Диссертация (Понятие и формы обогащения в кондикционных обязательствах), страница 25

В английском праве факт неосновательного обогащения порождает право на реституцию. Вопрос о возможных видах данного права (а также его предмете) является крайне дискуссионным в английской доктрине. Одни авторы допускают возникновение как обязательственного, так и вещного права на реституцию, другие ограничивают рассматриваемую область лишь обязательственными правами.

По мнению П. Бирска, потерпевший всегда имеет обязательственное право на реституцию, а в некоторых случаях также дополнительно и вещное право, в том числе, и на образующий обогащение объект^355,356. Обязательственное право на реституцию – это, прежде всего, право на получение от ответчика денежной стоимости обогащения. В качестве единственного исключения из этого правила П. Биркс называет случай суброгации, когда потерпевший реализует в судебном процессе право требования правообладателя против третьего лица – несправедливо обогатившегося, при том, что правообладатель обязан воздержаться от создания препятствий потерпевшему^357,358. Напротив, в тех случаях, когда в результате неосновательного обогащения возникает вещное право потерпевшего, реституция в натуре (specific restitution), как правило, возможна.

³⁵⁴ Virgo G. Op. cit. P. 77.

³⁵⁵ Birks P. Op cit. P. 164. Несколько страниц спустя П. Биркс оговаривается, что все же существуют отдельные исключения, когда обязательственное требование о компенсации стоимости обогащения не допускается. Однако

он выражает уверенность, что такие отдельные случаи должны исчезнуть в скором времени и потому любое несправедливое обогащение должно давать право на денежную компенсацию.

³⁵⁶ Говоря о дихотомии обязательственных и вещных прав в английском праве, П. Биркс использовал понятия “rights in personam” и “rights in rem”, Разумеется, говорить об обязательственных и вещных правах применительно

к английскому праву следует с определенной долей условности, учитывая то, что подобная классификация

присуща прежде всего континентальному праву. Тем не менее, отдельные критерии, лежащие в основе этой классификации, в частности, следование за объектом и приоритет при банкротстве, могут использоваться применительно к категоризации прав и в английском праве.

³⁵⁷ Наиболее часто случаи суброгации возникают после выплаты страховщиком страхового возмещения потерпевшему от деликта и обращения с иском к причинителю вреда.

³⁵⁸ Ibid. P. 169–171. Как указывает П. Бирск, существуют мнения, что такие случаи все же существуют. Однако, по

его мнению, все иные случая следует квалифицировать как случаи возникновения вещного права, в частности, траста.

Как отмечал Р. Чэмберз, по английскому праву любое право на реституцию индивидуально-определенного имущества (в его терминологии – передаваемых прав) – это вещное право (right in rem), хотя, как подчеркивает автор, данная позиция не основана ни на логике, ни на каких-либо особых соображениях справедливости, и теоретически вполне могло бы быть допустимо признание существования обязательственных прав, опосредующих возврат такого имущества³⁵⁹.

По мнению Г. Вирго, реституционное требование из неосновательного обогащения всегда носит обязательственный характер и направлено на истребование денежной стоимости полученного обогащения³⁶⁰. В тех случаях, когда требование истца к ответчику носит характер защиты наличного вещного права (существовавшего ранее или возникшего после получения имущества ответчиком), подобное требование не является требованием из неосновательного обогащения, а относится к вещному праву³⁶¹.

Как пишет Э. Лоддер, вид права на реституцию зависит от вида обогащения ответчика. Если обогащение ответчика составляет получение денежной ценности (получение объекта, имеющего денежную стоимость), право на реституцию выражается в обязательственном требовании о выплате истцу соответствующей денежной суммы³⁶². Если обогащение составляет получение субъективного права или освобождения от юридической обязанности (юридическое обогащение), правом на реституцию (в натуре) является особое секундарное право, реализация которого либо порождает resulting trust, либо аннулирует сделку (rescission), либо вносит определенные изменения в правоотношение (rectification), либо производит суброгацию. Автор подчеркивает, что далеко не во всех случаях юридического обогащения возникает право на реституцию указанными

способами. Решение этого вопроса остается на усмотрение законодателя и судов и

³⁵⁹ Chambers R. Op. cit. P. 257.

³⁶⁰ Virgo G. Op. cit. P. 64.

³⁶¹ Ibid. P. 569, 636.

³⁶² Lodder A. Op. cit. P. 64.

находится в зависимости от решения многих иных вопросов в других областях права, в том числе договорного и вещного³⁶³.

В 1996 г. Палата Лордов в решении по делу Westdeutsche Landesbank Girozentrale v Islingron LBC указала, что истец по требованию о возврате исполнения, осуществленного по ничтожному договору, не имеет вещных прав в отношении исполненного. Это решение, а также мнение некоторых ученых, привели к тому, что текущей тенденцией английского права считается исключение из последствий несправедливого обогащения возникновения у потерпевшего вещных прав. П. Биркс критически оценивал данную тенденцию и отмечал необходимость предоставления вещных прав потерпевшему в

определенных случаях³⁶⁴. Следует отметить, что не все английские суды

последовали указанной позиции Палаты Лордов. В частности, в деле Re Farepak Good and Gifts Limited [2007]³⁶⁵ ошибочный платеж компании-банкроту был признан судом основанием для возникновения права траста плательщика в отношении уплаченных денежных средств.

