41939 (571622), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Основная функция письменной речи – фиксация устной речи, имеющая цель сохранить её в пространстве и времени. Письмо служит средством коммуникации между людьми в тех случаях, когда непосредственное общение невозможно, когда они разделены пространством и временем. С древних времён люди, не имея возможности общаться непосредственно, обменивались письмами, многие из которых сохранились до сегодняшнего дня, преодолев барьер времени. Развитие технических средств сообщения, как телефон, в какой-то мере уменьшило роль письма. Но появление факса и распространение сети Интернет помогают преодолевать пространство и вновь активизируют именно письменную форму речи. Основное свойство письменной речи – способность к длительному хранению информации.

Письменная речь развёртывается не во временном, а в статистическом пространстве, что даёт пишущему возможность продумывать речь, возвратиться к уже написанному, перестроить предложения и части текста, заменить слова, уточнить, осуществить длительный поиск формы выражения мысли, обратится к словарям и справочникам. В связи с этим письменная речь имеет свои особенности. Письменная речь использует книжный язык, употребление которого достаточно строго нормировано и регламентировано. Порядок слов в предложении закреплённый, инверсия (изменения порядка слов) не типична для письменной речи, а в некоторых случаях, например в текстах официально – делового стиля речи, недопустима. Предложение, Являющееся основной единицей письменной речи, выражает сложные логико – смысловые связи посредством синтаксиса, поэтому, как правило, письменной речи свойственны сложные синтаксические конструкции, причастные и деепричастные обороты, распространённые определения, вставные конструкции и т.п. При объединении предложений в абзацы каждое из них строго связано с предшествующим и последующим контекстом.

Письменная речь является основной формой существования речи в научном, публицистическом, официально – деловом и художественном стилях.Специфика норм письменного кодифицированного языка

Специфика норм письменного кодифицированного языка вытекает из самого понятия «письменный язык» («письменная речь»), из интерпретации его сущности и характерных особенностей. Как известно, при господстве младограмматических взглядов, когда в науке о языке почетное место принадлежало фонетике, письмо не пользовалось почетным местом лингвистов.⁵ Тем более, что письменный язык долго воспринимался лишь как простое отображение устного на бумаге. И только с формированием системного подхода к языку, с подходом к языку как к структуре связанного осознание в лингвистической литературе специфики письменного языка, осмысление соотносительности устного и письменного языка как отношений функциональной комплементарности между ними, признание « специфической функции письменной речи» (последняя становится «из вторичной знаковой системы….первичной»), свойственности ей собственной, «иной структуры».⁶ Отметим, что в качестве главных средств письменного языка выступают графика и пунктуация. По А.А Зализняку, определим графику как общеобязательных алфавитных графем, соотнесенную с фонетической системой и служащею для передачи ее на письме, - в отличие от орфографии как «совокупности правил, предписывающих для каждой словоформы определенное написание», а пунктуацию – как систему не алфавитных графем, служащих для членения письменного текста. При этом некоторые графические средства могут выступать и как средство орфографии, и как средство пунктуации, например: пробелы (между словами и пунктуационно нагруженные знаками препинания), дефис ( внутрисловный и висячий), отточие (как внутрисловный знак, употребляемый параллельно дефису, и как знак препинания), кавычки (как «семантеко-стилестическая пометка слова» и как знак препинания для выделения чужой речи).

Вопрос о характере норм письменного кодифицированного языка непосредственно связан с проблемой соотношения последних с кодификацией. Под кодификацией ( в отличие от нормализации – активного вмешательства в речевую практику, с разной степенью сознательности, аргументированности и масштабов, от утверждения или осуждения какого-либо слова до проблем языковой политики) понимается процесс письменной фиксации объективно существующих языковых норм, фиксации, которая осуществляется лингвистом, а результаты его научной деятельности в этом плане – «правила» в «авторитетных руководствах» (грамматика, словарь, стилистика, справочник), адресованные пользующемуся языком обществу, всем носителям языка.⁷

Внимание исследователей привлекли некоторые особенности процессов реализации письменного языка. В частности, Л.С. Выготский отмечал « большую сознательность письменной речи по с равнению с устной» - эта черта естественно вытекает из того, что овладение письмом всегда есть ни что иное, как результат целенаправленного обучения, при котором необходимо проделать путь от осознаваемого изучений правил правописания – через систему повторяющихся упражнений – ко вторично автоматизированному навыку письма. Именно это обстоятельство открывает возможность – в процессе обучения – решающего влияния со стороны кодификации норм письменного языка (орфографических, пунктуационных правил) на пишущего, на формирование у него установок в процессе письма. Тем самым определяются максимальные (по с равнению с различными уровнями языковой системы) возможности действия кодификации в письменной речи.

