186561 (К изучению социолингвистического портрета носителя русского просторечия)

К изучению социолингвистического портрета носителя русского просторечия

М.Т. Дьячок, С.В. Моисеев

Русское просторечие, по справедливой оценке видного немецкого лингвиста З. Кёстер-Томы, во многом уникальное явление, практически не имеющее аналогов в других языках [1]. Однако этот феномен изучен далеко не достаточно и, на наш взгляд, существующие подходы к нему страдают неполнотой и поверхностностью. Вплоть до настоящего времени изучение просторечия обычно осуществляется в русле исследований по стилистике. Просторечие часто трактуется как "грубая речь", или "малокультурная речь", или представляется в качестве набора разрозненных фактов.

Проделанные нами на данный момент исследования (опубликован ряд статей) [2] дают основания не согласиться с этим и утверждать, что русское просторечие является целостной языковой структурой, характеризующейся своими фонетическими, лексическими, фразеологическими и другими особенностями [3]. На наш взгляд, глубокое понимание феномена просторечия будет достигнуто только тогда, когда оно будет изучаться, во-первых, комплексно и, во-вторых, не как изолированный феномен, а в социально-культурном контексте.

Это связано с тем, что, как показывают наши исследования, важной особенностью современной социолингвистической ситуации в России, является сосуществование в русскоязычном обществе двух социолингвистических групп, условно называемых нами носители литературного языка и носители просторечия, которые дифференцируются по трем основным параметрам:

(1) язык,

(2) сфера деятельности,

(3) культура (система ценностей, норм, мировоззренческих представлений, поведенческих стереотипов и т. д.).

Российская система противопоставления носителей литературного языка и просторечия во многом уникальна для современного мира. Параллели в других странах провести очень трудно, поскольку там это, как правило, переплетается с межнациональными, языковыми и расовыми проблемами. В качестве приблизительных параллелей можно привести нынешнюю ситуацию в Израиле (арабы и евреи), ЮАР (белое и черное население), США (белое население и негры), Новой Каледонии (французы и канаки).

Можно привести и некоторые исторические параллели. Так, разделение русскоязычного общества на две группы чем-то напоминает традиционную индийскую кастовую систему или систему сословий во Франции 18 в. Однако при этом есть и существенное отличие, так как формально в русскоязычном обществе это разделение не легализовано. Напротив, во многих научных, и официально-пропагандистских текстах до сих пор подчеркивается "единство" русскоязычного общества, а как следствие этого, единство его языка и системы ценностей. Наши исследования не подтверждают эту точку зрения.

Языковые особенности просторечия непосредственно связаны с социально-культурными характеристиками его носителей, которые в настоящее время не исследованы (само существование этой социолингвистической группы обычно не признается по ряду причин, среди которых не последнее место занимают политические соображения) и должны стать предметом изучения. Начало ему было положено в ряде наших статей [4], однако масштабы темы заслуживают монографического исследования.

Проведенные нами исследования показали, что не только русское просторечие является полноценной языковой системой, но и культура носителей просторечия должна рассматриваться как целостное единство, а не как совокупность отдельных признаков.

В соответствии с этим особенно актуальным в настоящее время является всестороннее изучение социального и культурного контекста современного русского просторечия. Несомненно, что наиболее продуктивный путь к изучению данного феномена лежит через проведение междисциплинарного исследования, основанного на применении методов социолингвистики и социально-культурной антропологии, а также биографического метода. Необходимо также проанализировать такие особенности представителей группы носителей просторечия, как внешний вид и техники тела, возрастные и гендерные характеристики, особенности времяпровождения, нравственные представления, отношение к сексу, религии, политике, отечественной и западной культуре и т. д. Полученные результаты позволят расширить и дополнить наши наработки по данной проблеме, протестировать выдвинутые ранее гипотезы и значительно переосмыслить и углубить существующее понимание русского просторечия.

В настоящее время ведется подготовка монографии по предлагаемой теме, а также, в качестве приложения к ней, готовятся подготовительные материалы к словарю русского просторечия. Несмотря на то, что в последнее десятилетие российские и зарубежные лингвисты проявляют особый интерес к русскому субстандарту, имеющиеся в настоящее время словари отражают либо отдельные слои лексики просторечия (жаргонизмы, обсценную лексику, мат и др.) [5], либо трактуют данную лексику как "новые" и/или стилистически сниженные слова в едином русском языке. Наши наблюдения показывают, что существует значительный пласт лексики, характерной именно для просторечия, в котором они имеют нейтральную стилистическую окраску и входят в основной лексический фонд. В качестве примера можно привести такие слова, как: пацан 'мальчик, юноша' [6], батя, пахан 'отец', баба 'женщина', тёлка 'девушка', падать 'садиться, ложиться', прикинуться 'одеться', подшаманить 'отремонтировать, привести в норму', дрыхнуть 'спать', лимон 'миллион', тачка 'автомобиль', видак 'видеомагнитофон', манатки 'вещи', базар 'разговор', ложить 'класть', мочить 'убивать', приспичить 'внезапно захотеться', припереться 'прийти', вломить 'ударить', заехать 'ударить' лапать 'трогать', ржать 'смеяться', выпендриваться 'вести себя нескромно, напоказ'; гулять 'пить, пьянствовать в компании', чурка, чучмек 'представитель восточных народов (обычно тюркских)', чех 'чеченец', афганец 'участник войны в Афганистане' и т.д.

Причины, по которым в просторечии сформировалась эта группа лексики, могут быть двоякого характера. Во-первых, она возникает как результат действия естественного процесса формирования лексической системы нового языкового образования. Во-вторых, подобная лексика призвана обозначать понятия, которые по ряду причин не актуальны для носителя литературного языка, ориентированного на ценности западной цивилизации. По этой причине среди собственно просторечной лексики имеются богатые синонимические ряды со значением 'пить, пьянствовать' (бухать, квасить, кирять и т. п.), 'обманывать' (гнать, заливать и др.), 'убить, убивать' (замочить, пришить и т. п.), 'бить, избивать', 'воровать', и т. п. Ср. также такие слова как стрелка 'встреча для выяснения отношений' и даже просто 'встреча, свидание', лох 'человек, не разделяющий систему ценностей носителей просторечия' (первоначально 'человек, которого можно обмануть или ограбить; жертва преступника'), отвалить 'отстать, перестать приставать, отказаться от ограбления', разборка 'выяснение отношений (часто с применением силы или оружия)', подстава 'провокация', крыша 'криминальное прикрытие, защита', заказать (кого-либо) 'указать в качестве жертвы для наемного убийцы' и т. п. Все это слова, входящие в активный лексический фонд носителя просторечия; мало того, в результате интенсивной телевизионной пропаганды данные слова знакомы и носителям литературного языка. Значение этих и многих других слов невозможно понять, не вникая в особенности быта и деятельности лиц, принадлежащих к рассматриваемому социальному слою. Очевидно, все дело тут в своеобразии картины мира носителя просторечия, повседневная жизнь которого во многом связана с криминальной или полукриминальной деятельностью.

Фиксация и лексикографическая обработка этого материала позволит лучше понять особенности социолингвистической ситуации в современной России и послужит основой для составления в ближайшие годы словаря русского просторечия (впервые в отечественной и зарубежной филологии).

Список литературы

1. Кестер-Тома З. Стандарт, субстандарт, нонстандарт // Русистика, 1993, № 2. - С. 23.

2. Дьячок М.Т. Русский язык в начале XXI века: основные тенденции развития // Сибирский лингвистический семинар. - Новосибирск, 2001, № 2. - С. 4-15; Дьячок М.Т., Моисеев С.В. Качественные методы в политической науке (социолингвистические и этнографические подходы) // Взаимодействие политической науки с органами государственной власти в формировании политических процессов в Российской Федерации и новых независимых государствах. Ч. 1. - Екатеринбург, 2002. - С. 31-36; Дьячок М.Т. Русское просторечие как социолингвистическое явление // Гуманитарные науки. Вып. 21. - М., 2003. - С. 102-113; Дьячок М.Т. Проблемы легализации просторечия в современной России // Наука. Университет. 2004. - Новосибирск, 2004. - С. 145-149; Дьячок М.Т. Просторечие как социолингвистический феномен // Бытие и язык. - Новосибирск, 2004. - С. 429-440 и др.

3. См. Дьячок М.Т., Моисеев С.В. Социолингвистический портрет носителя просторечия // Сибирский лингвистический семинар. 2005, № 1 (в печати).

4. См., например, Дьячок М.Т. Русское арго и русские говоры: к соотношению лексических систем // Аборигены Сибири: проблемы изучения исчезающих языков и культур. Т. 1. Филология. - Новосибирск, 1995. - С. 241-244; Дьячок М.Т., Моисеев С.В. Качественные методы в политической науке… и др.

5. Быков В. Русская феня. Словарь современного интержаргона асоциальных элементов. M?nchen, 1992; Юганов И., Юганова Ф. Словарь русского сленга (сленговые слова и выражения 60-90-х годов) / Под ред. А.Н. Баранова. - М., 1997; Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Словарь русской брани (матизмы, обсценизмы, эвфемизмы). СПб., 2003 и др.

6. Ср. использование этого слова в предвыборной рекламе, ориентированной на носителей просторечия, например, в ролике Г. Райкова - одного из лидеров проправительственной Народной партии России: "С каждого пацаненка начинать надо" (речь идет о нравственном воспитании молодежи).

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.philology.ru