Существенное значение для решения вопроса о реституционной ответственности в английском праве имеет возражение об утрате обогащения (изменении положения). Как указывалось ранее, после того, как установлено наличие неосновательного получения ответчиком ценности за счет истца, ответчику предоставляется возможность в порядке выдвижения возражения об изменении положения (утрате обогащения) обессилеть предъявленное реституционное требование.

³⁶³ Ibid. P. 64–67.

³⁶⁴ К таким случаям П. Биркс относил следующие: возникновение право траста у лица, осуществившего предоставление при изначальном отсутствии основания, в частности, при исполнении ничтожной сделки; возникновение права оспаривания оспоримой сделки; возникновение права траста у лица, осуществившего предоставление по отпавшему основанию, при условии, что право получателя по распоряжению полученным предоставлением было изначально ограниченно договором; возникновение права траста или equitable lien в отношении предмета, полученного обогатившимся в результате распоряжения первоначальным предметом

обогащения, если в отношении первоначального предмета у потерпевшего существовало вещное право (Birks P.

Op. cit. P. 180–204).

³⁶⁵ Re Farepak Good and Gifts Limited [2007] 2 BCLC 1.

149

Допустимость данного возражения впервые была признана в уже упоминавшемся судебном решении по делу Lipkin Gorman (a firm) v Karpnale Ltd (1991). Как отметил Р. Гофф, данное возражение доступно лицу, чье положение изменилось настолько, что при всех обстоятельствах было бы несправедливым потребовать от него реституции, либо, альтернативно, реституции в полном объеме³⁶⁶. Определяющей характеристикой данного возражения является то, что ответчик не является обогатившимся: хотя первоначально ответчик обогатился (или казался обогатившимся), его обогащение было утрачено в связи расходами, убытками и иным ухудшением положения (в т. ч. имеющим нематериальный характер), каузально связанными с фактом обогащения³⁶⁷.

Две идеи лежат в основе данного возражения. Во-первых, данное возражение соответствует строгому характеру реституционной ответственности, т. е. тому, что для возникновения реституционного требования вина обогатившегося, как правило, не имеет значения. Из данной черты реституционной ответственности вытекает, что ответчик не должен отвечать в какой-либо мере, превосходящей реальное увеличение его имущества. Во-вторых, данное возражение гарантирует свободу распоряжения собственным имуществом, обеспечивая уверенность в сохранности приобретенного имущества³⁶⁸.

Несмотря на то, что принципиальная допустимость возражения об утрате обогащения признана и судебной практикой и доктриной, его точные основания и границы остаются предметом дискуссий. Еще в решении по делу Lipkin Gorman (a firm) v Karpnale Ltd Р. Гофф указал, что пределы данного возражения должны быть выработаны в дальнейшем применительно к конкретным ситуациям. Соответственно, до настоящего времени в данной области существует множество неразрешенных вопросов³⁶⁹.

³⁶⁶ Приводится по: Burrows A. Op. cit. P. 525.

³⁶⁷ Ibid. P. 526.

³⁶⁸ Birks P. Op. cit. P. 209.

³⁶⁹ Goff R., Jones G. Op. cit. P. 846–847, 852.

150

Отмечается, что не все расходы обогатившегося учитываются для целей данного возражения. Между фактом обогащения и понесенными расходами должна существовать достаточная причинно-следственная связь³⁷⁰. Ухудшение финансового положения обогатившегося, не связанное с полученным обогащением, не дает права на возражение. Кроме того, не учитываются расходы, понесенные недобросовестно³⁷¹ и при осознанном принятии риска. Предметом дискуссий является возможность учета расходов, понесенных при совершении правонарушения³⁷².

Дискуссионным остается вопрос, доступно ли возражение об утрате обогащения только в том случае, когда обеднение произошло вследствие убежденности обогатившегося в правомерности получения обогащения, либо подобного ограничения области применения возражения не требуется. В качестве примера для проверки данных подходов может быть использован случай утраты обогащения в результате гибели полученного объекта, например, вследствие пожара. Хотя утрата обогащения в этом случае никак не связана с верой обогатившегося в сохранность обогащения, возражение об утрате обогащения должно быть ему доступно, что подтверждается господствующим мнением³⁷³.

По вопросу о допустимости кондикционного требования в ситуациях, обозначенных нами ранее как «случаи рефлективного действия прав», английское право занимает следующую позицию. Согласно господствующему мнению специалистов, когда лицо получает выгоду от действий иного лица, осуществляемых последним в его собственных интересах или интересах третьего лица, у получателя таких «случайных выгод» (incidental benefits) не возникает обязанности компенсации. Как отмечают Р. Гофф и Г. Джонс, лицо, предоставляющее выгоду другому лицу, осознанно действуя в своем собственном

³⁷⁰ При этом, по мнению Э. Барроуза, причинная связь может считаться достаточной и тогда, когда расходы были понесены в ожидании факта обогащения, – см.: Burrows A. Op. cit. P. 533–534.

³⁷¹ Понятие недобросовестности применительно к данному возражению является дискуссионным. Классическим примером недобросовестности является ситуация, когда обогатившийся несет расходы, осознавая, что обогащение

получено неосновательно.

³⁷² Ibid. P. 537–544.