лишь в виде эмпирической данности в чувственном опыте отдельного субъекта.

В этом случае, как это не странно, в рациональном объяснении исчезает (или идеалистически мистифицируется) специфика явления, которое хотели объяснить и которое витало в представлении как специфический факт мышления. Локк, например, начав анализ со специфически логического знания , объясняет вместо него происхождение облеченных в словесную форму представлений, хотя и осознает особую роль таких сложных научных понятий, как понятие "субстанции" и т. п. Собственная структура научного знания остается нераскрытой, игнорируется, анализ вопроса об отражении в ней отношения предметов, как они существуют сами по себе, отождествляется с рассмотрением вопроса о формировании материала сознания в ходе воздействия единичного объекта на чувствительность. В итоге, в качестве формы логического знания сенсуалисты рассматривают языковую единичку слово. С этой точки зрения, мышление есть просто облеченный в словесную форму чувственный опыт, и нет никакого особого содержания мышления, кроме чувственных образов. Слово соотносится как знание непосредственно с чувственным образом и является его общим знаком, и в этом смысле специфику мышления по сравнению с чувственностью усматривают в отражении "общего". В качестве же существующих вне мышления предполагаются лишь единичные вещи, единичные объекты восприятия .

Как в рамках такой номиналистической трактовки мышления описать научное сознание как деятельность, имеющую свое, собственное мысленное содержание, в котором как то обобщенно представлены общие связи и структуры вещей, а не только концептуально сок ращенные "общие названия" и "знаковые обозначения" повторяющихся единичных предметов опыта и их корреляций? Ведь знание рассматривается как принадлежность субъекта, стоящего вне каких либо общественных связей, кроме одной условной, символически коммуникативной. Нужно конечно, заметить, что субъект, из которого исходили старый материализм и сенсуализм , это, естественно, не единичный Петр, Иван, Сидор с их единичным, неповторимым сознанием, а любой представитель рода, многократно повторяющееся сознание индивидов, но в котором, однако, никак специально не фиксируется связь с обществом, с другими индивидами.

Если сенсуализм утерял, таким образом, специфику анализируемо го явления знания , то рационализм ее непомерно раздул, определяя логическое мышление исключительно в свете того факта, что наличие объекта знания вне мышления и наличие его образа в восприятии не объясняют того особенного вида, в каком знание об этом объекте существует в системе мышления. Рационализм интересуется именно этой особенностью. И чтобы иметь возможность ее описать и понять, представителям рационализма пришлось в итоге вообще эли минировать объект в решении логического, теоретико-познавательно го вопроса о природе и связи "идей". Основные, исходные научные "идеи" врожденны уму, согласно Декарту и Лейбницу: в рассудке не ничего такого, чего не было в чувствах, кроме самого рассудка, как говорил Лейбниц. Поэтому вместо понятия о науке и научном мышлении в рационализме существует понятие об особой мыслящей субстанции, "модусами" которой являются те или иные объяснимые конкретные знания (т. е. объяснение их происхождения состоит в сведении к их исходным состояниям сознания же). В этой связи и возникает в философской теории своеобразная надстройка к сознанию нашего "Робинзона", владеющего знанием, которое, как считает рационализм, не связано в своем возникновении с внешним объектом: роль этой связующей надстройки выполняет "божественный интеллект", лейбницевская "предустановленная гармония" как гарантия совпадения хода идей и хода вещей, как гарантия существования научного знания о внешнем мире. Ведь и для рационализма несомненен тот факт, что знание, как бы ни понималось его происхождение, соотносится тем не менее с вещью, является знанием именно о ней и к нему приемлемы категории истинности или ложности, адекватности или неадекватности объекту, иначе нет никакой науки. Тем не менее предполагаемая в ХVII XVIII вв. "гносеологическая робинзонада" вовсе не глупость, свидетельствующая о непонимании того, что человек живет в обществе (об этом знали все), а своеобразная абстракция, исторически необходимая и достаточная для осмысления определенных отношений научного сознаниям Индивидуалистическая Фикция, порожденная становлением буржуазного общества, общества свободной конкуренции, в данном случае оказала своеобразную услугу теории познания, позволила выделить и зафиксировать исследовательскую деятельность ученого в ее отличии от простого оперирования готовыми, социально навязанными представления ми, традиционными нормами и "святыми" догматами. Особенность научных положений усматривалась теперь в том, что они являются продуктом собственного разума и собственной деятельности суверенного в своем мышлении индивида, который может все подвергать критической оценке и вынести самостоятельное решение. Если в философии на базе такого представления сформировался подход к науке как к рациональной способности отдельных самостоятельных индивидов, то в социально психологическом отношения идеи "робинзонады" (отнюдь не самой философией выработанная, а, наоборот, проникшая в нее из массового сознания) оказалась в те времена условием развития наук, условием создания атмосферы свободного научного исследования.

Вопрос 2. Субъективный идеализм философии Нового Времени

Уже в первые годы своего учения в университете Беркли убеждается в успехах естественных наук. И поэтому свою задачу в создании "собственной философской системы видит в противодействии распространению материалистических взглядов". Защите религии он посвящает всю свою жизнь.

Учение, созданное Беркли это - субъективный идеализм. Отвергнув бытие материи, оно признает существование только человеческого сознания, в котором Беркли различает "идеи" и "души" ("умы"). Лучшие его труды, в которых он излагает свою философию, были написаны им в молодости, это "Опыт новой теории зрения", "Трактат о принципах человеческого знания", "Три диалога между Гиласом и Филонусом" .

В 1709 году Беркли публикует свой "Опыт новой теории зрения". При создании этого произведения Беркли больше всего волнует необходимость устранения идеи первичных качеств, независящих от нашего сознания, якобы подтверждающих реальность материи, а именно материи вне разума. А первичное качество, особенно после трудов Декарта, завоевавших всеобщее признание, и есть протяженность тел. Беркли публикует свой "Опыт…" специально с целью опровергнуть всеобщее предвзятое (по его убеждению) мнение. "Мой замысел заключается в том, чтобы показать, каким образом мы посредством зрения воспринимаем расстояние, величины и положение предметов".

Результат, по мнению Беркли успешно достигнутый, состоял в том, чтобы доказать, что расстояние, величина и положение предметов вовсе не являются первичными, объективными (то есть независящими от субъекта) качествами предметов, а скорее, нашими истолкованиями. В самом деле: "Когда мы смотрим на близко расположенный предмет обоими глазами, то, по мере его приближения и удаления от нас, мы изменяем направление взгляда, уменьшая или увеличивая промежуток между зрачками; это изменение направления взгляда или движение глаз сопровождается ощущением, и именно оно дает разуму представление (идею) о большем или меньшем расстоянии". "…когда предмет находится на каком-то расстоянии, а затем придвигается поближе к глазам, мы не можем избежать, хотя бы на короткое время, того, чтобы изображение не стало более расплывчатым, даже сильным напряжением глаз. В таком случае ощущение замещает смутное видение, помогая разуму оценить расстояние от предмета, он считается тем ближе, чем больше усилие или напряжение зрения с целью получения более отчетливого видения".

Итак, восприятие расстояния не отражает реального расстояния; подобное восприятие не передает образа реального мира, поскольку расстояние зависит от формы деятельности субъекта. Против этой теории зрения мы могли бы эффективно использовать правила геометрической оптики, для которой пространство, измеряемое с дистанции, должно было бы сочетаться с чем-то объективным. Однако Беркли напоминает, что если бы эти правила имели силу, то отсюда бы следовало, что восприятие расстояния у всех должно быть одинаковым. Но очевидно, что дело обстоит иначе. Желание объяснить зрение "через геометрию", по мнению Беркли, - всего лишь "фантазия" или "каприз".

Так же ошибкой было бы полагать, что связь, объединяющая зрительные впечатления с осязательными ощущениями, относится если не прямо к внешним телам, то к природе этих вещей. Как считает Беркли, Связь меду разными типами ощущений относится к области логики и объективности: это только вопрос опыта. Только человеческая душа устанавливает связь между "подсказками" многообразного содержания разных типов ощущений. Таким образом, душа создает "вещи" и придает форму "предметам". Как осязательные ощущения, так и зрительные представления (образы) представляют собой знаки языка природы, которые Бог посылает органам чувств и рассудку для того, чтобы человек научился регулировать свои действия, необходимые ля поддержания жизни, и сообразовывать их с обстоятельствами, дабы не подвергать свою жизнь опасности. Значит, зрение – это инструмент для сохранения жизни, но нив коем случае не средство доказательства реальности внешнего мира. Согласно Беркли, "объективная реальность возникает перед нами только на основании интерпретации, толкования "знаков" ощущениями, единственно известными первоначально. И лишь когда мы установим определенную связь между разными классами ощущаемы отображений и рассмотрим их соответственно сложившееся между ними взаимной зависимости, только тогда можно считать, что сделан первый шаг в построении реальности". Де Руджеро справедливо напоминает, что Беркли хотел противопоставить свою "Теорию зрения" в качестве научного трактата "Диоптрике" Декарта, "Лекциям по оптике" Барроу, "Оптике" Ньютона и "Диоптрике" Молине. Тема была в высшей степени актуальной и завоевала внимание ученых, несмотря на попытку осложнить ее нагромождением метафизических и гносеологических проблем. Но Беркли по-настоящему интересовали именно пресловутые нагромождения. В одном из своих писем он сообщает, что "Опыт новой теории зрения", вероятнее всего окажется бесполезным, однако добавляет, что надеется показать в следующем трактате, что "Опыт…", "показывая пустоту и ложность многих областей умозрительной науки, послужит побуждением к глубокому изучению религии и полезных вещей". Беркли здесь имеет в виду свой "Трактат о принципах человеческого знания".

Принципы человеческого знания

В "Трактате о принципах человеческого знания" 1710 года Беркли развивает дальше теорию идей, которая впервые начала вырисовываться в его "Философских заметках". Это самая известная работа Беркли, она задумывалась в двух частях, но издана была только одна. "Часть первая, в которой исследуются основные причины заблуждений и затруднений в науках, а также основания скептицизма, атеизма и безверия". И все-таки главным заблуждением, которое Беркли хочет искоренить, является субстанциально-материалистический образ вселенной. По мнению Беркли, главная причина этой ошибки – в уверенности относительно значения и ценности абстрактных идей и связанной с нею последующей убежденности в том, что наряду со вторичными качествами существуют также и первичные. Главными мишенями Беркли в трактате были Ньютон и Локк, а именно: ньютоновская теория вселенной, состоящей из материальной субстанции, независимой от сознания, и психология Локка, допускающая, например, что большая часть нашего знания состоит из абстрактных идей .