Конверсия (Лекции по БЖД)

Конверсия

   Когда после подписания в 1987 г. Горбачевым и Рейганом договора о сокращении целого класса стратегических вооружений — ракет средней дальности — стали производиться ликвидационные пуски, стало ясно, что эта программа потребует немалых расходов. Более того, многолетний труд высококвалифицированных коллективов ракетной индустрии выбрасывался на ветер. В документах 1991 г., подписанных Горбачевым и Бушем, о стратегических наступательных вооружениях, был включен пункт, разрешающий уничтожение этих ракет методом пусков. Появился шанс дорабатывать боевые ракеты в космические и использовать их для запуска космических аппаратов.
   В 1994 г. ряд организаций планировали провести показательные пуски двух основных типов ракет СС–18, СС–19 и несколько типов ракет морского базирования. А в конце 1994 — начале 1995 г. намечали начать коммерческие пуски.
   Создатели столь совершенных конструкций не желают мириться с бесславной их гибелью. Тем более, что в конструкциях одних ракет было заранее заложена возможность их конверсионного использования в качестве космических носителей, другим открыта такая возможность после некоторых относительно несложных доработок. Утилизация ракет подрывом — операция затратная и тупоголовая. Разборка, резка на куски, сортировка материала, кабелей, элементов электротехники, пускай даже аккуратная, — для ракетной техники такого класса процедура примитивная, хотя не требует высокой квалификации, но требует немалых расходов средств. Такую технологию можно было понять для простых снарядов или несложной военной техники. Экономически более выгодно для нас уничтожение баллистических ракет производить пуском с выводом на орбиту или на квазивертикаль спутников, полезных грузов или “цехов” для производства различных материалов в условиях невесомости.
   Между тем технические возможности ракеты СС–18 позволяют с высокой степенью надежности обеспечить выход на околоземную орбиту 200–500 км грузов массой до 7,5 т. Незначительное переоборудование ракет, то есть замена ядерных боеголовок на космические аппараты, оснащенные необходимым навигационным, энергетическим и технологическим оборудованием, включая возвращаемые на Землю капсулы, создает предпосылки для использования ракетного арсенала в качестве эффективного транспортного парка для запуска мирных спутников.
   КБ имени В.П.Макеева совместно с ВМФ дружно выступает за региональную конверсию своих разработок. Создано целое семейство ракет–носителей. На базе морской ракеты РСМ–25 создана космическая ракета “Зыбь”, которая выносит в вертикальном полете полезный груз от 100 до 800 кг в кратковременную невесомость. “Высота” на базе ракеты РСМ–40 выносит на круговую орбиту полезный груз до 115 кг. Аналогичную нагрузку имеет ракета–носитель “Волна” на базе ракеты РСМ–50. На базе ракет РСМ–52, –54 созданы комплексы “Штиль”, “Прибой”, “Риф–М”, которые в состоянии осуществить запуск полезного груза до 450 кг на круговую орбиту порядка 200 км. Более широкий диапазон вариантов носителей разработан для ракеты РСМ–54: “Штиль–1N”, “Штиль–2N”, “Штиль–3”, “Штиль–ЗА”.
   Особенность морских ракет–носителей разработки этого КБ в том, что они могут стартовать как со стационарных пусковых установок из района Белого моря, так и с плавучих (проект “Прибой”) практически из любой точки акватории планеты.
   В декабре 1991 г. по конверсионной программе “Спринт” был совершен пуск ракеты с подводной лодки с мини–заводом на борту. За время вертикального полета и возвращения полезного груза на Землю полезный груз приличное время (от 17 до 40 мин.) находился в состоянии невесомости. Этого времени достаточно, чтобы произвести от 0,5 до 5 г ценного продукта особой чистоты, которая не достигается в земных условиях.
   В декабре 1992 г. пуск по программе “Медуза” с подводной лодки Тихоокеанского флота.
   Весьма интересна программа использования боевых наземных ракет с пуском с борта самолета, а не с подводной лодки. КБ Макеева предлагает ракеты–носители типа “Штиль–ЗА”, которые имеют возможность стартовать с самолетов типа Ан–124 и Ил–76. Старт может быть осуществлен из любой точки Земли.
   КБ В.Н.Челомея на базе ракеты PC–18 создало носитель “Рокот”, который имеет возможность выносить на низкую круговую орбиту полезный груз массой до 4 т. Проведено несколько пусков этой ракеты. Как сообщалось в прессе, близки к подписанию соглашения об использовании этого носителя западными заказчиками, в том числе с немецким космическим агентством “Deutsche Aerospace”. Состоялась попытка запуска спутников, в том числе израильского, ракетой–носителем “Старт”, разработанной на базе боевой ракеты “Тополь” КБ А.Д.Надирадзе.
   Сформировался большой конверсионный ракетный флот для запуска космических объектов. Дело за политиками. Судя по весьма слабому, скорее всего незаинтересованному взгляду политиков России и космического агентства, эти ракеты скорее всего пойдут на слом. Машина уничтожения в Суроватихе работает напряженно, как крематорий.
   Станислав Николаевич Конюхов, давая в августе 1997 г. интервью В.С.Губареву, сказал: “Я оказался первым Генеральным конструктором, которому приходится уничтожать стратегические баллистические ракеты. ” Речь шла об уничтожении ракет PC–18 (СС–19) разработки В.Н.Челомея, базировавшихся на территории Украины. “┘Самое трудное — нравственное мучение, и его исключить нельзя. Это ведь “изделия”, созданные могучим коллективом, десятками смежников┘”,— продолжал Станислав Николаевич. Губарев, который как обозреватель “Правды” знал лично С.П.Королева, М.К.Янгеля, В.П.Глушко и многих генеральных конструкторов. Он заметил: “В кресле, в котором сидите Вы, раньше сидели Янгель и Уткин. Они за боевые комплексы получали Звезды Героев┘ И вдруг приоритеты меняются, и награждать Вас теперь нужно не за создание ракетных комплексов, а за их эффективное уничтожение┘” При этом Губарев оговорился: “Я, конечно, несколько утрирую ситуацию, но мне хотелось бы понять, как коллектив пережил такой поворот на 180 градусов?”
   Такого рода повороты в реальной жизни создателей боевой техники в принципе неизбежны. Во–первых, по истечении гарантийного срока или срока технической пригодности, во–вторых, при обновлении боезапаса и, наконец, при изменении направления внешней политики правительства. Как обезвреживается боевая техника — простым уничтожением или пуском ракет с космическим аппаратом в головной части — это разговор особый. Важно, что на этот счет есть государственное решение — его надо выполнять┘ Здесь роль создателя техники, конечно, не бравурная и созидательная, а разрушительная. Другое дело, когда техника закапывается живьем самим создателем. Это может сделать тот, кто сам в нее не верит, хуже того — не ценит. Предположим, что созданный образец техники не оправдал надежд и надо переходить к созданию нового, более совершенного, в муках творчества — это можно понять. Но когда техника себя показала на высшем уровне достижений┘ Консервация, как называют процессы захоронения, оставляя непосвященным тусклый огонек надежды на возрождение,— это обман. Законсервированная техника умирает так же неотвратимо, как и незаконсервированная. Это не тушенка. С течением времени пропадает, растворяется технология. Для ракетной техники консервация — это мумификация перед захоронением. Захоронение совершенной техники — это предательство перед прошлым и будущим. Еще трагичнее, когда при этом дают награду