ЯЛ часто интерпретируется как носитель языка, способный к воспроизводству и восприятию речи, которому присуща определенная совокупность особенностей вербального поведения.

В структуре ЯЛ выделяют три уровня: вербально-семантический (владение естественным языком), когнитивный (понятие, идеи, концепты), прагматический (цели, мотивы, интересы, установки и интенциональности). Такая уровневая модель представляет обобщённый тип, отражающий множество конкретных языковых личностей в данной культуре, отличающихся вариациями значимости каждого уровня в составе личности. В содержание ЯЛ включают также следующие компоненты: 1) мировоззренческий – систему ценностей или жизненных смыслов; 2) культурологический – уровень освоения культуры; 3) личностный – индивидуальное, глубинное, что есть в каждом человеке.

Изучение идиолектной личности и полилектной языковой личности – народа составляет предмет нового направления в лингвистике – лингвистической персонологии, назначением которой является «воссоздание общего и особенного в языке, его лексиконе и в его концептосфере».

Каждый человек как ЯЛ имеет свой уникальный способ постижения мира. Однако при всей уникальности человеческого сознания в нём не исключается «наличие общих инвариантных структур категоризации, присущих различным социальным, профессиональным или этническим сообществам людей относительно тех или иных аспектов окружающей действительности».

ЯЛ функционирует в пространстве культуры, отражённой в языке в формах общественного сознания на разных уровнях (научном, бытовом и др.), в поведенческих стереотипах и нормах, в предметах материальной культуры и т.д.

Тот факт, что «языковой коллектив, с одной стороны, и индивидуум, с другой стороны, является носителями культуры в языке» подводит нас к пониманию ЯЛ как «закрепленного в языке базового национально-культурного прототипа его носителя, своего рода «семантического фоторобота», составляемого на основе мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, отраженных в словаре». Такая трактовка вызывает необходимость изучать ЯЛ и ЯС через призму взаимодействия языка и культуры, что делает их базовыми категориями другой интердисциплинарной области – лингвокультурологии.

Рассматривая язык как «связующее звено жизни психической и жизни общественно-культурной» и в то же время как «орудие их взаимодействия», лингвокультурологии создана, по прогнозу Бенвениста на основе триады – язык, культура, человеческая личность. Эта наука по сути призвана к выявлению материальной и духовной самобытности этноса через язык, о чем еще в ХIХ веке писал В. Гумбольдт: «В языке мы всегда находим сплав исконно языкового характера с тем, что воспринято языком от характера нации… Рассматривать язык как орудие мыслей и чувств народа, есть основа подлинного языкового исследования… Язык – это слепок с мировоззрения и духа говорящего…».

Соответственно, соотношение языка и культуры представляется в современной науке следующим образом: «Язык народа – наиболее существенное его достояние, самое живое выражение его характера, самая энергичная связь его с мировой культурой… Как человека можно распознавать по обществу, в котором он вращается, так о нём можно судить и по языку, которым он выражается… Язык народа является зеркалом его мыслей. Умственный склад каждой нации отливается как стереотип в её языке».

Язык называют а) «зеркалом культуры»: он отражает менталитет и традиции говорящего на нем народа; б) «сокровищницей, кладовой, копилкой культуры»: в нём хранятся культурные ценности – в лексике, в грамматике, в идиоматике, в пословицах, поговорках, в фольклоре, в художественной и научной литературе; в) «передатчиком, носителем культуры»: он передаёт из поколения в поколение её сокровища; г) «орудием, инструментом культуры», формирующим личность человека; д) «мощным общественным орудием», преобразующим людской поток в этнос: он образует нацию через хранение и передачу культуры.

В языке репрезентируется «первоначальный и глубинный взгляд на мир», а также формируется «иерархия духовных представлений», присущих тому или иному этносу.