Одна из сложностей к4одификации языковых норм заключается прежде всего в том, что в мы имеем дело с процессом спонтанного формирования норм. Эти процессы складываются из двух моментов – отбора и закрепления. Понятие отбора является конструирующим для языковой нормы.(32,15) Сущностное назначение отбора обусловлено самим понятием нормы: она «соответствует не тому, что можно сказать , а тому, что уже сказано и по традиции говорится…» включает модели, исторически уже реализованные. Таким образом, лингвистической научно обработанной кодификации норм в «авторитетных руководствах» должны предшествовать спонтанные процессы отбора, распространения и формирования норм в сфере узуса (отстоявшегося употребления); эти процессы создают условия для кодификации норм, а сама кодификация, по выражению Б. Гавранека «подкрепляет» стабильность и обязательность нормы.⁸

В развитии теоретических взглядов на правописание (орфографию) большую роль сыграли идеи Пражского лингвистического кружка. Именно в его тезисах, содержится утверждение об орфографии как о «продукте чистой условности и практике». Это утверждение, в свою очередь, породило мысль о полном отождествлении нормы и кодификации в области правописания. Например: правописание – сфера, « где норма и кодификация тождественны, где нормой является то, что кодифицировано…. При наличии орфографический правил они и представляют собой норму правописания». И – в качестве аргумента в пользу тождества «норма – кодификация» - Г. Фаска считает нужным различать и противопоставлять два типа норм в плане их возникновения: 1) «данные в языке» (обусловленные языковой системой, возникающие спонтанно и лишь регистрируемые лингвистом в ходе кодификации) и 2) «установленные» (толчок к функционированию исходит от нормализатора – от лица или от организации, предписавших данное правило).По Г. Фаске, нормам второго типа свойственны наименьшая степень варьирования и изменчивости, наибольшая степень устойчивости и обязательности, и именно таким критериям соответствуют нормы орфографии.⁹Схема кодификации этих норм имеет отправной точкой нормализационный акт «установления» правила – и тем самым Г. Фаска как бы исключает возможность спонтанных изменений в процессе дальнейшего функционирования, в процессах массовой письменной практики.

Памятуя, что за понятием правописания скрывается и орфография, и пунктуация, рассмотрим вопрос о характере функционирования пунктуационной нормы, чтобы убедится, насколько утверждения Г. Фаски справедливы для пунктуационных норм. В отношении пунктуационных норм тезис о отнесении их к «устанавливаемым» не вызывает сомнений: к концу XVIIIв. сформулированные М.В. Ломоносовым, Н. Кургановым и А.А. Барсовым правила употребления охватывают практически почти весь корпус знаков препинания. Но эти нормализационные «установления» сыграли роль своего рода «пуска» русской пунктуационной системы; ее развитие определялось внутрисистемными отношениями и практикой художественной литературы, где происходило оттачивание функций знаков препинания.

Рассмотренные примеры позволяют говорить об отставании правила от современной пунктуационной практики, что означает ничто иное, как возможность в процессе функционирования пунктуационной системы спонтанного, вне сферы строго подчинения предписаниям, появления и распространения новых тенденций в употреблении знаков препинания. Таким образом, схема развития пунктуационной нормы включает в себя: 1) нормализационный акт «установления», 2) функционирование, т.е. процесс массовой пунктуационной – письменной и печатной – практики, в рамках которой создаются условия для 3) спонтанного развития тенденций и употребления, отклоняющихся от правил, нуждающихся, в свою очередь, в 4) кодификации, в процессе которой лингвист выступает уже не как нормализатор, а именно как кодификатор.

Как мы видим в случае с пунктуационными нормами, свойственность последним возникновения с помощью нормализационного акта «установления» не отменяет основной схемы процесса кодификации (спонтанное формирование нормы в узусе – письменная регламентация уже сформировавшейся нормы), а лишь усложняет схему, объединяя то, что разъединяет и противопоставляет в своем тезисе Г. Фаска. Строго говоря, пунктуационная норма не может быть отнесена ни к первому типу норм («данных в языке»), ни ко второму («устанавливаемых») или, иначе, должна быть отнесена и к тому, и к другому: ко второму – в плане возникновения, к первому – в плане функционирования естественно развивающейся и изменяющейся пунктуационной системы. О спонтанном движении пунктуационных норм свидетельствуют и факты колебания, ср. хотя бы известное колебание «двоеточие-тире».

Не следует, однако, понимать сказанное так, что орфографической норме – в отличие от пунктуационной – не присуще внутреннее движение. Напротив, вопреки духу тезисов Пражского лингвистического кружка 1929г., и здесь, в массовой орфографической практике, могут быть отмечены случаи, когда намечаются и развиваются тенденции употребления, спонтанно формируются нормы, тем более что «орфографические нормы обычно узаконялись через большой промежуток времени после появления и широкого развития письменности на данном языке и узаконялись не сразу все».¹⁰Любопытно отметить, что дальнейшая кодификация отсутствующих в правилах орфографических норм не всегда оказывается адекватной спонтанно образовавшимся тенденциям, и это может приводить к невыполнению правил (даже в отдельных словарях) и, следовательно, к разнобою в орфографической практике.

