46524 (Использование интегрированных в язык запросов (linq) при обработке массива данных в microsoft visual basic 2008), страница 9

около 30 % заявок по-прежнему остаются необслуженными.

Отсюда следует, что необходимо снизить процент необслуживаемых клиентов, в связи с чем банк недополучает доход в виде процентов и комиссий по кредитному договору.

Рассмотрим возможность снижения ухода заявок из очереди и повышение пропускной способности. Известны два способа увеличения пропускной способности СМО [1,2]:

сократить время обслуживания заявки;

увеличить количество обслуживающих специалистов.

Т а б л и ц а 2

Расчетные значения показателей новой «объединенной» СМО (а) и при увеличении штата (б)

Для реализации первого способа надо найти меры, которые значительно сократили бы время обслуживания заявки, сложно по следующей причине. Время, необходимое сотруднику отдела продаж для предоставления всей интересующей потенциального заемщика информации, а также для выяснения всей значимой для банка информации, зависит от множества внешних факторов, повлиять на которые практически невозможно. Второй способ - увеличение числа сотрудников на два человека. Расчетные данные по изменению показателей ККО от увеличения штата отдела продаж с 7 до 9 человек приведены в табл. 2 (б).

Итак, данные табл. 2 показывают, что работа двух дополнительных сотрудников позволяет сократить количество потерянных заявок до 17 %, а также увеличить дневную пропускную способность ККО до 90 клиентов. Увеличение штата приводит к улучшению и других характеристик ККО.

Основные положения теории массового обслуживания могут использоваться при принятии решений о целесообразности увеличения (сокращения) штата, об обоснованности дополнительных затрат на обучение и повышение квалификации персонала, о равномерности распределения обязанностей между сотрудниками, о степени загруженности персонала, о возможностях более эффективной организации работы в ККО. А такие показатели, как среднее время ожидания начала обслуживания, среднее время пребывания заявки в системе, абсолютная и относительная пропускная способность, вероятность отказа позволяют оценивать качество предоставляемых сотрудниками кредитного учреждения услуг.

ЛИТЕРАТУРА

Лабскер Л.Г., Бабешко Л.О. Теория массового обслуживания в экономической сфере: Учебник. М: ЮНИТИ, 1998.

Гнеденко А.А., Коваленко Т.Г. Теория массового обслуживания. М.: КомКнига, 2005.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.skgtu.ru/

УДК 34

О ПОЛНОМОЧИЯХ СУДОВ ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ ПО ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ нормоКОНТРОЛЯ

Доц., канд. юр. наук Носенко М.С.

Кафедра гражданского права и процесса.

Северо-Кавказский горно-металлургический институт

(государственный технологический университет)

Освещается проблема распределения полномочий по проверке нормативных правовых актов между Конституционным Судом РФ и судами общей юрисдикции.

В последнее время большое внимание уделяется привидению правового пространства России к единству, при котором должна четко соблюдаться иерархия нормативных правовых актов, предполагающая соответствие актов органов государственной власти, органов законодательной и исполнительной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления федеральному законодательству, в первую очередь Конституции РФ. Достижению указанной цели способствует работа прокуратуры по надзору за законностью нормативных правовых актов. Контроль за законностью нормативных правовых актов осуществляют суды общей юрисдикции в порядке производства по делам, возникающим из публичных правоотношений.

Признание нормативного правового акта незаконным может иметь юридические последствия, выражающиеся в восстановлении нарушенных прав граждан (ч. 2 ст. 13 ГК РФ). Так, ст. 16 ГК РФ предусматривает, что убытки, причиненные гражданину, юридическому лицу в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием.

На практике нормативные правовые акты признавались судами недействительными или недействующими. Признание нормативного правового акта недействительным или недействующим является следствием его незаконности. Однако эти понятия имеют различное содержание. Нормативный правовой акт, признанный недействительным, лишается юридической силы и не порождает никаких правовых последствий со дня его принятия. Признание нормативного правового акта недействующим означает прекращение его действия с определенного момента: либо с момента вступления решения суда в законную силу, либо с другого момента, определенного решением суда. Представляется, что основное различие в последствиях признания акта недействительным и признания акта недействующим в том, с какого момента подлежат восстановлению нарушенные незаконным нормативным правовым актом права.

Казалось бы логичным считать, что применение судом того или иного полномочия в конкретном случае должно зависеть от момента, с которого нормативный правовой акт стал противоречить закону большей юридической силы, а так же от наличия других оснований признания акта незаконным. Так, если нормативный правовой акт противоречит закону большей юридической силы с момента его принятия, то он признается недействующим с этого момента, что, по сути, означает его недействительность. Нормативный правовой акт будет недействительным и в случаях, если он не был зарегистрирован (когда регистрация является обязательной) или (и) опубликован для всеобщего сведения, а также в случае издание акта органом власти с превышением своей компетенции. В случаях издания закона большей юридической силы после принятия оспариваемого нормативного правового акта, последний должен признаваться недействующим. Именно таким образом до недавнего времени складывалась судебная практика.

