9 (Проблема человека в творчестве В.С. Соловьева)

9

2 Изложение. Проблема человека в философии

В.С.Соловьева.

1) Славянофильские истоки решения проблемы человека в философии В.С.Соловьева.

Философия В.С.Соловьева не могла не отражать отношений существующих в то время тенденций развития русской философской мысли, которые на протяжении 15 – 18 веков формировались на Руси. Самобытность философской мысли исходила из неповторимого своеобразия русской духовной жизни, характеризующейся развитием нравственно-практических наставлений и обоснований особого предназначения православия. Но она была не единственной: тенденция включить Русь в процесс развития философии Европы как наиболее ранней и оформившейся, породило второе направление в развитии отечественной философии.

Наиболее четкое теоретическое и общественно-политическое оформление эти две тенденции получили в 40-60 г. Х1Х века. Первую представляли славянофилы, вторую – западники.

Идеологию западников разделяли видные общественные деятели принявшие идеи крупных западноевропейских философов: В.Г.Белинский – Гегеля, Н.Г.Чернышевский – Фейербаха, А.И.Герцен – французских материалистов.

Славянофилы опирались на православно-русское направление в общественной мысли России. Основа их учения в религиозной и культурной самобытности даже исключительности русского народа, на мессианской роли его. Они доказывали решающую роль православия для развития всей мировой цивилизации.

Оригинальное и очень интересное философско-идеологическое учение А.С.Хомякова (1804 – 1860). Именно с ним В.С.Соловьев был особенно близок и от его понятия «соборности» отталкивался в разработке своей философской системы, придавая ему онтологическую окраску и всеохватывающее значение.

Все религии мира Хомяков делил на две группы: кушитскую и иранскую. Коренное их различие не в обрядах, а в соотношениях «свободы» и «необходимости». Первая стоит на началах необходимости (из чего рождается восточный фанатизм). Иранство – это религия свободы, обращена к внутреннему миру человека, требует от него сознательного выбора между добром и злом. По мнению Хомякова именно христианство наиболее полно выразило смысл иранства, но разделилось на три основных направления: католицизм , протестантство и православие, разделившихся по соотношению

10

свободы и необходимости. Из трех именно православие, по Хомякову, гармонически сочетая свободу и необходимость, объединяют индивидуальную религиозность с церковной организацией. Именно это сочетание – методологический принцип религиозно-философского воззрения - понятия соборности. Это не просто сбор в соборе, а постоянная возможность соединения на основе духовной общности. Определяющий признак соборности принцип «единство во множественности», реализуемый на практике православным богослужением. Оно проявляется во всех сферах жизнедеятельности людей: в церкви, семье, обществе, отношениях между государствами. Соборность – следствие взаимодействия свободного человеческого начала («свободной воли человека») и божественного начала («благодати»). Исходя из положения о решающей роли соборного начала, славянофилы рассматривают народ как постоянный набор человеческих качеств, наделяя людей неизменной «духовной сущностью», субстанцией которой выступает православие и общинность. Россия породила специфическую социальную организацию – «мир» или сельскую общину. Общинное устройство жизни – второй важный признак русского народа , определяющий ее особый путь в историческом развитии. Достоинство сельской общины было воспитание духовно-нравственных принципов: общие интересы для каждого члена, честность, патриотизм, самопожертвование. Они считали разумным сделать общинный принцип всеобъемлющим, перенести его на городскую жизнь, промышленность, в основу государственной жизни, что заменит собой «мерзость административности в России». Ведущим принципом социальных отношений станет «самоотречение каждого в пользу всех». Это созвучно в наше время с настойчивым призывом А.Солженицина к возвращению в России принципа самоуправления снизу до верху.

Из принципа общинности и православия решается вопрос в пользу монархии как формы правления, ибо великие личности – представители народного духа и тем их величие выше, чем более они смогли выразить чаяние и стремление народа. Власть царь получает не от бога, а от народа путем избрания его на царство (Михаил Романов), и действует в интересах всей земли русской.

В настоящее время в публичных выступлениях видного деятеля культуры нашей страны Н.С.Михалкова красной нитью проходит мысль ранних славянофилов о значимости соборности, общины в нравственных устоях православного народа. Монархии как присущее им и приемлемое общественное устройство, что все на Руси пошло на «перекосяк» с момента реформы Петра Первого. Значит понятие об истоках нравственности живы и возвращение к ним не иллюзия.

Запад предал принцип соборности и там процветает распад общества на эгоистических индивидов, преследующих свои эгоистические

11

цели. Такова в общих чертах проблема человека с точки зрения Хомякова.

В.С.Соловьев попытался создать целостную мировоззренческую систему, которая связала бы воедино запросы религиозной и социальной жизни человека, основой которой должно стать христианство. До него были попытки, но имелось в виду одна христианская конфессия. Особенность подхода Соловьева в объединение всех христианских конфессий и другая особенность – попытки включения в христианское мировоззрение новейших достижений науки и философии, т. е. Создать систему религий и науки.

Здесь он начинает отходить от славянофилов. Вообще отношения В.С.Соловьева со славянофилами были сложными, не ординарными уже хотя бы по тому, что он был философ-мыслитель, а они литераторы, критики, ученые и им, в «…отличие от славянофилов антитеза Восток и Запад рассматривалась изначально не как противопоставление религиозных систем – католицизма и православия, а исключительно как противоположность двух типов философского познания: западного – аналитически-рассудочного, отвлеченного и восточного – синтетически-интуитивного, цельного». Подобное расхождение изначально определило разрыв между Соловьевым и славянофилами.

В унисон с «младшими» славянофилами он не признавал раздвоение между верой и разумом, между религией вообще и философией вообще. Они взаимно разделяли идею целесообразности создания самобытной русской философии как объединение основ науки и духовного опыта русского народа, т.е. соединение соборных истин и современного просвещения. Но по их мнению философия должна «подчиниться», служить углублению принципа традиционализма и панславянизма, православия. Соловьев же ратовал за христианский универсализм. «Универсализм» и «синтез» - два непременных понятия характеризующих умственный мир и метод мышления Соловьева. «Тот широкий универсализм, в котором Достоевский усматривает особенность русского гения, был ему присущ в высшей мере» - пишет Е.Н.Трубецкой, а брат Соловьева – Сергей, философскую универсальность брата сравнивал с художественной универсальностью Пушкина».

В.С.Соловьев указывал, не отрицая необходимости сохранения «самобытной особенности» (он был против безусловной идеализации русского православия), что эта идеализация доведет славянофилов до призыва к национальной замкнутости, к национализму, что не имеет ничего общего ни о понятии добра, любви, справедливости, ни с идеей православия. Он говорил: «Сравнивают народ с растением, говоря о крепости корней, о глубине почвы. Забывают, что и растения, для того, чтобы приносить и цветы и плоды, должны не только держаться корнями в почве, но и подниматься над почвой, должно быть открыто для внешних чужих влияний, для росы, дождя, для свободного ветра и солнечных лучей». Славянофил «…верит в народ и в его веру;

12

но ведь народ верит не в самого себя и не в свою веру». «Славянофилы поклонялись русскому народу не потому, что он действительно был воплощением христианского идеала, а напротив, они старались представить его себе и другим в таком идеальном свете потому, что уже поклонялись ему, каков бы он ни оказался: он был для них не по хорошему мил, а по милу хорош».

Разрыв с младшими славянофилами, долго считавшим его «своим», произошел именно в вопросе различного понимания национальной самобытности, национального эгоизма, патриотизма, его резкого отрицания набиравшего силу в России антисемитизму. Упреки Соловьеву в его «предательстве» идей славянофильства не состоятельны, ибо произошло перерождение патриотизма ранних славянофилов в национализм поздних, произошла деформация самой идеи славянофильства и В.С.Соловьев это видел лучше многих и не мог не высказать своего отрицательного отношения.

