41811 (Нормы произношения и ударения), страница 2

4. Произношение безударных гласных

В безударных слогах гласные подвергаются редукции - качественным и коли­чественным изменениям в результате ослабления артикуляции. Качественная редукция - это изменение звучания гласного с потерей некоторых признаков его тембра, а количественная - это уменьшение его долготы и силы.

В меньшей степени редуцируются гласные, находящиеся в первом предудар­ном слоге, в большей степени гласные остальных безударных слогов.

В первом предударном слоге на месте букв а и о произносится звук [А] - «крышечка». От ударяемого [а] он отличается меньшей продолжительностью и более задним образованием: тр[А]ва^', с[А]сна'.

В остальных безударных слогах на месте букв а и о произносится краткий
звук, средний между [ы] и [а], обозначаемый в транскрипции знаком [ъ]: тр[ъ]вяно'й, з[ъ]лото'й, школ[ъ], вы'з[ъ]в. В начале слова безударные [а] и [о] произносятся как [a]: [а]зо'т, [а]блада'ть.

После твердых шипящих [ж] и [ш] гласный [а] в первом предударном слоге произносится как [а]: ж[а]рго'н, ш[а]га'ть. Но перед мягкими согласными произносится звук, средний между [ы] и [э]: ж[ы']ле'ть, лош[ы']де'й.

После мягких согласных в нервом предударном слоге на месте букв произносится звук, средний между [и] и [э]: в[и']сна', ч[и']сы'.

В остальных безударных слогах на месте букв е и я произносится очень краткий [и], в транскрипции обозначаемый знаком [ь]: в[ь]лика'н, вы'н[ь]сти, п[ь]тачо'к, вы'т[ь]нуть.

На месте сочетаний букв аа, ао, оо в предударных слогах произносятся гласные [аа]: з[а¯]сфальтировать, з[а¯]дно', п'а]нгли'йски, в[а¯]брози'ть.

5. Произношение согласных

В конце слов и в их середине перед глухими согласными звонкие согласные оглушаются : ястре[п], разбе[к], запа[т], бага[ш].

На месте глухих согласных перед звонкими, кроме [в], произносятся соответ­ствующие звонкие: [з]бежать, о[д]бросить, во[г]зал.

В ряде случаев наблюдается так называемое ассимилятивное смягчение, т. е. согласные, стоящие перед мягкими согласными, произносятся мягко. Это относится в первую очередь к сочетаниям зубных [з'д']есь, гво[з'д']и, е[с'л']и, ка[з'н'], ку(з'н']ец, пе[н'с']ия. Встречаются два варианта произношения [з'л']ить и [зл']ить, по[с'л']е и по[сл']е.

Двоякое произношение наблюдается в сочетаниях с губными согласными: [д'в']ерь и [дв']ерь, [з'в']ерь и [зв']ерь. В целом, регрессивная ассимиляция по мягкости в настоящее время идет на убыль.

Двойные согласные являются долгим согласным звуком обычно тогда, когда ударение падает на предшествующий слог: гру'[п¯]а, ма'[с]а, програ'[м]а. Если же ударение падает на последующий слог, то двойные согласные произносятся без долготы: а[к]о'рд, ба[с]е'йн, гра[м]а'тика.

6. Иноязычные слова и выражения

Известно, что нет такого языка, который был бы совсем свободен от иноязычных влияний, так как ни один народ в современном мире не живет совершенно изолированно.

В силу длительных экономических, политических, культурных, военных и иных связей русского народа с другими в его язык проникло довольно значительное количество иноязычных слов, которые имеют различную степень ассимиляции и неограниченную или ограниченную сферу употребления. В русской лексикологической традиции выделяются:

слова, давно усвоенные и используемые наравне с русскими (стул, лампа, школа, диван, картина, утюг, вуаль, джаз, студент, трансляция, антибиотик, техникум и др.);

слова, не всем понятные, но необходимые, так как они обозначают понятия науки, техники, культуры и т.п. (брифинг, аннигиляция, плеоназм, фонема, морфема, дезавуировать, нуклиды, превентивный, агностицизм и под.);

слова, которые могут быть заменены исконно русскими без всякого ущерба для смысла и выразительности высказывания (эпатировать, эпатаж, апологет, акцентировать, визуальный и под.).