Так, специальное исследование было посвящено «процессу становления орфографической нормы» написания сложных прилагательных (слитное, дефисное, раздельное) в XIX-XX вв. При отсутствии соответствующего орфографического правила пишущие оказались на протяжении длительного периода «предоставленные своему языковому чувству» и имели возможность самостоятельного выбора одного из способов написания. Таким образом спонтанно складывалось предпочтение определенных написаний для одних словообразовательных типов сложных прилагательных и колебания для других. Однако регламентация написания сложных прилагательных в правилах 1956 г. – на основе семантико-синтаксического критерия (сочинительная или подчинительная связь компонентов сложного прилагательного) – не разрешила всех противоречий в этом плане, разнобой и колебания здесь продолжались. В поисках разрешения противоречий составители словаря-справочника «Слитно или раздельно?» предложили иной – формально-структурный – критерий (наличие или отсутствие аффиксального оформления первого компонента сложного прилагательного). В настоящие время здесь на лицо ситуация, когда орфографическая норма написания сложных прилагательных испытывает колебания в массовой практике, при наличие двух противоположных рекомендаций на базе разных критериев: семантико-синтаксического (Правила 1956 г., § 80,81) и формально – структурного(«Слитно или раздельно?»). В то же время в лингвистической литературе на лицо две прямо противоположные рекомендации: постановка точки после скобки и перед скобкой. Небезынтересно, что рекомендация по этому поводу в «Справочнике по пунктуации» Д.Э. Розенталя отсутствует, но при вопросе на эту тему он ссылался на прецедент в Правилах 1956г. (§ 189) – написания типа «(Аплодисменты.)» для указания на «отношения слушателей к излагаемой речи какого-нибудь лица».

Ситуация колебания сложилась в сфере написания сокращений слов с двумя одинаковыми согласными (типа кор. или корр). И здесь в XIX-XX вв. отсутствовало соответствующие правило, предоставляя выбор предпочтений самим пишущим, - и, по-видимому, это предпочтение не было угадано составителями Правил 1956г., так как их рекомендация (точка после первой согласной) встречает сопротивления в массовой практике, предпочитающий написание с двумя согласными. И здесь в настоящее время имеет место орфографический разнобой.

Сказанное представляется существенным в связи с идеей об автономности письменного языка, при соотносительности и специфике устного и письменного языков. Как проявления языковой системы, нормы письменного языка представляют собой закономерности реализации графической и пунктуационной систем, формирующиеся, функционирующие и изменяющиеся по законам языковой системы – и в то же время как нормы письменного языка, обладающие значительной стабильностью, обязательностью и силой воздействия регламентации на употребление.

Сходства и различия между устной и письменной

формами речи

Сходство обеих форм речи заключается в том, что основу их составляет литературный язык. Следовательно, обе формы вынуждены придерживаться общепринятых норм русского языка. Однако устная форма речи, будучи привязанной, к разговорному стилю речи более свободна от нормирования и регламентации, чем письменная. Обе формы в практике занимают примерно равное место по своей значимости, проникая во все сферы человеческой жизнедеятельности, включая сферу производства, управления, образования, юриспруденции, искусства, в средства массовой информации и т.д.

Различия между ними сводятся чаще всего к средствам выражения. устная речь связана с интонацией и мелодикой, невербаликой, в ней используется определённое количество и «своих» языковых средств, она привязана к разговорному стилю. Письмо использует буквенные, графические обозначения, чаще книжный язык со всеми его стилями и особенностями, нормированностью

и формальной организацией.

Заключение

Заканчивая разговор о речи, о родном языке как средстве общения, следует подвести некоторые итоги и определить перспективы, связанные с совершенствованием культуры устной и письменной речи.

Итак, устная речь– это в конечном счете культура общения, культура речевой деятельности, овладение которой предполагает высокий уровень развития общей культуры человека, т.е. способность к культуре мышления, знание действительности, предмета речи, законов общения в целом и, наконец, законов, правил, норм использования средств языка для решения конкретной коммуникативной задачи.

Одним из первых этапов освоения устной речи является, на современный взгляд, осознание сути речевой деятельности, так как умение человека общаться, коммуникативная сторона его жизни, его социальный статус обеспечиваются умением создавать и воспринимать высказывания (тексты). Текст является продуктом социального взаимодействия. А умение создавать и воспринимать тексты позволяет человеку утвердить себя как личность.

Речь в результате всего должна точно, логично, выразительно, доступно передавать то, что замыслил автор того или иного высказывания. Если этого не происходит, то либо человек недостаточно ясно осознал замысел текста, его смысл, либо он не может найти слова, формы структуры, обеспечивающие понимание сказанного, а, следовательно, он не владеет необходимым уровнем речевой культуры.

Характеристики

Список файлов ответов (шпаргалок)