КИСЕЛЕВ и Центр им. Хруничева (Лекции по БЖД), страница 4

При запуске «Зари» на наблюдательном пункте площадки 97 космодрома «Байконур» собралось невиданное количество людей. На старте присутствовали практически все директора космических агентств стран Европы, США, Канады, Японии, Индии, Китая и других государств. Запуск снимали почти все крупнейшие телекомпании мира. Это была премьера Космического центра имени Хруничева – готовилась к старту ракета «Протон», а с ней первый модуль «Заря» Международной космической станции, с которого должно было начаться построение на орбите всей станции.
Напряжение всех участников события трудно передать словами. О моем собственном состоянии и волнении и вовсе не стоит говорить.
Наконец последовало объявление по громкой связи «Есть отделение космического аппарата», потом - «Есть открытие антенн космического аппарата». Репортаж окончен. Всеобщие крики, ликование. Спускаемся с наблюдательного пункта. Валерий Рюмин, летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза, Елена Кондакова, летчик-космонавт, Герой Российской Федерации, супруга Рюмина, достают припасенную бутылочку, кричат: «Анатолий, давай к нам!»
Вдруг в это время – звонок мобильного телефона. Звонит мой заместитель и говорит: «Не все гладко, есть вопросы». Тут же сажусь в машину и еду в степь. Стресс сумасшедший. Мимо идет вереница машин, все спешат на пресс-конференцию. Набираю номер в Голицыно. Снимает трубку Виктор Петрович Ромишевский. Он всегда дежурит на самых ответственных запусках. Мы с ним узнаем друг друга по голосу. Он подтверждает вывод на орбиту с высокой точностью, открытие антенн и говорит, что при прохождении станцией последнего измерительного пункта на территории России «земля не видит борт» (жаргон специалистов), и что нужно дождаться следующего витка. А это через 90 минут!
Срочно еду в клуб, искать Ю.Н. Коптева, чтобы задержать пресс-конференцию. Вхожу в зал, а Юрий Николаевич и остальные руководители уже садятся в президиум. Сажусь с краю, начинается пресс-конференция. Ожидаю свое выступление, думаю – сейчас придется сказать, что есть вопросы, что не все так гладко. К счастью, буквально перед моим выступлением в зал входит мой заместитель Александр Викторович Лебедев и показывает мне два больших пальца – оба вверх. С «Зарей» все в порядке, сбой на земле... Вот так случаются инфаркты.

Итог того феерического действа очевиден: российская космонавтика, какие бы финансовые и политические трудности ее ни преследовали в последние годы, еще раз доказала, что способна осуществлять самые сложные технические проекты.
4 декабря 1998 года стартовал американский «шаттл» с американским переходным блоком «Юнити» («Единство»), который 7 декабря был состыкован с российской «Зарей». А спустя неполных 20 месяцев «Заря» в качестве активного аппарата состыковалась со служебным модулем «Звезда», тоже родом из Филей.
Так стартовала первая международная космическая станция ХХI века.
Тем временем А.И. Киселеву и его коллегам пришлось в полной мере ощутить на себе жесточайшую конкуренцию. К примеру, 30 октября 1997 года из Французской Гвианы с космодрома Куру пришло известие об успешном запуске европейской ракеты тяжелого класса «Ариан-5». Европа истратила на ракету восемь с лишним миллиардов долларов. Председатель европейского консорциума «Арианспейс» Жак-Мари Лютон тогда же пообещал, что к 2000 году полезная нагрузка для вывода на геостационарные орбиты достигнет семи тонн, а к 2003 году – восьми тонн…
Складывалось впечатление, что у «Протона» может остаться только одно преимущество: его рекордная надежность. Тем более что на рынке уже наметилось определенное снижение спроса на запуски: на арену выходили все новые и новые носители, и у заказчика появилась возможность выбирать.
Составить конкуренцию прежде всего «Ариан-5» мог капитально модернизированный «Протон» с новыми разгонными блоками. Только вот миллиарды долларов, на которые была создана европейская ракета, Киселеву взять было негде. Потребовался очередной «мозговой штурм» его команды. В результате от «Протона-К» осталась только… конфигурация, за исключением головного обтекателя. Вся начинка «Протона-М» оказалось новой. Важнейший этап второй модернизации «Протона» - создание «своего» разгонного блока «Бриз-М».

2004 © Международный Объединенный Биографический Центр