36551 (Экологическое право), страница 2

- низкий уровень подготовки материалов, поступающих из государственных контролирующих органов, что зачастую служит поводом к отказу в возбуждении уголовных дел по причине отсутствия в деянии признаков состава преступления (на деле отсутствует не состав преступления, а надлежащее отражение его признаков в материалах, например ущерба);

- органы власти субъектов Федерации и органы местного самоуправления издают законы и иные нормативные акты, порой не соответствующие федеральному законодательству и не прошедшие экологической, криминологической, экономической и иных экспертиз, что дезорганизует прокурорско-следственную практику местных правоохранительных органов;

- законодательное регулирование экологических общественных отношений ориентировано преимущественно на ликвидацию уже возникших негативных последствий производственной и иной антропогенной деятельности и на привлечение виновных к ответственности, а не на их предупреждение. Система профилактики экологических правонарушений отсутствует.

Как отмечалось, ежегодно в России возникает до 40 тыс. лесных пожаров, уничтожающих порой сотни тысяч гектаров леса. От 80 до 90% из них возникает по вине людей.

В постсоветский период развития России экологическое законодательство существенно увеличилось в объеме. Однако принятие многих важных и нужных законов, направленных на сохранение природной среды и ее качества, не повлекло за собой изменения тенденций экологической преступности.

Некоторое снижение в 1991 и 1992 г.г. объясняется социально-политической обстановкой в стране: развалом СССР и связанными с этим последствиями), а в 1997-1998 гг. - принятием нового УК РФ, необходимостью его осмысления и накопления опыта применения.

Удельный вес экологических преступлений в общем количестве зарегистрированных в России преступлений вырос с 3,4% в 2005 г. до 5,6% в 2009 г.

Однако борьба с экологическими преступлениями на фоне ухудшающейся из года в год криминогенной ситуации в стране правоохранительными органами до сих пор не считается приоритетной. Основной упор делается на борьбу с корыстно-насильственной и экономической преступностью.

Борьба с экологическими преступлениями зачастую сводится только к принятию мер организационного характера. Проводятся координационные совещания правоохранительных органов с привлечением местных органов власти и контролирующих организаций, вырабатываются совместные планы, которые затем не выполняются.

Как указывалось, новый УК РФ ориентирован на признание окружающей природной среды биологической основой жизни, здоровья, деятельности человека. Изменение приоритетов в охране социальных ценностей выразилось в увеличении в нем более чем в 3 раза (с 4 до 14) статей об ответственности за преступления, сопряженные с причинением вреда природной среде (загрязнение вод, воздуха, почв, лесов и т.п.). Логично было бы предположить увеличение в 1997-2003 гг. доли таких преступлений в общей структуре зарегистрированной экологической преступности. Однако по-прежнему, как и 20 и 30 лет назад, в правоприменительной практике борьба ведется главным образом с экологическими преступлениями, сопряженными с незаконным захватом природных ресурсов (незаконным природопользованием): незаконной добычей водных животных и растений (ст. 256 УК РФ), незаконной охотой (ст. 258 УК РФ), незаконной порубкой деревьев и кустарников (ст. 260 УК РФ).

Резко возросшее количество регистрируемых преступлений в Новгородской, Псковской, Вологодской, Ленинградской, Ивановской, Амурской областях, Республике Татарстан и других связано в основном с усилением борьбы с незаконной порубкой деревьев и кустарников (ст. 260) и возросшим уровнем незаконной порубки леса.

Увеличение числа случаев незаконной добычи водных животных и растений (ст. 256) в Астраханской, Волгоградской, Новосибирской областях, Республиках Калмыкия, Адыгея, Марий Эл объясняется тем, что все они являются развитыми рыбохозяйственными регионами.

Число случаев незаконной охоты (ст. 258) возросло в регионах с развитой системой охотничьих хозяйств, таких как Тверская, Смоленская, Архангельская, Свердловская, Тюменская, Пермская области, Алтайский край.

Снижение же количества экологических преступлений в ряде регионов, отмеченное в табл. 6, связано с бездействием как правоохранительных органов, так и органов государственного экологического контроля. Нередко сами работники государственных контролирующих органов совершают экологические преступления. Особенно заметным оказалось снижение числа экологических преступлений в Республике Хакасия, а также в Камчатской, Самарской и Курской областях. В республике Ингушетия в 2003 г. не зарегистрировано ни одного экологического преступления, а в 2009 - только одно.

Следует иметь в виду, что зарегистрированная экологическая преступность - видимая часть айсберга . Ее латентность чрезвычайно высока и по отдельным видам и регионам, по экспертным оценкам, достигает 95-97%, особенно в отношении добычи водных биоресурсов или лесопользования. В настоящее время не менее 40% древесины общим объемом более чем 22 млн. м2 заготавливается либо незаконно, либо с грубыми нарушениями лесного законодательства. Как отмечают исследователи, характерным примером "беспредела", творимого в лесах России, является ситуация в Приморье. В регионе действует отлаженный механизм вывоза древесины за границу. Складывается впечатление, что лесопользование контролирует не государственная лесная служба, а криминальные авторитеты.

Число правонарушений в лесном хозяйстве действительно велико. С 2005 по 2008 г. число только зарегистрированных незаконных порубок леса выросло с 580 до 11654, а удельный вес этих преступлений в общем количестве экологических преступлений в 2009 г. составил 58,4%.