Изучая взаимодействие языка и культуры, лингвокультурология имеет интегральный характер, поскольку она а) образует систему философско-культурологических и лингвистических традиций; б) направлена на комплексное описание языка и культуры; в) базируется на сопоставлении разных языков и культур. Предмет лингвокультурологии составляет исследование этносемантики языковых знаков, которая образуется в процессе взаимодействия языка и культуры. В результате такого интерактивного процесса языковые единицы становятся единицами культуры и тем самым начинают «служить средством презентации ее установок (и преференций)». Отсюда следует, что язык имеет способность репрезентировать культурно-национальную ментальность его носителей, а значит, он функционирует как инструмент сознания. Это позволяет рассматривать категорию ЯС как отраженный в языке этноспецифический способ интерпретации мира, присущий тому или иному лингвокультурному сообществу.

3. Эмоциональные концепты

При означивании эмоций в сознании они приобретают собственное содержание, репрезентируясь в эмоциональных представлениях или когнитивных образах, в состав которых входят экстероцептивные и интероцептивные компоненты, сигнализирующие субъекту об изменениях в его внутреннем мире с точки зрения значимости для него окружающих лиц, предметов, явлений и событий. Представления человека о его внутреннем мире образуют в сознании эмоциональную концептосферу, состоящую из системы динамично развивающихся мыслительных конструктов – эмоциональных концептов (ЭК).

Антропологическая ориентация современной лингвистики, приводящая к исследованиям, реализуемым на стыке её с другими дисциплинами, предопределяет междисциплинарный статус категории концепта, используемой в двух новых парадигмах: лингвокогнитологии и лингвокультурологии.

Представители первого направления (Е.С. Кубрякова, Н.А. Болдырев, И.А. Стернин, А.П. Бабушкин, и др.) интерпретируют концепт как единицу оперативного сознания, выступающую как целостное, нерасчлененное отражение факта действительности. Образуясь в процессе мысленного конструирования (концептуализации) предметов и явлений окружающего мира, концепты отражают содержание полученных знаний, опыта, результатов всей деятельности человека и результаты познания им окружающего мира в виде определенных единиц, «квантов» знания.

В представлении когнитивистов, концепт рождается в виде первичного конкретного образа. Затем в процессе познавательной деятельности и коммуникативной практики человека этот образ в его сознании постепенно приобретает новые концептуальные уровни, окутывается, обволакивается новыми концептуальными слоями, что увеличивает объем концепта и насыщает его содержание.

Многокомпонентная и многослойная структура концепта может быть выявлена через анализ языковых средств ее репрезентации. Как «дискретная единица коллективного сознания», отражающая предмет реального или идеального мира, концепт присутствует в национальной памяти носителей языка в виде «познанного вербального обозначенного субстрата», что обеспечивает хранение полученных знаний и их передачу от человека к человеку и от поколения к поколению.

Представители второго, культурологического, направления (А. Вежбицкая, Н.Д. Арутюнова, Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов, Л.О. Чернейко, С.Х. Ляпин, В.И. Карасик, В.И. Шаховский, С.Г. Воркачев и др.) рассматривают концепт как ментальное образование, отмеченное в той или иной степени этносемантической спецификой.

А. Вежбицкая в своих работах описывает так называемые универсальные культурные концепты, которые принадлежат идеальному миру, определяются посредством набора семантических примитивов и отражают специфические культурно-обусловленные представления человека о действительности.

Н.Д. Арутюнова трактует концепты как понятия практической (обыденной) философии, возникающие в результате взаимодействия таких факторов, как национальная традиция и фольклор, религия и идеология, жизненный опыт и образы искусства, ощущения и системы ценностей. Составляя своего рода культурный фонд, эти мировоззренческие понятия, которые «личностны и социальны, национально специфичны и общечеловечны», функционируют, по мнению исследователя, в контекстах разных типов сознания – обыденного, художественного и научного. При этом ключ к семантической модели концепта Н.Д. Арутюнова видит в следующих аспектах: 1) наборе атрибутов, свидетельствующих о принадлежности к тому или иному концептуальному полю, 2) определениях, которые обусловлены местом в системе ценностей, 3) указаниях на функции в жизни человека.

