73912 (Кириеевские)

КРАСНОЯРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ

УНИВЕРСИТЕТ

По «литературе»

Тема: Киреевские

Проверила:

Вергелес Н.П.

Киреевский Иван Васильевич родился 22.03 (3.04) 1806 года в Москве, а его брат, Петр Васильевич, 11 (23).02.1808 года в селе Долбино Калужской губернии. Они происходили из старинного дворянского рода. Их мать, Авдотья Петровна Юшкова, обладала большими литературными способностями; по позднейшему замечанию В.А.Жуковского, именно у нее Иван Васильевич «выучился писать». Отец, Василий Иванович – отставной секунд-майор, помещик, увлекавшийся естественными науками, физикой, химией и медициной; во время отечественной войны 1812 года устроил госпиталь для раненых и больных и умер к концу 1812 года, заразившись тифом. После его смерти вдова с тремя детьми – Иваном, Петром и Марией (1811-1859гг) – поселилась в родовом имении Долбино, в 8 верстах от Белёва. Здесь же в 1813-1815 гг проживал Жуковский, состоявший в родстве с Авдотьей Петровной и сыгравший важную роль в воспитании братьев Киреевских. Они получили отличное домашнее образование Иван Васильевич ещё в детстве овладел французским и немецким языками, усердно занимался историей, математикой и особенно литературой – русской и западно-европейской. Жуковский, расставаясь с юными родственниками, уловил контраст между «Ванечкой … с улыбкой милой на устах» и «угрюмым Петушком».

В 1817 году Авдотья Петровна вторично вышла замуж за своего троюродного брата Алексея Андреевича Елагина, читавшего И.Канта и Ф.Шеллинга, именно он пробудил в Иване Киреевском интерес к философским наукам.

В 1822 году семья переехала в Москву, где оба брата брали домашние уроки у профессоров Московского университета А.Ф.Мерзлякова, И.М.Снегирева, Л.А.Цветаева. Петру они привили интерес к изучению русского фольклора. Иван в это же время учился латинскому, древнегреческому и английскому языкам.

В 1823 году Петр Васильевич познакомился с польским этнографом и фольклористом З.Доленга-Ходаковским, которому вместе с братом оказывал помощь в разборе коллекции, собранной на русском Севере. Годом позже, в 1824 году, Иван Васильевич, сдав «комитетский» экзамен, поступил актуариусом в Московский архив Государственной коллегии иностранных дел и вместе с другими «архивными юношами» (Д.В.Веневитинов, А.И.Кошелев, В.П.Титов) и близким к ним В.Ф.Одоевским составили Общество любомудрия. Это общество по существу явило собой объединение нового типа, тяготея уже не столько к общественно-литературным и политическим, сколько к философско-этическим проблемам, которые приобрели первостепенное значение уже в после декабрьскую эпоху. Они были русскими приверженцами и пропагандистами немецкой классической философии, убежденными во всеразрешающей силе её идей и метода, в основном шеллингианских. Изучение немецкого классического идеализма Иван Васильевич сочетает с интересом к энциклопедистам, в частности к К.А.Гельвецию. Либеральные тенденции в его взглядах усиливаются накануне Декабрьского восстания 1825 года; после встречи с К.Ф.Рылеевым он вместе с другими любомудрами толковал «о политике и о том, что необходимо произвести в России перемену в образе правления».

