130039 (Общая психология), страница 4

Особенно сложные формы общения наблюдаются у животных, живущих в сообществах. Жизнь стадами, стаями, семьями широко распространена в животном мире.

Характерная черта многих сообществ животных - иерархия его членов. Каждая особь обычно знает, кто сильнее и кто слабее ее. Иерархия устанавливается и поддерживается с помощью разнообразных актов общения - мелких стычек, ритуалов, турниров и пр. Более сильные особи получают преимущества в распределении пищи, выборе брачных партнеров.

В некоторых сообществах наблюдается четкое распределение функций между особями; основой служат половые, возрастные, ранговые признаки.

Распределение функций цаиболее отчетливо представлено в репродуктивной сфере.

Выделим главное: что отличает групповое поведение животных от общественной жизни человека? - это подчиненность ее исключительно биологическим целям, законам и механизмам.

Групповое поведение животных закреплялось естественным отбором; фиксировались только те его формы, которые обеспечивали лучшее решение прямых биологических задач - питания, самосохранения и размножения.

Человеческое же общество возникло на совершенно другой основе - на основе совместной трудовой деятельности, неизвестной и недоступной животным. Как в своем индивидуальном развитии, так и в общественной жизни, человек вышел из-под власти биологических законов и с определенного момента антропогенеза стал подчиняться законам социальным.

Производительный труд стал возможным благодаря использованию орудий. Поэтому орудийная деятельность животных рассматривается как одна из биологических предпосылок антропогенеза и эта проблема находится в центре внимания антропологов и сравнительных психологов.

Изготовление орудия с помощью другого предмета означало отделение действия от биологического мотива и тем самым появление нового вида деятельности - труда. Изготовление орудия впрок предполагало наличие образа будущего действия, т. е. появление плана сознания. Оно предполагало далее разделение труда, т. е. установление социальных отношений на основе небиологической по своему содержанию деятельности. Наконец, оно означало материализацию опыта трудовых операций (в форме орудия) с возможностью хранения этого опыта и передачи его последующим поколениям.

Ничто из перечисленного не свойственно орудийной деятельности животных. Они прибегают к использованию орудия только побуждаемые биологическими мотивами и только в конкретной ситуации. Они никогда не вступают в отношения между собой по поводу применения орудия, тем более по поводу его изготовления.

В заключение перечислим главные особенности психической деятельности животных, отличающие ее от психики человека.

1.Вся активность животных определяется биологическими мотивами. Это хорошо выражено в часто цитируемых словах немецкого психолога А. Гелъба: "Животное не может делать ничего бессмысленного. На это способен только человек".

2.Вся деятельность животных ограничена рамками наглядных конкретных ситуаций. Они не способны планировать своих действий, руководствоваться "идеально" представляемой целью. Это проявляется, например, в отсутствии у них изготовления орудий впрок.

3.Основу поведения животных во всех сферах жизни, включая язык и общение, составляют наследственные видовые программы.

Научение у них ограничивается приобретением индивидуального опыта, благодаря которому видовые программы приспосабливаются к конкретным условиям существования индивида.

4.У животных отсутствуют закрепление, накопление и передача опыта поколений в материальной форме, т. е. в форме предметов материальной культуры.

7. Бессознательное в психике человека. Классы неосозноваемых процессов

Неосознаваемые психические процессы стали особенно интенсивно изучаться с начала нашего века. Уже первые результаты этого изучения фактически нанесли смертельный удар по психологии сознания, вполне соизмеримый с тем, который она получила со стороны бихевиоризма. Поэтому знакомство с неосознаваемыми процессами совершенно необходимо для более полного представления о тех драматических событиях, которые сопровождали поиск и уточнение предмета психологии.

Однако поскольку к "неосознаваемому психическому" обращались в разное время очень разные ученые, изложить эту тему, прослеживая развитие какого-то одного направления или одной теории, невозможно. Поэтому изберем не исторический, а систематический способ изложения.

Целью будет: познакомится с фактами неосознаваемого психического; дать классификацию этих фактов; наконец, наметить проблемы, которые изучались и обсуждались в связи с последними.