Большой ущерб причиняется преступлениями, совершенными в составе группы. Причем анализ практики выявляет существование высокоорганизованных криминальных групп, совершающих экологические преступления с корыстными целями. Например, по делам о рыбном браконьерстве по предварительному сговору совершается 64% преступлений, а по делам о незаконной охоте - 56,1%.

О высокой латентности экологических преступлений представляется возможным судить по материалам надзорных прокурорских проверок, данным печати, анкетирования, изучения материалов, по которым отказано в возбуждении уголовных дел, материалов административной практики и т.д. Так, в ходе исследования автором было выявлено, что в Хабаровском крае, Дагестане, районах Нижней Волги в 100% материалов о привлечении виновных к административной ответственности за незаконное занятие рыбным промыслом содержались признаки состава преступления.

По данным исследователей, низкая применяемость норм уголовного законодательства об охране природы отмечалась и в 70-е, и в 80-е годы. Так, за нарушения водного законодательства уровень применяемости этих норм составил в одном из исследуемых регионов страны примерно 0,13%, за нарушения рыбоохранного законодательства - 2,2%, за нарушения законодательства, регулирующего производство охоты, - 1,3%*.

Научная постановка проблемы. Состояние научной разработки проблемы причин экологических правонарушений и преступлений неадекватно отражает резкое обострение экологических проблем в Российской Федерации и общественную опасность экологических правонарушений.

В криминологической характеристике причин общей преступности остается много неясного, спорного, неисследованного. Общая теория причин преступности нуждается в адаптации применительно к группе рассматриваемых преступлений.

Недостаточно разработаны гносеологические основы исследования причин экологических правонарушений.

Справедливо отмечается, что истинность суждений о причинах, их отличии от условий, о предмете исследования и т.д. практически не оценивается.

Многие вопросы охраны природы не решаются годами и служат питательной почвой вседозволенности, безнаказанности, экологической преступности.

Пассивность государственных органов в решении экологических проблем имеет свои корни и нуждается в самостоятельном исследовании.

Нуждается в разработке само понятие причин экологических правонарушений, ибо в общей теории не достигнуто единства в определении этой категории.

В самой общей форме их можно определить как совокупность социальных явлений, порождающих экологические преступления и правонарушения.

Изложенным мы хотим подчеркнуть сложность и объемность вопросов детерминации экологической преступности. Они сами по себе могут претендовать на отдельное монографическое исследование, и мы акцентируем внимание лишь на решении отдельных аспектов данной проблемы.

Требует также самостоятельного исследования специфика действия причин отдельного преступления, которые анализируются в связи с изучением личности преступника, и механизма преступного поведения.

Генезис причинности и социальная детерминированность экологически значимого поведения. Чтобы понять причины запретного поведения (правонарушения) индивидуума, необходимо определить само понятие такого поведения. И только правильно определив его, следует искать истоки правонарушения.

Представляется, что генетические корни экологической деликтности лежат в объективной противоречивости взаимодействия общества и природы. Человек по природе - потребитель и преобразователь природного вещества и энергии. Как ни печально это сознавать, но объективности ради следует признать, что он паразитирует на теле планеты, как червь, внедрившийся в яблоко. "Яблоко" (планета) является его домом, сырьевой базой хозяйствования (экономики), источником всего, чем он дышит, пользуется и живет, туда же он сбрасывает отходы своей жизнедеятельности. Представляется, что если абстрактно удалить все людское население с тела планеты, к худшему в ней ничего не изменится. Посему практически вся деятельность человека объективно изначально экологически вредна. Оценивать ее полезность или вредность мы можем лишь относительно, с точки зрения социального, а не естественного развития природы и общества.

Эта противоречивость как закономерность социального развития меняет свой характер, остроту, форму проявления, но всегда присутствует в социальной практике, складывающейся в историю развития человечества. Отсюда сущность экологического правонарушения проявляется в признаках того же порядка, что и сущность любого экологически значимого поведения вообще, так как правонарушение - часть его.

Но это касается лишь их общего стержневого признака - экологичности. Социальная же значимость и юридическая оценка поведения различны.

Экологически значимое поведение - более широкое понятие, чем экологическое правонарушение. Рассмотрение экологически значимого поведения вне социальных связей не позволяет различить экологическое правонарушение и правомерное воздействие на природную среду. Так, разрешенные охота, рубка леса, разработка недр, загрязнение водоемов и воздуха, рассматриваемые вне их социальной сущности, не отличаются по внешним признакам от преступлений того же порядка. Разница лишь в том, что одни разрешены, а другие - запрещены.

Исследуя причины экологических правонарушений, необходимо учитывать, что экологически значимое поведение может быть как социально полезным, так и социально вредным, как законным, так и противоправным (в том числе преступным) и может оцениваться лишь с социальных позиций.

Преступное поведение всегда асоциально, общественно опасно и противоправно. Экологичность преступного поведения выражается в незаконном природопользовании или негативном воздействии на природную среду, которое, исходя из существующих отношений в обществе, признается опасным. С позиции же естества природы всякое воздействие на нее ущербно, ибо нарушает сложившиеся в ней связи и экосистемы.

Социальные причины правонарушений имеют исторически изменчивый характер и их изучение предполагает гносеологический, онтологический, генетический подход.

Структура причин экологических преступлений и иных правонарушений. Среди причин экологических преступлений и иных правонарушений мы выделяем общие причины, причины преступлений и правонарушений, связанных с воздействием на природную среду (ухудшением ее качества), и причины преступлений и правонарушений, связанных с незаконным природопользованием. Такая структура причин соответствует содержанию экологического законодательства, состоящего из норм природоохранительного права и норм природоресурсового права (права природопользования).