В середине 1820-х гг вслед за братом Петр Васильевич входит в круг любомудров, завязывая литературные и дружеские связи с Д.В.Веневитиновым, М.А.Максимовичем, А.С.Хомяковым и другими. В 1825 т 1829 порывает вступить в военную службу (оба раза был отговорен братом). В литературном салоне матери встречается с А.С.Пушкиным, А.Мецкевичем, Н.В.Гоголем. В октябре 1826 года он присутствует на авторском чтении «Бориса Годунова», а также на обеде по случаю основания «Московского вестника». В этом журнале Петр Васильевич дебютирует изложением «Курса новогреческой литературы» Яловаки Ризо Нерулюса. Совершенствуясь в иностранных языках (знал 7 языков), он много переводит. В отличие от него, Иван Васильевич поприще литератора избирает довольно рано – около 1827 года, отвергнув возможность переезда в Петербург для продолжения государственной службы. Его цель – «содействовать к просвещению народа», опираясь на соединённые усилия друзей- единомышленников. Первое известное его произведение – очерк «Царицынская ночь», написанный по настоянию Вяземского для прочтения на литературном вечере у З.А.Волконской; другие его беллетристические и стихотворные опыты : волшебная сказка «Опал» (1830), «Отрывок из романа : «Две жизни»» (ок. 1831), повесть «Остров»(1838), «Хор из трагедии Андромаха (1831). Но в печати он дебютирует критической статьей «Нечто о характере поэзии Пушкина», вызвавшей восторженный отклик Жуковского –«Умная , сочная, философическая проза» ¹. Здесь творческий путь поэта впервые рассмотрен как органический процесс, включенный в перспективу движения новейшей русской и в определенной мере западно- европейской литературы. Иван Васильевич первым указал на народность и самобытность поэзии Пушкина. В « Обозрении русской словесности 1829года» тот же философический метод был приме

1. Русские писатели 1800-1917 биографический словарь – М.: Науч. издательство «БРЭ» Фланит, 1992.- стр.534

нен к новейшей русской литературе в целом, в которой констатирована закономерность движения трех ее «эпох», в лице ее главных представителей: Н.М.Карамзина, Жуковского и Пушкина. Пушкин сторож - но упрекнул критика в «слишком систематическом умонаправлении»; аналогичный упрек был высказан и Жуковским – «Опять прокрустова постель …» ¹ Уже в двух первых статьях И.В.Киреевский нащупал гениальную для всей его деятельности проблему – о соотношении русского просвещения с заподно-европейским, пока ещё преимущественно в их литературно-художественном выражении. Движение русской литературы в направлении к западно-европейской оказывается движением к себе, к нацианально-самобытному. Если первые «периоды» творчества Пушкина определены по иноязычным образцам («период школы итальяно-французской» и «отголосок лиры Байрона»), то последний выступает «периодом поэзии русско-пушкинской». Подобная логика намечается в пределах всей новой русской литературы: вначале «французский филантропизм», потом «немецкий идеализм» и, наконец, - «стремление к лучшей действительности», выраженное Пушкиным. Иван Васильевич считал, что для создания самобытной русской философии нужно усвоить и углубить заподно-европейские «умственные богатства». В августе 1829 года он делает предложение Наталье Петровне Арбеневой, которое было отвергнуто – возможно, «по причине дальнего родства их семейств». Это содействовало реализации, давно вынашиваемой И.В. Киреевским мысли о путешествии в целях самообразования за границу, куда он выехал в начале 1830 года. Он живёт в Берлине, Дрездене, Мюнхене, слушает лекции Г. Риттера, Г.В.Ф. Гегеля, В. Шеллинга, с которыми знакомится лично (особенное впечатление оставила в нём встреча с Гегелем: «разговор был интересный, глубокий и очень свободный» ²); посещает берлинские музеи, Дрезденскую галерею. В июле 1829 года сюда же приехал и Петр Васильевич, он был зачислен в студенты Мюнхенского университета. Братья проводят очень много времени вместе, встречаются с Ф.И. Тютчевым. Иван Васильевич находит в нем необходимый для России, но пока ещё редкий тип мыслящей личности. Петр Васильевич под его воздействием определился как первый славянофил, безусловно уверовавший в «великое значение русского народа» и решил посвятить себя воссозданию в современной ситуации его духовной основы – великого «предания», с максимальной полнотой отразившегося в народных песнях. Для интуитивного (в отличие от своих единомышленников) пришедшего к славянофильству П.В.Киреевского оппозиция «предание – Беспамятность2 становится фундаментальной. Наиболее полно свои взгляды он сформулировал в статье «О древней русской истории. Письмо к М.П.Погодину». Не оспаривая главную идею Погодина о противоположности исторических процессов в России и Западной Европе, он отвергает тезис о терпении и смирении как доминантах национального характера и бытия; по его мнению, на всех этапах отечественной истории решающее значение имели сила, энергия и благородные порывы народа. Намечая контуры славянофильской теории патриархального быта, Пётр Васильевич исследует внутренний порядок славянского мира, его целостность, которая «держалась не единством управления, а больше взаимным сочувствием, выходящим из единства быта и рождающим единство потребностей…» ³. Одну из коренных особенностей всех славянских народов он видел в отсутствии личной земельной собственности, в принадлежности земли «целой общине (деревни или городу), которая распоряжается ею на мирской сходке».