Д.С. Лихачев, обращаясь к работе С.А. Аскольдова, описавшего концепт как мысленное образование, замещающее в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода, интерпретирует данный термин как «алгебраическое» выражение значения, которым носители языка оперирует в устной и письменной речи.

Формирование концептов исследователь объясняет ограниченными возможностями человеческой памяти и сознания, а также спецификой личностного восприятия действительности: «…Охватить значение во всей его сложности человек просто не успевает, иногда не может, а иногда по-своему интерпретирует его (в зависимости от своего образования, личного опыта, принадлежности к определенной среде, профессии и т.д.)».

Кроме того, Д.С. Лихачев связывает содержание концепта с национально-культурным опытом говорящих: «Концепт… является результатом столкновения словарного значения… с личным и народным опытом человека». Совокупность таких концептов, по мнению исследователя, образует так называемую концептосферу, в которой концентрируется культура нации.

Более узкое понимание концептов характерно для Ю. C. Степанова, который относит к ним семантические образования, отмеченные лингвокультурной спецификой и тем или иным образом характеризующие носителей определенной этнокультуры: «Концепт это как бы сгусток культуры в сознании человека, то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт это то, посредством чего человек – рядовой, обычный человек, не творец культурных ценностей – сам входит в культуру, а в некоторых случаях влияет на нее». Совокупность таких концептов не образует концептосферы как некоего целостного и структурированного семантического пространства, но занимает в ней определенную область.

Л.О. Чернейко видит в концепте содержание слова (денотативное и коннотативное), которое отражает представление данной культуры о характере явления, стоящего за словом, взятым в многообразии его ассоциативных связей

В.П. Нерознак определяет концепт как знаменательный образ, отражающий фрагмент национальной картины мира (Нерознак 1998: 67), а В.П. Москвин называет концептом «понятие, представляющее ценность для носителя языка, актуальное для него и потому выражаемое значительным количеством синонимов (в том числе – с метафорической внутренней формой), обладающих богатой лексической сочетаемостью; понятие, являющееся темой значительного количества пословиц, поговорок, фольклорных сюжетов, литературных текстов, произведений изобразительного искусства, скульптуры, музыки; понятие, глубоко укоренившееся в языке и культуре народа и потому являющееся диахронической константой и языка, и культуры».

С.Х. Ляпин представляет концепт как многомерное идеализированное формообразование, опирающееся на понятийную основу, закрепленную в значении какого-либо знака, и обладающее дискретной целостностью смысла, который функционирует в определенном культурном пространстве и поэтому предрасположен к культурной трансляции из одной предметной области в другую.

С.Г. Воркачев определяет концепт как «единицу коллективного знания / сознания (отправляющую к высшим духовным ценностям), имеющую языковое выражение и отмеченную этнокультурной спецификой». Такое ментальное образование, по мнению исследователя, соотносится с планом выражения лексико-семантической парадигмы, то есть всей совокупности разнородных синонимических средств (лексических, фразеологических, афористических, описывающих его в языке).

По мнению исследователей Волгоградской школы филологического концептуализма, концепт является как минимум трехмерным ментальным образованием: «Концепт имеет три важнейших измерения – образное, понятийное и ценностное. Образная сторона концепта – это зрительные, слуховые, тактильные, вкусовые, воспринимаемые обонянием характеристики предметов, явлений, событий, отраженных в нашей памяти, это релевантные признаки практического знания. Понятийная сторона концепта – это языковая фиксация концепта, его обозначение, описание, признаковая структура, дефиниция, сопоставительные характеристики данного концепта по отношению к тому или иному ряду концептов, которые иногда не существуют изолированно, их важнейшее качество – голографическая многомерная встроенность в систему нашего опыта. Ценностная сторона концепта – важность этого психического образования как для индивидуума, так и для коллектива».