Но В.С.Соловьев признавал, что славянофилы при всей своей спорности их исторической программы вернули русской мысли то, что она чуть было не потеряла – цельность, т.е. единство материального и идеального во взгляде на смысл Бытия, с чем связаны важнейшие проблемы нравственности. Именно эту идею Соловьев не только оценил, но и развил в идею Всеединства (материального и духовного), единства абсолютной морали.

2) Понятие о Вселенской Церкви.

Ранние славянофилы рассматривали идею всеединства как богочеловеческий союз, как некую вселенскую церковь, снимающую противоречия, объединяющую национальное, способствует установлению на земле «царства божьего», а это значит объединение католической и православной церквей. Но объединение должно быть на принципе полного торжества православия, ибо только оно сохранило божественный элемент христианства.

В.С.Соловьев считал, развившиеся на Западе культ самостоятельного «начала человеческого» не менее важен «божественного элемента христианства» и кроме исторического имеет еще и мистический смысл. Существование каждой из двух церквей уже есть Вселенская Церковь, т.к. существуя отдельно друг от друга, они есть «…части единого тела Христова – Вселенской Церкви» и уже только по тому каждая является Церковью. В.С.Соловьев обращается ко времени Единства христианства, считая его идеалом. Раскол носил не глобальный и абсолютный

13

характер, а ритуальный, формальный, но тем не менее христианство раскололось на три конфессии и каждая считала себя за целое, за полную Вселенскую Церковь, и отношение к Христу каждой осталось неизменным.

В.С.Соловьев считает необходимым объединение всех церквей исключительно на религиозно-нравственной основе без всякого участия административно-государственных институтов. Главное духовное объединение людей, их общая принадлежность к Христу. Именно «Третий Рим» - Москва – считается последней первых двух и ее задачей в новом времени является посредничество между Востоком и Западом. Но в том и универсальность ума Соловьева, что он видит невозможность «смирения», «подчинения» Западной Церкви перед православием, а русским идея единения «непонутру», и он убеждает, что именно перед русскими стоит это единение, как национальная историческая задача. Он говорит: «Идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности». Взаимное убеждение, ослабление противоречий, обмен мнениями и т. п. Должны идти только на религиозной основе и присутствие государственного надзора должно быть исключено. Веротерпимость православия в отношении католицизма обязательна и необходима. Соловьев утверждает, что – «действительное примирение с Западом состоит не в рабском подчинении западной форме, а в свободном соглашении с тем духовным началом, на котором зиждется жизнь западного мира».

Центром Вселенской Церкви, центром единения, должен оставаться Рим, т. к. он уже есть центр католицизма, есть место притяжения верующих и из центра католицизма он становится центром Вселенской Церкви, соединясь с православие, а не подчинив его себе. Или совсем не ставить задачу централизации, но это худший вариант, ибо выдвигается угроза диффузии, расплыва, рассредоточия. Он был вообще против раздела церкви на православную и католическую. Но объединение Западной и Восточной церквей должно сопровождаться всемирной монархией на основе российского абсолютизма (взгляд славянофилов на монархию). Таким образом создается «богочеловеческий союз», только так человечество придет к «всеобщей справедливости» к «подлинному христианскому миру». В.С.Соловьев сблизился с католическими служителями, ездил к ним, изучал их труды, Его очень благосклонно принимали. В среде славянофилов, особенно официальной православной церкви это восприняли крайне негативно, обвинили его в предательстве. Даже И. Аксаков, с которым они «громили» византийско-московскую церковь, официоз, рабское подчинение светскому правительству, отошел от него и восклицание – «С кем же он теперь будет?» - повисло над его головой как дамоклов меч. Утверждали, что перед смертью он принял католичество. Но его близкие свидетельствуют, что перед смертью (он умер в с. Узкое в имении своих друзей графов Толстых) им были выполнены все ритуалы православия.

14