У Ивана Васильевича же сложилось двойственное впечатление от пребывания за границей: с гордостью сознавая, что он «окружен первоклассными умами Европы», жадно пополняет свои знания; вместе с тем в нём пробуждается и растёт скептическое и негативное отношение к западно-европейскому произведению и общему укладу жизни, что отзовётся впоследствии в философской и историко-философской концепциях критика.

Осенью 1830 года они оба вернулись на родину. Однако Пётр Васильевич был в связи с польским восстанием, задержан в Киеве как подозрительная личность. Тогда же безвозвратно исчезли и первые записи русских песен, сделанные им. А вот Иван Васильевич приступает к реализации плана коллективной просветительской деятельности и организует в Москве собственный журнал «Европеец», который был призван связать русскую культуру с общеевропейской. Киреевский привлекает к сотрудничеству Жуковского, Языкова, Баратынского, Хомякова; заручается поддержкой Пушкина и Вяземского. Значительная часть опубликованного в «Европейце» материалов принадлежала самому Ивану Васильевичу: программ-

1. Русские писатели 1800-1917 биографический словарь – М.: Науч. издательство «БРЭ» Фланит, 1992.- стр.534

2. Там же.

3. Русские писатели 1800-1917 биографический словарь – М.: Науч. издательство «БРЭ» Фланит, 1992.- стр.539

мная статья «Девятнадцатый век», содержавшая цельную характеристику «жизни европейского просвещения»; «Обозрение русской литературы за 1831 год», с разбором «Бориса Годунова» А.С.Пушкина и «Наложницы» Боратынского; рецензии и обзоры «Несколько слов о слоге Вильменя», «“Горе от ума” – на московском театре» и «Русские альманахи на 1832 г.». Пушкин, при частных несогласиях с И.В.Киреевским, исключительно высоко оценил его «Обозрение…» («Насилу-то дождались мы истинной критики» ¹), в журнале же в целом увидел поворотный момент в развитии русского просвещения: «Если гадать по двум первым N, то Европеец будет долголетен. До сих пор наши журналы были сухи; кажется Европеец первый соединил дальность с заманчивостью» ². Однако предсказание о «долголетии» не оправдалось: по обвинению в пропаганде недозволенных идей («просвещение» было расшифровано как свобода, а «деятельность разума» как революция) журнал был запрещен Николаем I на 3-м номере, содержавшем, в частности, статью «19 век». Напуганный декабрьским восстанием 1825 года царь усмотрел здесь требование конституции. И.В.Киреевский был объявлен неблагонадёжным, и от ссылки его спасло лишь заступничество В.А.Жуковского.

В статьях, опубликованных в «Европейце», соотношение русского и западно-европейского просвещения мыслится уже как соотношение двух типов просвещения, которое Иван Васильевич подвергает обстоятельному сравнительно-структурному анализу. В результате он выявил, что две составные части русского и западно-европейского просвещения совпадают (христианская религия и влияние варваров, разрушивших Римскую империю), а третья не совпадает: России не доставало «древнего классического мира», а это, в свою очередь, привело к отсутствию эпохи Возрождения, обескровило внутреннюю жизнь народа, лишенную нравственного цемента. Подобным противопоставлением России Западной Европе И.В.Киреевский весьма близок П.Я. Чаадаеву, хотя в отличие от него в конечном итоге не исключает Россию из «общего закона человечества…»

Обрушившаяся на Ивана Васильевича жестокая кара произвела на него гнетущее впечатление и повергла его в долгое молчание. За тринадцать лет было нарушено лишь дважды – публикацией статей «О стихотворениях г. Языкова» и «О русских писательницах».

Его брат в это время при содействии Жуковского поступил на службу в Московский архив иностранных дел, где прослужил до 1835 года. Летом 1831 Пётр Васильевич начал систематически записывать песни (Подмосковье). Он возглавил собирательную деятельность, сумев, несмотря на свой замкнутый характер, привлечь к ней более 30 литераторов и членов семей. Среди них Н.В.Гоголь, В.И.Даль, А.В.Кольцов, семья Языковых. В 1834 году П.В.Киреевский собирал фольклор в Осташкове Тверской губернии. В его личной жизни не происходило никаких изменений, чего не скажешь об Иване Васильевиче. В Апреле 1834 года по глубокой сердечной склонности, устоявшей под напором неблагоприятных обстоятельств, женился на Арбеневой, от которой у него было шестеро детей: дочери Екатерина, Александра, Мария, сыновья Николай, Василий и Сергей. Семья обычно проводила лето в Долбине, а зиму в Москве, где И.В.Киреевский принимал деятельное участие в спорах и дискуссиях, проходивших, в частности, в его доме и в литературном салоне его матери. Большое влияние на него оказала жена, которая благодаря своей религиозности содействовала его духовному перелому, усилившемуся интересу к православию. Духовным отцом Ивана Васильевича и его жены становится старец Новоспасского монастыря в Москве Филарет; но особенно глубокий след оставили в нем посещения расположенной недалеко от Долбина Козельской Оптиной пустыни и беседы с иеросхимонахом старцем Макарием.

Проявляя живой интерес к народному образованию, он в 1839 году принимает на себя обязанности смотрителя Белёвского уездного училища; в том же году подаёт попечителю Московского участкового округа графу С.Г.Строганову «Записку о направлении и методах первоначального образования народа в России». В 40-х годах безуспешно пытался занять кафедру философии в Московском университете.

С середины 1830-х годов в сознании Ивана Васильевича интенсивно протекают процессы, превратившие его в одного из лидеров славянофильства. В 1939 году он уже излагает некоторые тезисы

___________________________________________________________________________________________

1. Русские писатели 1800-1917 биографический словарь – М.: Науч. издательство «БРЭ» Фланит, 1992.- стр.535

2. Там же.

славянофильства (в частности, о губительном формализме западной культуры). Со второй половины 1842 года с ним горячо спорит А.И.Герцен, отмечая в то же время точки сближения, особенно в критике современного положения о стране (Киреевский «знает гнусность настоящего» ¹). Общее впечатление глубокой внутренней драмы и разлада: «Он сломался так, как может сломаться дуб. Жаль его, ужастно жаль. Он чахнет, борьба в нём продолжается глухо и подрывает его» ².

Брата в это время рядом с ним нет. Пётр Васильевич ещё в 1835 году уезжает за границу. С 1837 после раздела имения он поселился в Киреевской слободке под Орлом, откуда лишь изредка наезжал к брату в Долбино, зимой – в Москву; чаще всего отправлялся в экспедиции за песнями. В эти годы Пётр Васильевич усиленно занимался подготовкой своего сборника к изданию. Однако дело затягивалось. Причина не только в сложности поставленной задачи – в собрании должны быть представлены все виды и жанры народной поэзии, но и в принципах работы с материалом: он составлял каждую песню из разных её вариантов. В течении четырёх лет П.В.Киреевский занимался подготовкой к печати свадебных песен, но издание это не состоялось. Наконец, в 1847 году он опубликовал 55 песен духовного содержания.