117541 (Истоки и становление политической и правовой мысли), страница 2

В Египте до сих пор незыблемо стоят символы величия местных царей-фараонов – их усыпальницы – пирамиды. Фараон соединял в одном лице и верховную политическую власть правителя, и главного жреца, т.е. духовного правителя, возглавлял сословную социальную “пирамиду”, был посредником между богом и людьми. В одном из древнейших политико-религиозных документов – “Поучении Птахотепа” (XXVIII в. до н.э.) говорится о безусловном и абсолютном повиновении всех египтян фараону, о необходимости и целесообразности общественного (сословно-классового) неравенства, хорошего обращения господ с “низшими” людьми,

В Месопотамии важными юридическими и политическими памятниками являются законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царств. Они исходят из представлений о божественном происхождении царской власти, а царей изображают как богоподобных существ, которые правят с помощью своих вельмож. Так, в Законах Хаммурапи, царя Вавилона (XVIII в. до н.э.), правитель изображается строгим, но справедливым отцом своих подданных, который заботится о том, чтобы “сильный не обижал слабого, чтобы сироте и вдове оказывалась справедливость”.

В Древней Индии главным источником политико-правовых идей служили священные тексты и писания Веды (буквально с санскрита – знание). Наибольший интерес в этом отношении представляет “Ригведа” – собрание гимнов. Отсюда берет начало концепция всемогущего космического или божественного закона – риты как порядка, установленного изначально на земле и на небесах высшей силой и требующего от человека определенного повиновения.

Влияние священных писаний наглядно сказывается на “Законах Ману” (мифического прародителя людей), представляющих собой совокупность религиозно-философских, политических, моральных и правовых установлений, определяющих добродетельную жизнь человека. Вот некоторые из них. [c.36]

О варнах (сословиях): деление общества на наследственные варны изображается как результат божественного творчества. Высшая варна брахманов призвана изучать религиозные книги и обучать религии, она создана Владыкой мира из его уст; вторая варна – кшатрии призвана охранять народ, она создана Богом из его рук; третья варна – вайшии, которую Он создал из своего бедра, должна пасти скот, торговать, ссужать деньги и обрабатывать землю; а четвертая, низшая варна – шудры, созданная из ног Владыки, должна “безропотно служить” первым трем варнам.

О царе: царь пусть охраняет страну и убивает врагов; царь, имеющий правильно управляемую страну, растит благополучие; царь, который по неразумению беспечно мучает свою страну, немедленно лишается вместе с родственниками страны и жизни.

О знатоках Вед: царь, даже погибая, не может взимать налог со знатоков Вед; им следует установить особое содержание и проявлять о них отеческую заботу.

О слугах царя: они назначены для охраны народа, но бывают большей частью порочными, стремящимися к захвату чужой собственности.

Об управлении: следует назначать старосту для каждой деревни, управителя десяти деревень, управителя двадцати и ста, а также управителя тысячи; в каждом городе надо назначить одного думающего обо всех делах.

О судопроизводстве: руководствуясь правилами судопроизводства надо иметь в виду истину, предмет иска, себя самого, свидетеля, место, время, и обстоятельства; не должны допускаться в свидетели ни заинтересованные в иске, ни родственники, ни соучастник, ни враги, ни пораженные болезнями, ни опороченные6.

Самым известным и содержательным политическим трактатом Древней Индии считается "Артхашастра, или наука политики" (IV–III вв. до н.э.), а его автором брахман Каутилья. В трактате анализируется весь спектр важнейших государственно-политических и хозяйственных вопросов, содержатся практические советы.

В разделе, посвященном основам государства, сказано: “Основными элементами государства являются: государь, министр, сельская местность, укрепленные города, казна, войско и союзники”. Очень подробно характеризуется “идеал государя”. С точки зрения качеств, привлекающих к нему людей, он должен быть высокого рода, со счастливой судьбой, справедливым, правдивым, не изменяющим своему слову, не иметь в своем окружении лиц негодных. Ему должны быть свойственны такие качества ума, как любознательность, способность учиться, познавать, размышлять по поводу познанного, отвергать негодное и проникать в истину. Его деятельность должны отличать следующие положительные качества: красноречие, находчивость, умение воздавать за добро и зло, дальновидность, быть искусным при выборе мира и войны, а также быть свободным от страстей, гнева, жадности, рассеянности, наклонности к клевете. В разделе содержится предупреждение: царь, не имеющий положительных качеств, погибает от своих подданных или врагов.