Все неосознаваемые процессы можно разбить на три больших класса:

1. неосознаваемые механизмы сознательных действий;

2. неосознаваемые побудители сознательных действий;

3. "надсознательные" процессы.

В первый класс - неосознаваемых механизмов сознательных действий - входят в свою очередь три различных подкласса:

а) неосознаваемые автоматизмы;

б) явления неосознаваемой установки;

в) неосознаваемые сопровождения сознательных действий.

Рассмотрим каждый из названных подклассов.

а) Под неосознаваемыми автоматизмами подразумевают обычно действия или акты, которые совершаются "сами собой", без участия сознания. Иногда говорят о "механической работе", о работе, при которой "голова остается свободной". "Свободная голова" и означает отсутствие сознательного контроля.

Анализ автоматических процессов обнаруживает их двоякое происхождение. Некоторые из этих процессов никогда не осознавались, другие же прошли через сознание и перестали осознаваться.

Первые составляют группу первичных автоматизмов, вторые - группу вторичных автоматизмов. Первые называют иначе автоматическими действиями, вторые - автоматизированными действиями, или навыками.

В группу автоматических действий входят либо врожденные акты, либо те, которые формируется очень рано, часто в течение первого года жизни ребенка. Их примеры: сосательные движения, мигание, схватывание предметов, ходьба и многие другие.

Группа автоматизированных действий, или навыков, особенно обширна и интересна. Благодаря формированию навыка достигается двоякий эффект: во-первых, действие начинает осуществляться быстро и точно; во-вторых, как уже говорилось, происходит высвобождение сознания, которое может быть направлено на освоение более сложного действия. Этот процесс имеет фундаментальное значение для жизни каждого индивида. Не будет большим преувеличением сказать, что он лежит в основе развития всех наших умений, знаний и способностей.

Рассмотрим пример. Возьмем обучение игре на фортепиано. Все начинается с освоения элементарных актов. Сначала нужно научиться правильно сидеть, ставить в правильное положение ноги, руки, пальцы на клавиатуре.

Затем отрабатываются отдельно удары каждым пальцем, подъемы и опускания кисти и т. д. На этой самой элементарной основе строятся элементы собственно фортепианной техники: начинающий пианист учится "вести" мелодию, брать аккорды, играть стаккато и легато... И все это - лишь основа, которая необходима для того, чтобы рано или поздно перейти к выразительной игре, т. е. к задачам художественного исполнения.

Так, путем продвижения от простых действий к сложным, благодаря передаче на неосознаваемые уровни действий уже освоенных, человек приобретает мастерство. И в конце концов выдающиеся пианисты достигают такого уровня, когда, по словам Гейне, "рояль исчезает, и нам открывается одна музыка".

Почему в исполнении мастеров-пианистов остается "одна музыка"? Потому, что они в совершенстве овладели пианистическими навыками.

Говоря об освобождении действий от сознательного контроля, конечно, не надо думать, что это освобождение абсолютно, т. е. что человек совсем не знает, что он делает. Это не так. Контроль, конечно, остается, но он осуществляется следующим интересным образом.

Поле сознания неоднородно: оно имеет фокус, периферию и, наконец, границу, за которой начинается область неосознаваемого. И вот эта неоднородная картина сознания как бы накладывается на иерархическую систему сложного действия. При этом самые высокие этажи системы - наиболее поздние и наиболее сложные компоненты действия - оказываются в фокусе сознания; следующие этажи попадают на периферию сознания; наконец, самые низкие и самые отработанные компоненты выходят за границу сознания.

Надо сказать, что отношение различных компонентов действий к сознанию нестабильно. В поле сознания происходит постоянное изменение содержании: представленным в нем оказывается то один, то другой "слой" иерархической системы актов, составляющих данное действие.

Движение в одну сторону это уход выученного компонента из фокуса сознания на его периферию и с периферии - за его границу, в область неосознаваемого. Движение в противоположную сторону означает возвращение каких-то компонентов навыка в сознание. Обычно оно происходит при возникновении трудностей или ошибок, при утомлении, эмоциональном напряжении. Это возвращение в сознание может быть и результатом произвольного намерения. Свойство любого компонента навыка вновь стать осознанным очень важно, поскольку оно обеспечивает гибкость навыка, возможность его дополнительного совершенствования или переделки.

Между прочим, этим свойством навыки отличаются от автоматических действий. Первичные автоматизмы не осознаются и не поддаются осознанию. Более того, попытки их осознать обычно расстраивают действие.

Это последнее обстоятельство отражено в притче о сороконожке. Сороконожку спросили: "Как ты узнаешь, какой из твоих сорока ног нужно сейчас сделать шаг?". Сороконожка глубоко задумалась - и не смогла двинуться с места!

В психологии много внимания уделялось проблеме механизмов формирования навыка, которая имеет большое практическое значение.

Бихевиористы, считавшие, что психология должна встать на службу практики и при этом заниматься внешними действиями человека и животных, очень много исследовали этот вопрос.

Однако их теория и практика экспериментирования находились в рамках очень механистических представлений. Согласно этим представлениям навык вырабатывается за счет "проторения" путей в мозговых центрах в результате механического повторения, или "зазубривания", одного и того же действия. Об участии и роли сознания в этом процессе для бихевиористов, конечно, не могло быть и речи.

В советской психологии проблеме формирования навыков также уделялось большое внимание. Однако подход к этой проблеме был совсем другой. Он не был отягощен бихевиористским требованием исключения роли сознания; в результате был найден целый ряд очень важных и совершенно не вписывающихся в бихевиористскую схему механизмов.

Большой вклад в эту проблему внес советский физиолог Н. А. Бернштейн, идеи которого рассмотрим более подробно позже. Сейчас упомяним о том, что он выдвинул совсем другой принцип: "повторение без повторения", который означает, что при отработке навыка человек не затверживает одно и то же действие, а постоянно варьирует его в поисках оптимальной "формулы" движения. При этом сознанию принадлежит очень важная роль.

В доказательство того, что механическое заучивание гораздо менее эффективно, чем "сознательное", Н. А. Бернштейн приводит следующий факт из личных наблюдений. Надо сказать, что он был очень хорошим пианистом и использовал собственные фортепианные упражнения для анализа интересовавших его механизмов.

Будучи молодым человеком и экономя время, которое ему жалко было тратить на отработку фортепианной техники, он делал следующее: ставил на пюпитр книгу, читал ее, а в это время разыгрывал гаммы или этюды, тренируя пальцы. И вот после достаточно длительного периода таких занятий, он с удивлением обнаружил, что никакого прогресса в технике нет! Тогда он оставил чтение и перешел на вдумчивую отработку техники, после чего сразу достиг заметных результатов.

К выводу о необходимости сосредоточения внимания на отрабатываемых движениях давно пришли педагоги и тренеры, в спорте существуют приемы идеомоторной тренировки - тренировки движений в плане представления, при внешней неподвижности обучающегося.

Есть такой прием и в фортепианной педагогике: человеку предлагается разыгрывать пьесы тоническими нажатиями пальцев, без их подъема и пространственного перемещения, - вы просто кладете руки на плоскость и тоническими нажатиями "проигрываете" произведение.

Итак, выработка навыка - это процесс, идущий как бы с двух противоположных сторон: со стороны субъекта и со стороны организма. Мы произвольно и сознательно вычленяем из сложных движений отдельные элементы и отрабатываем правильное их выполнение. Одновременно, уже без участия нашей воли и сознания, идет процесс автоматизации действия. Этим мы обязаны уже собственно физиологическим свойствам и механизмам нашего организма. Он обладает таким замечательным даром: перенимать на себя в ходе автоматизации значительную часть работы, организуемой сознанием.

До сих пор примеры касались преимущественно двигательных автоматизмов. Возникает вопрос: а существуют ли автоматизмы в других сферах психической жизни человека, например в восприятии?

Да, конечно, существуют. Хорошо известно, что высшие формы зрительного или слухового восприятия требуют длительных упражнений. Именно в ходе длительной практики вырабатываются, например, такие способности, как "чтение" рентгенограмм, и др.