1-64 (Ответы на вопросы), страница 3

Билет№16: Конфликтные теории происхождения права и государства:

Теория насилия (Дюринг, Гумплович, Каутский). Сторонники этой теории утверждают, что государство возникло как результат насилия, путем завоевания слабых и беззащитных племен более сильными и организованными. Именно в племенах, в их взаимной борьбе, по мысли Л. Гумпловича, «мы можем признать главные, основные части, действительные краеугольные камни государства, — в племенах, которые мало-помалу превращаются в классы и сословия. Из этих племен создается государство. Они и только они предшествуют государству». Теория проповедовала культ насилия, завоевания, эксплуатации порабощения одних народов другими. По мнению представителей данной теории, государство более необходимо слабым племенам, нежели сильным. Будучи инструментом организации и управленческого воздействия завоевателей, государство становится мощным средством защиты завоеванных от возможных посягательств со стороны других сильных племен. К. Каутский пытался доказать, что при дальнейшем развитии общества государство трансформируется в инструмент всеобщей гармонии, в орган защиты и обеспечения всеобщего блага как сильных, так и слабых. Теория была воспринята нацистской Германией в качестве официальной идеологии.

Билет№17: Социоинтегративные теории происхождения права и государства:

(Виноградов, Ященко, Холл). На рубеже XIX–XX вв. социологическая философско-нравственная критика позитивистского догматического правоведения нашла разрешение на абстрактном, чисто теоретическом уровне в стремлении выработать синтетическую теорию права (А. С. Ященко, П. Г. Виноградов и др.). Еще в работах Чичерина было показано, что история, догма и политика права суть три одинаково необходимые направления в правоведении и государствоведении. Новое подтверждение этому было сделано в фундаментальном труде А. С. Ященко «Теория федерализма. Опыт синтетической теории государства» (Юрьев, 1912), где наряду с оригинальной трактовкой конфедеративных и федеративных политических союзов с их полиархическим и дуалистическим началами проведена мысль о том, что синтетическая природа юридических (и политических) явлений особенно ярко выступает именно в федеральных политических организациях. Давние споры о том, кого считать суверенной властью в федерации– центральную власть или федерировавшиеся штаты,– выглядят не вполне корректно, поскольку суверенитет следует считать атрибутом совместной властной деятельности федерации и штатов, той деятельности, которая предстает в виде некой «синтетической неразрывности». Существо федерализма Ященко усматривал в некотором «равновесии федеральной и местной властей, при котором федерированные части сохраняют особое, своеобразное самостоятельное участие в правительственной организации общефедерального суверенитета». Право как социальное явление и как часть социального опыта представляет столь важный элемент социального бытия, писал П. Г. Виноградов (1854–1925), что в этом своем качестве оно выполняет не менее важные социальные функции, чем, скажем, устройство государства или способ разделения власти в государстве. Свой подход к изучению права он называл синтетическим, противопоставляя его и обособляя от аналитического метода Дж. Остина и его последователей. Опасности аналитического метода связаны с тем, что абстрактные понятия и термины часто воспринимаются юристами-аналитиками таким образом, как будто вопрос об этих терминах и их формальных классификациях составляет существо всей юриспруденции. В конечном итоге создается особый «мир понятий», в котором происходят постоянные обновления, критика, защита и разрушение абстрактных конструкций. В свое время Р. Иеринг высмеял эти «понятийные райские кущи». Ранние позитивисты в лице Конта и Спенсера прокламировали приход социологической науки, которой предстоит завершить круг естественных наук и увенчать собой усилия человеческого познания. Современные же мыслители, по мнению Виноградова, не столь оптимистичны и выставляют множество оговорок и ограничений. «Мы хорошо знаем,– писал Виноградов,– в какой степени наше поведение и характер подвержены иррациональным порывам, нашим пристрастиям и предубеждениям, нашим привычкам и институтам, неосознанным и подсознательным элементам нашей натуры. В качестве индивидов мы склонны к тому, чтобы обратиться за пояснением к биологам и психологам. Противоположность биологии и психологии в изучении социальной жизни образуют политика и синтетическая юриспруденция» (Обычай и право. Осло, 1925). Правила поведения в обществе являются результатом поведения самого общества, и нет необходимости чрезмерно завышать социальное воздействие понятийных и логических конструкций. «Ни жизнь семьи, ни жизнь профессиональной гильдии, а равным образом– церкви, нации, государства не зависит всецело или главным образом от совершенства их логико-понятийных отображений». По замыслу американского философа права Джерома Холла, автора термина «интегративная юриспруденция», естественно-правовая традиция может быть обновлена сегодня за счет ее сочетания с аксиологическим (ценностным) подходом в -праве. Ценности должны при этом рассматриваться как непременный атрибут правовой нормы, а нормы должны восприниматься как «защищенные ценностные суждения». Традиционная естественно-правовая теория мало интересовалась разработкой основных юридических понятий, которые на самом деле должны составлять исходную базу всякой юридической теории. Этот раздел наилучшим образом разработан, по мнению Холла, в кельзеновском нормативизме. С учетом новой роли ценностного начала в правоведении интегративную юриспруденцию можно назвать также правовой аксиологией. Ценности в праве– это то, что в норме права, подобно наставнику, «формирует психические состояния и внешнее поведение». Исключительно плодотворными в этом плане являются, по его оценке, определения права как этической в своем существе категории, данные в свое время Платоном и Аристотелем (Исследования по юриспруденции и криминальной теории. НьюЙорк, 1958). В литературе последних лет появились констатации того, что западная традиция «закона и порядка» переживает в настоящее время кризис, вызванный, с одной стороны, тем обстоятельством, что глобальной проблемой становится сегодня не проблема отдельного региона, как это было до самого недавнего времени, а весь мир, и потому Запад становится всего лишь его составной частью. Другую сторону этой кризисной для Запада ситуации составляет кризис западной традиции правосознания (традиции законности и порядка в западном смысле). Сегодня сложилась такая ситуация, когда право во все большей степени воспринимается с позиций политического или нравственного прагматизма. В этой обстановке особая роль в деле обновления и интеграции выпадает на долю исторического правоведения.