Важное значение придается совещаниям, которые проводит царь. Совещание должно быть закрытым, “из которого не истекают разговоры, куда не могут заглянуть и птицы”. Перечисляются следующие пять элементов совещания: способ приступа к делам, наличие достаточного числа людей и материалов, определение времени и места, противодействие неудачам, счастливое завершение дела.

Представляет интерес раздел под названием “Наблюдение в своей стране за партиями людей преданных и людей предательски настроенных”. Здесь расписывается техника тотальной слежки и провокаций. Следить надо за всеми – и за главными должностными лицами, и за простыми горожанами, и за сельскими жителями. Шпионам рекомендуется внедряться в места массовых скоплений людей – в залы собраний и даже места священных омовений: “Пусть шпионы, переодетые отшельниками, бритыми или с заплетенной косой, узнают довольство и недовольство людей”. [c.37] Довольных пусть царь чтит материальными дарами и знаками внимания, недовольных подвергает наказанию.

Как видно, образ “идеального царя” явно тускнеет на фоне действий, которые предписываются царской властью шпионам.

Во внешней политике государства, как подчеркивается в “Артхашастре”, следует применять шесть методов:

1) мир, предполагающий заключение договора, связывающего враждующие стороны;

2) войну, как причинение вреда противнику;

3) выжидательное положение как пребывание в безразличном состоянии;

4) наступление, т.е. принятие мер к нападению на противника;

5) поиски союза с кем-то на стороне, с другим государством;

6) двойственную политику, как использование то войны, то мира.

Не лишен интереса и такой рассматриваемый вопрос: идти войной против более сильного, но несправедливого правителя, или против слабого, но такого, который правит справедливо? Ответ, содержащийся в “Артхашастре”, таков: следует идти против более сильного, но правящего несправедливо. Ибо если такой правитель подвергнется нападению, то его подданные не будут ему помогать; они могут изгнать его или перейти на сторону его врага. Если же подвергнется нападению более слабый, но справедливый, то его подданные будут ему помогать, и неизвестно, чем закончится нападение.

Рефренов в трактате проходит мысль о том, что власть и богатство следует приобретать, отстаивать и увеличивать всеми средствами, как хорошими, так и дурными, когда последние оказываются более надежными или единственно возможными7. Несколько тысячелетий спустя это повторит итальянец Николло Макиавелли.

В Древнем Китае рождение политико-правовой мысли и ее характер имели существенную специфику. Над ней не довлели священные писания, как в Индии, хотя, разумеется, воля Неба признается в качестве высшего, определяющего начала – дао (путь, закон). В центре внимания китайских мудрецов и философов находились проблемы организации государства, управления им, отношений человека и общества.

Это явственно проявляется у Конфуция (кит.: Кун Фу-цзы “учитель Кун”; 551–479 до н.э.)– самого великого китайского философа, создателя этико-политической доктрины, спустя несколько веков возведенной в ранг официальной идеологии. Главный труд Конфуция – “Лунь-юй” (“Беседы и суждения”). [c.38] Его учение, получившее название конфуцианства, играло в истории Китая роль специфического эквивалента религий. Кроме того, его именем названа одна из современных цивилизаций.

Конфуций родился и большую часть жизни прожил в царстве Лу, внутриполитическая ситуация в котором была сложной. Правитель царства был номинальной фигурой, реальная власть находилась в руках одного влиятельного клана. Не лучшей была обстановка во всем Китае. Единой страны не было. Завоеванная в конце XII в. до н. э. гуннским племенем чжоу, страна распалась на несколько крупных царств и княжеств, находившихся в состоянии непрекращающихся междоусобных войн. Чжоуский правитель (ван), считавшийся сыном неба, формально обладал мандатом на высшую власть в Китае, но фактически последняя не распространялась за пределы его домена. Постоянные войны между царствами и княжествами, интриги в борьбе за власть, тяжелая жизнь простых людей–горожан и сельских жителей – существенно подрывали ту цивилизованность, культуру (вэнь), которая была создана китайцами (хуася) на протяжении многих веков и отличала их от варваров.

Вот почему все учение Конфуция пронизано воспоминаниями по золотым древним временам, когда государь-правитель, почитавшийся народом как самый добродетельный и мудрейший человек, имел обыкновение избирать себе в преемники самого добродетельного и мудрого из своих подчиненных. Все, о чем писал и чему учил Конфуций, опиралось на мудрость древних китайских обычаев. “Передаю, а не создаю, – говорил он. – Верю в древность и люблю ее”.

Конфуций интерпретировал нормы древности творчески, весьма продуманно, с учетом реальности, в которой он жил. Примерно так следуют учению Конфуция современные китайцы, для которых он – древность и традиция.

Признавая божественную и естественную стороны происхождения власти, учитель Кун свой главный интерес видел в том, как обустроить жизнь людей, обеспечить мудрый и справедливый порядок в государстве.

Этот порядок предполагает пять разнородных отношений: властителя и подчиненных, мужа и жены, отца и сына, старшего брата и младшего, друзей. В первых четырех должно быть повеление, с одной стороны, и полное подчинение – с другой. Властвовать следует справедливо и с благоволением, подчиняться же правдиво и искренне. В дружбе же руководящим принципом должна быть обоюдная добродетель.

Когда Конфуция спрашивали, в чем заключается управление государством, он отвечал по-разному и, в частности, так:

Да будет государем государь, слуга – слугой, отцом – отец, и сыном – сын. [c.39]

Когда руководишь, забудь об отдыхе. А выполняя поручение, будь честен.

Правление есть исправление. Кто же посмеет не исправиться, когда исправитесь вы сами.

Его однажды спросили, не было бы полезно, если бы правитель велел умертвить всех дурных людей на пользу добропорядочных, мудрец ответил: “К чему вообще применять смертную казнь? Если правитель имеет благие намерения, то у него будут только хорошие подданные”. Он учил: “Стыдись быть бедным и убогим, когда в стране есть путь. Стыдись быть знатным и богатым, когда в ней нет пути”.

Давая различные ответы на один и тот же вопрос, “учитель Кун” хотел показать сложность управления государством и ответственность того, кто им управляет.

В основе политического учения Конфуция лежит принцип добродетели, человечности. На вопрос, что такое человечность, он отвечал: “Держать себя с почтительностью дома, благоговейно относиться к делу и честно поступать с другими”8. Высшей целью его этического кодекса было установление справедливой социально-политической структуры в обществе и государстве.

Достичь справедливого устройства можно лишь соблюдая определенные правила (ли) и нормы (сяо), которые касаются всех людей и прежде всего тех, кто управляет. Ли – это правила поведения людей в иерархической системе управления, правила, которые предохраняют от угодничества одних, от произвола других, позволяя каждому сохранить достоинство. Правитель обязан использовать чиновников в соответствии с ли, но и чиновник должен строго следовать ли. Без неукоснительного соблюдения ли вся структура управления становится негодной и в конце концов рушится.

Нормы сяо по своему характеру и предназначению значительно шире. Ими регулировалась вся совокупность отношений в семье и в клане, между родственниками всех степеней. Эти нормы обеспечили характерный для Китая культ родственных отношений. Правильно налаженные отношения в семье и между родственниками являются залогом установления правильных отношений в обществе и государстве.

У Конфуция есть еще одна важная норма не только поведения человека, но и его качественных характеристик – жень, которая не переводится на русский язык каким-либо одним словом. Но суть ее можно понять из следующего рассуждения: “Если вы учтивы, к вам не будут обращаться неуважительно; если вы честны, вам будут верить; если серьезны, преуспеете; если добры, сможете использовать услуги других”. [c.40] Обладание всеми этими качествами и постоянная реализация их – это и есть жень.

Можно, конечно, сказать, что учение Конфуция благородно, но нереалистично, что его можно использовать как идеологическое оправдание восточной деспотии. Основатель легизма – течения китайской политической мысли, соперничавшего с конфуцианством, Шан Ян (390–338 до н.э.), говорил, что призывы к добродетели в конфуцианском стиле – пустая болтовня, а конфуцианцы – паразиты, сидящие на шее народа. И тем не менее факт остается фактом: “миллиардный Китай и поныне остается, несмотря на все революции XX в., потрясавшие эту страну, в основе своей конфуцианским по ценностным ориентациям, привычным стереотипам культуры, образу жизни, характеру взаимоотношений в обществе. В этом и состоит историческое значение конфуцианства”9.

§ 3. Этатизм – доминанта политической мысли Древней Греции и Рима