Возможность признания в судебном порядке нормативных актов недействительными предусмотрена в ряде положений действующего законодательства (ст. 13 ГК РФ, п.3 ст. 15 ФЗ от 8.08.2001 г.) "О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора)"; ст. 61 ЗК РФ).

Несмотря на это, право судов общей юрисдикции признавать нормативные правовые акты недействительными не признает Конституционный Суд РФ. В постановлении по делу о проверке конституционности отдельных положений п. 2 ст. 1, п. 1 ст. 21 и п. 3 ст. 22 Федерального Закона "О Прокуратуре РФ" от 11 апреля 2000 г. он указал, что по делам об оспаривании нормативных актов субъектов РФ суды общей юрисдикции могут выносить только решения о признании нормативных актов субъектов РФ недействующими с момента вступления решения суда в законную силу. Свою позицию Конституционный Суд РФ обосновал следующими доводами.

Суды общей юрисдикции правомочны подтверждать недействительность законов субъекта Российской Федерации, содержащих такие же положения, какие уже были признаны неконституционными Конституционным Судом Российской Федерации, т.е. основывать свое решение на соответствующем решении Конституционного Суда Российской Федерации. Утрата законом юридической силы, как следует из ч. 6 статьи 125 Конституции РФ и конкретизирующих ее ст. ст. 79 и 87 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", возможна лишь в результате признания его неконституционным.

Однако из ст. 125 Конституции не следует вывод, который сделал Конституционный Суд. В данной норме указывается на то, что последствием признания Конституционным Судом РФ правового акта неконституционным является утрата им юридической силы. На это указал в особом мнении судья Конституционного Суда РФ Г.А. Жилин: "Что касается статьи 125 (ч. 2, 3 и 6) Конституции РФ, устанавливающей полномочия Конституционного Суда РФ, то она не имеет отношения к вопросу о последствиях признания судом общей юрисдикции закона субъекта РФ противоречащим федеральному закону. Такого рода дела суды общей юрисдикции рассматривают не в порядке конституционного судопроизводства, а по правилам ГПК РСФСР, не вторгаясь при этом в компетенцию Конституционного Суда РФ". Выводы Конституционного Суда не обосновываются ссылками на нормы Конституции РФ, которые ограничили бы право судов общей юрисдикции признавать законы субъектов и другие нормативные акты недействительными, если они противоречат федеральному закону. Кроме того, таких запретов Конституция РФ не содержит.

Конституционный Суд РФ указал также, что рассмотрение судом общей юрисдикции дела о проверке закона субъекта Российской Федерации, в результате которой он может быть признан противоречащим федеральному закону, не исключает последующей проверки его конституционности в порядке конституционного судопроизводства. Получается, что по вопросу о недействительности закона субъекта РФ решение суда не может иметь окончательной силы, так как сам федеральный закон, на соответствие которому проверялся, закон субъекта, не был предметом проверки в Конституционном Суде РФ. Этим, по сути, устанавливается презумпция "неконституционности" любого федерального закона до тех пор, пока его конституционность не будет подтверждена Конституционным Судом РФ.

Если следовать позиции Конституционного Суда РФ, то решение суда по делу о признании незаконным нормативного правового акта имеет силу превентивного акта государства, направленного на защиту прав от нарушений в будущем.

Следствием такого положения станет ущемление права граждан и организаций на восстановление нарушенных незаконным нормативным правовым актом субъективных прав (гражданских, жилищных и др.), так как право на удовлетворение иска о восстановлении нарушенных незаконным нормативным актом прав у них возникнет только после подтверждения Конституционным Судом РФ неконституционности этого акта. По действующему законодательству обращение граждан или организаций в Конституционный Суд РФ возможно только в связи с рассмотрением конкретного дела в суде. Такое положение противоречит целям правосудия и нарушает конституционное право граждан на судебную защиту нарушенных прав.

В силу того, что толкования, даваемые Конституционным Судом РФ, действуют только в пределах предмета, указанного в запросе, суды некоторое время в одинаковых ситуациях (при схожих основаниях признания акта незаконным) применяли разные полномочия. В разъяснениях, содержавшихся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. № 5 "О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел по заявлениям прокуроров о признании правовых актов противоречащими закону" (в редакции от 21 декабря 1993 г., с изменениями от 25 октября 1996 г. и 25 мая 2000 г.) указывалось, что в случае удовлетворения заявления о признании противоречащим федеральному закону закона субъекта Российской Федерации в резолютивной части решения должно быть указано об этом, а также о том, что данный закон признается недействующим и не подлежащим применению со дня вступления решения в законную силу. В случае удовлетворения заявления о признании противоречащим закону иного правового акта (не являющегося законом субъекта Российской Федерации) суд признает этот акт недействительным и не порождающим правовых последствий со дня его принятия.

Верховный Суд РФ привел даваемые им разъяснения в соответствие с постановлением Конституционного Суда РФ, но предусматривал возможность признания судами общей юрисдикции нормативных правовых актов недействительными при наличии определенных обстоятельств, с которыми действующее законодательство связывает недействительность актов органов власти.

Однако с 1 февраля 2003 г., после вступления в силу ГПК РФ, суды общей юрисдикции лишены возможности признавать нормативные правовые акты недействительными (ч. 2 ст.253), что нельзя признать правильным.