В соответствии с этим заимствованные слова воспринимаются, с одной стороны, как закономерный результат общения народов, а с другой - как порча языка; с одной стороны, - без заимствований нельзя обойтись, а с другой (когда их слишком много и принадлежат они к третьей группе в указанной классификации) - иноязычные слова и выражения становятся тем балластом, от которого язык должен избавляться. «Авторитет употребления», целесообразность, ситуативная необходимость могут определить отношение к чужому слову и защитить родной язык от «небрежения», от «неприличностей», как назвал М.В. Ломоносов ненужные, необдуманные заимствования. Употребление заимствованных - чужих, иностранных - слов должна определять социально-языковая потребность и целесообразность» [].

Как известно, среди заимствований (в широком смысле) выделяются слова, с помощью которых дается описание чужих стран, чужой жизни и нравов, они представляют собой своеобразные «локальные приметы» и называются экзотизмами (от греч. exotikos - чуждый, иноземный, необычный: ехо - снаружи, вне). Смысловая и стилистическая функция экзотизмов заключается в том, что они позволяют создать «эффект присутствия», локализовать описание. Экзотизмы легко распределяются по так называемым «национальным сериям» (английская, французская, испанская и т.д.).

Близки к экзотизмам варваризмы (греч. Barbarismos - иноязычный, чужеземный) - подлинно иностранные слова и выражения, вкрапленные в русский текст, не полностью освоенные или совсем не освоенные из-за фонетических и грамматических особенностей. Они, как правило, употребляются в несуществующих в русском языке формах и часто передаются средствами языка-источника: авеню, денди, мосье, фрау, tete - a - tete (фр. - с глазу на глаз), cito (лат. - срочно ), ultima ratio ( лат . - порочный круг).

Иноязычные вкрапления и экзотизмы, в отличие от заимствованных слов (в узком смысле), не теряют ничего или почти ничего из черт, присущих им как единицам языка, которому они обязаны своим происхождением. Они не принадлежат, подобно заимствованиям, системе использующего их языка, не функционируют в нем в качестве единиц, более или менее прочно связанных с лексическим и грамматическим строем этого языка.

Варваризмы, как и экзотизмы, выполняют разнообразные функции: называют то, что по-русски не имеет названия; служат средством речевой характеристики персонажей; с их помощью достигается «эффект присутствия» и т.д. Причем обычно они придают тексту юмористический, иронический или сатирический оттенок.

Используемые в русском языке иноязычные слова выполняют определенную стилистическую роль, от которой зависит частотность их употребления в различных функциональных стилях. Установлено, что больше всего иноязычных слов в научном стиле (это прежде всего терминология), гораздо меньше в публицистическом, еще меньше в официально-деловом и художественном. Деятели науки, культуры, литераторы неоднократно подчеркивали мысль о том, что только необходимость может сделать целесообразным использование заимствованных слов. Так, В.Г. Белинский писал: «В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей», - одновременно подчеркивая: «...охота пестрить русскую речь иностранными словами без нужды, без достаточного основания, противна здравому смыслу и здравому вкусу».

Идеи очищения русского литературного языка от ненужных заимствований, употребления иностранных слов в строгом соответствии с их значением, разумного предпочтения нерусским книжным словам их общеупотребительных эквивалентов сохраняют свою актуальность и в наши дни. Неоправданное введение в речь иноязычных элементов засоряет ее, а использование их без учета семантики приводит к неточности.

Список используемых источников

1. Козырев В.А. Черняк В.Д. Вселенная в алфавитном порядке: Очерки о словарях русского языка. – СПб.: Изд-во РППУ им. А.И. Герцена 2000. – 356 с.

2. Русский язык и культура речи: Учеб. для вузов / А.И. Дунев, М.Я. Дымарский, А.Ю. Кожевников и др.; Под ред. В.Д. Черняк. – М.: высшая школа, С-Пб: Издательство РГПЧ им. А.И. Герцена, 2003, - 508 с.

3. Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Тельникова М. Современный русский язык. – М.: Рольдо, 2001 – 448 с.

4. Словарь ударений русского языка: 82500 словарных единиц / Под ред. М.А. Штудипера. – М.: Рольф, 2000г. – 816с.

5. Скворцов Л.И. Экономия слова, или Поговорим о культуре русской речи. – М., 1996