Билет№18: Психологическая традиция правопонимания:

Родоначальником психологической школы права считается Л.И. Петражитский, работавший в университетах России, а после первой мировой войны - в Польше. Л.И. Петражитский и другие представители психологического направления (В. Лундштет, К. Оливекрона, А. Росс) утверждают, что психика людей - фактор определяющий развитие общества, его морали, права, государства. С точки зрения Л.И. Петражицкого, первичными в праве являются психическое правовое переживание, правовые эмоции. Правовое переживание носит императивно(обязанность) - атрибутивный(правомочие) характер. В этом переживание правомочие и обязанность неразрывно связанны. Норма права представляет собой результат такого переживания, мысленное явление, выражающее связь правомочия и обязанности. Именно правовые переживания есть звенья, соединяющие общество и придающие ему стабильность. Л.И. Петражицкий не отрицал существование официально действующего права, однако не объяснял, почему оно существует и действует. Психологическое направление все объясняет и выводит из психики, отрывает государство и право от его действительных корней. Суть психологической теории заключается в том, что она пытается объяснить возникновение государственно-правовых явлений и власти особыми психологическими переживаниями и потребностями людей. Какие это переживания и потребности? Это потребность властвования - у одних и потребность подчинения - у других. Это осознание необходимости потребность послушания, повиновения определённым лицами в обществе. Потребность следовать их указаниям. Психологическая теория государства и права рассматривала народ как пассивную инертную массу, ищущую подчинения. В своих работах по теории государства и права Петражицкий подразделяет право на автономное (или интуитивное) и на позитивное (гетерономное). Автономное право образует переживания, исполняющиеся по зову внутреннего «голоса» совести. Позитивное правовое представление имеет место тогда, когда оно основано на чужом авторитете, на внешнем нормативном акте. По Петражицкому, право выполняет распределительную и организационную общественные функции. Содержание распределительной функции выражается в том, что правовая психика наделяет граждан материальными и идеальными благами: неприкосновенностью личности, свободой совести, свободой слова и другими. Организационная функция права состоит в наделении субъектов властными полномочиями. Несмотря на известную теоретическую сложность и «замкнутость» на психологической стороне правовых явлений общественной жизни, многие принципиальные положения теории Петражицкого, в том числе и созданный им понятийный аппарат, восприняты и довольно широко используются современной теорией государства и права.

Билет№19: Теория солидаризма, ее значение в развитии права:

Идеи солидаризма получили значительное распространение в конце XIX -начале XX вв. Их теоретической основой была социологическая доктрина, взгляд Огюста Конта на общество как на единое целое. Понятие «солидарность», выдвинутое основателем социологии Огюстом Контом, получило развитие в книге французского социолога Эмиля Дюркгейма «О разделении общественного труда» (1893 г.). Те же идеи развивались в книге французского политического деятеля Л. Буржуа «Солидарность» (1897 г.). Построить на основе идей солидарности политико-правовую концепцию предпринял попытку профессор юридического факультета в Бордо Леон Дюги (1859–1928 гг.) в книге «Государство, объективное право и положительный закон» (1901 г.). В качестве основных положений, на которых базировалось его учение, Л. Дюги выдвигал два: человек - существо общественное, он не может жить обособленно; общество функционирует лишь благодаря солидарности, которая соединяет индивидов. Из этого положения Дюги делал вывод о наличие неизменной нормы (принципа) солидарности: «поступай солидарно». Никто не должен нарушать норму солидарности: не делать ничего, что наносит ущерб солидарности, а делать лишь то, что содействует солидарности. Принцип солидарности постоянен, хотя его содержание и меняется вместе с изменением общественной жизни. Он является основой правопорядка и государственной организации. С развитием разделения труда, отмечал Дюги, люди становятся более зависимыми друг от друга (рабочий - от капиталиста, капиталист - от рабочего и т.д.), а потому солидарность должна развиваться и укрепляться. На основе идеи солидарности в обществе стихийно складываются различные социальные нормы, в том числе и правовые. Право, по мнению Дюги, не создается государством. Правовые нормы существуют без государства, которое лишь выявляет нормы, стихийно складывающиеся в обществе на основе солидарности, и формулирует их в виде закона. Правовые нормы выше государства, выше законодателя. Если государство издает правила, противоречащие солидарности, то они не будут соблюдаться, не войдут в число солидарных норм. Право - это не инструмент политики государства. Оно выражает не волю какого-либо класса, а солидарность различных социальных групп. Существование государства обусловлено разделением труда и необходимостью установления и формулирования права, выражающего солидарные интересы. Разделение на правящих и управляемых является следствием стремления сильных, энергичных индивидуумов использовать свою энергию на охрану социальных норм, организацию общественных реакций на их нарушение. Дюги выступал против субъективных прав, заменяя их социальной функцией. Рабочий и капиталист не имеют субъективных прав, они обладают лишь определенными социальными функциями, которые призваны осуществлять «святую солидарность» и обеспечивать «счастливую гармонию». Частная собственность - не право капиталиста, а необходимая социальная функция, без которой немыслимо общество. Идея о социальной функции частной собственности воспринята конституциями ряда развитых стран. Например, в Конституции ФРГ (ст. 14) записано: «Собственность обязывает. Пользование ею должно служить общему благу».

Для политико-правовой доктрины солидаризма характерны следующие моменты:

1. идеологическое противостояние и индивидуализму, и социализму (коммунизму);

2. резко негативное отношение к учению о классовой борьбе (Леон Дюги называл его «отвратительной доктриной» );

3. скептическое отношение к субъективным правам, поскольку они, по мнению солидаристов, разобщают членов общества. «Индивид не имеет никакого права, он имеет лишь социальные обязанности». Дюги предлагал заменить понятие субъективного права понятием социальной функции;

4. отрицательное отношение к идеям равенства и естественных прав человека, выдвинутых в революционную эпоху и закрепленных в Декларации прав человека и гражданина. Дюги утверждал, что люди неравны от природы, занимают соответственно этому разное положение в обществе и должны иметь разное, а не одинаковое юридическое состояние;

5. взгляд на буржуазию и пролетариат как на взаимосвязанные классы, каждый из которых выполняет социально необходимую функцию и которые должны совместно и солидарно трудиться в общественном производстве;

6. одобрительное отношение к частной собственности, которая рассматривалась не как субъективное право индивида, а как его обязанность «свободно, полно и совершенно выполнять социальную функцию собственника»;

7. понимание социальной солидарности как «факта взаимной зависимости, соединяющей между собой, в силу общности потребностей и разделения труда, членов рода человеческого»;

8. идея о том, что осознание факта солидарности порождает социальную норму, которая стоит выше государства и положительных (писаных) законов, а они лишь служат ее осуществлению. Дюги формулировал эту норму следующим образом: «Ничего не делать, что уменьшает солидарность по сходству и солидарность через разделение труда; делать все, что в материальных силах личности, чтобы увеличить социальную солидарность в обеих этих формах»;

9. акцент на положительных обязанностях государства. По мнению Дюги, норме солидарности соответствуют законы о всеобщем образовании, здравоохранении, социальном обеспечении, охране труда и др. Теория солидаризма оказала значительное и долговременное влияние на политико-правовую идеологию и практику. В России идеи Леона Дюги были поддержаны (хотя и не безоговорочно) такими видными правоведами, как Павел Иванович Новгородцев и Максим Максимович Ковалевский. На идеи Дюги о «социальных функциях» права благожелательно ссылались А. Г. Гойхбарг и другие советские юристы 1918–1920 гг. В дальнейшем доктрина Дюги о синдикалистском (корпоративном) государстве была использована фашистской партией Италии, франкистским и другими антидемократическими режимами, что подорвало доверие к фактически умеренным идеям солидаризма, ряд которых сохраняет актуальность и по сей день.

Билет№20:Социологическая традиция правопонимания: