3798-1 («Артмир» по Достоевскому), страница 2
Описание файла
Документ из архива "«Артмир» по Достоевскому", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "философия" из , которые можно найти в файловом архиве . Не смотря на прямую связь этого архива с , его также можно найти и в других разделах. Архив можно найти в разделе "рефераты, доклады и презентации", в предмете "философия" в общих файлах.
Онлайн просмотр документа "3798-1"
Текст 2 страницы из документа "3798-1"
Смердяков: И правильно делают. Вот если бы они у нас в Скотопригоньевске объявились, в нашем трактире гораздо лучше бы дело пошло. Если что, я завтра же в Брайтон-Бич…
Федор Павлович: Так тебя туда и пустили.
Иван: Не о том вы говорите. Американцы – нормальные люди, которые на земле, а не на небе живут. Они хотят устроить для себя удобный мир, с хорошим питанием, полноценным сексом и ласковой смертью. Их ТВ и кино – это смазка хорошей цивилизационной машины. Вы что думаете, Голливуд напрасно миллиарды тратит?
Алеша: Но ведь там происходит чудовищное снижение образа человека, Иван. Герой американского экрана – это робот с программой: «райское наслаждение – баунти»… Читайте «Протестантскую этику и дух капитализма» М. Вебера - там обозначены корни американского чуда. В его истоке лежит утопия — социальная и технологическая утопия счастья на грешной земле, вплоть до «американской мечты» о просперити с белозубой улыбкой, ограничивающей ее владельца от всего низшего — варварского, от всего внешнего — чужого, но и от всего высшего — богоносного, таинственного. Это утопия мира без страдания, без греха и Воскресения. С православной точки зрения, такой мир — это насмешка над творением Божиим, и самое печальное состоит в том, что смех этот уже прозвучал.
Федор Павлович: Браво, Алешенька! Всегда тебя за идеализм любил.
Митя: Не идеализм это, а просто красивая сказка. Не потянет современный человек христианского идеала! Помните, как в 17 году наши мужички-«богоносцы» храмы разоряли и священников в прорубях топили? Не знаю, как в Америке, а русскому человеку Вождь нужен.
Смердяков: Да и теперь-то в церковь больше «для порядка» ходят. А уж как бывшие секретари обкомов со свечечками стоят – умора…
Иван: Кто ходит, кто не ходит – это его личное дело. И в чужую душу лезть нечего. Я уже имел честь сказать вам, что в эпоху постмодерна нет никакой Истины с большой буквы – слишком много конкурирующих «картин мира» создало человечество за свою историю. А коли так, то и Голливуд хорош, и секретари со свечечками пригодятся – лишь бы не мешали друг другу жить. Вот умница Карл Поппер всё это «открытым обществом» назвал. Толерантность нужна. Иначе и нельзя жить в ХХI веке.
Смердяков: Ах, Иван Федорович, да вы же мои заветные мысли высказываете! Если бы я так гладко говорить умел… А про киберпанк да про сатанинские сайты в интернете нас не просветите? Очень хотелось бы послушать-с.
Федор Павлович: Про это ты лучше у своего любимого Жириновского спроси. Он всё знает – не даром же каждой женщине по мужику обещал. Вот уж действительно гений! Что хочет, то и говорит, любой образ примет, а народ за ним, как овцы за бараном, тянутся. Это как, по-твоему, Иван, называется?
Иван: Есть постмодерн в философии, есть в искусстве, есть и в политике. Предметом артизации (в том числе и политической) может быть в принципе любая вещь, поскольку она не обладает четко фиксированной онтологией.
Федор Павлович: Ох, Ванюша, попроще! Мы ведь университетов не кончали.
Иван: Проще говоря, это значит, что не имя зависит от предмета, а предмет от имени. Рекомендую «Логико-философский трактат» Витгенштейна. Как назовешь вещь или человека, такими они и будут. Здесь Жириновскому в политике действительно равных нет. Впрочем, то же самое делают, например, Пригов в поэзии, Кулик – в акционизме, Юфит – в кино…
Митя: Это тот самый Пригов, который сам себя назначил великим поэтом, и велел называть себя не иначе, как Дмитрий Александрович? А художник Кулик – тот и вовсе собаку из себя изображает?
Смердяков: Эх, мне бы такие таланты… Впрочем, мы и в своем трактире не пропадем.
Иван: Напрасно иронизируете. В современном искусствознании это называется «скандальной самопрезентацией». А что прикажете делать художникам, когда все стихи и романы уже написаны, все фильмы сняты, все философские идеи высказаны? Нынешним Шекспирам остались только «римейки» – игровые перекодировки смысла из одного регистра в другой. Homo ludens – не худший тип человека.
Алеша: Вот тут я готов тебя поддержать, брат. Когда сказать по существу уже нечего, начинают говорить о самом говорении, и поневоле заговариваются. Почитай хотя бы того же Деррида – это же шаманское камлание, прости Господи!
Федор Павлович: Да уж, попался мне как-то в руки журнал «Искусство кино». Ни словечка не понял, а ведь про кино пишут. Потом мне сказали, что это они «по Дерриде ботают»…
Митя: Да они сами не понимают, что пишут. Как говорится, искусство кончилось, но остались искусствоведы – им же жалованье получать надо. А ведь прав был Ленин – из всех искусств для нас важнейшим является кино.
Иван: Во многом прав был этот стряпчий. В ХY веке из него вышел бы отличный инквизитор. История вообще не для слабонервных. Но сейчас время фанатиков прошло. Сейчас время либералов – вот посмотрите, какое разнообразие в интернете.
Алеша: Опять ты про интернет. Да ведь в этой «веселой относительности» интернета самый бесовский тоталитаризм и сидит.
Смердяков: Почему это?
Иван: Не согласен. Возьми список наиболее популярных сайтов в рунете. Между прочим, там на первом месте официальная страница Русской Православной церкви, на втором – один из еврейскийх сайтов, и только на третьем – сатанинский. Jedem das seine, как говорят немцы.
Федор Павлович: Да уж, вольному - воля, спасенному – рай.
Алеша: Интернет – это пространство без стыда. Там нет различия между белым и черным, между Богом и сатаной.
Иван: Так всегда было в светской культуре. Культура – это прежде всего свобода.
Смердяков: Верно, верно. Захочу - оперетку послушаю, захочу – «Sex pistols» подключу.
Алеша: Ты Писание забыл, Иван? Вспомни книгу Бытия. Кто построил первые города, стал ковать орудия из меди и железа, играть на гуслях и свирели? Потомки братоубийцы Каина. Старший сын изгнанных из рая Адама и Евы начал свою земную деятельность с убийства родного брата. За это он был проклят Богом, а его дети и внуки изобрели замену (эрзац) богообщения. Ею и стала культура. Культура – это пограничье между Богом и дьяволом, это светская (мирская) форма духовной жизни, в которой согрешивший дух переживает наложенное на него проклятие.
Федор Павлович: А если я, грешный, не хочу ни того, ни другого, а просто по своей глупой воле пожить?
Иван: Живите, батюшка, кто же вам не дает. Алексей, по своему обыкновению, хочет навязать вам то, на что вы не способны.
Митя: Если человека на волю отпустить, он совсем свиньей станет. По себе знаю. Не случайно же при демократах чернуха со всех экранов лезет. Демократия «низ» любит, гениев и пророков казнит. Она убила Сократа и Христа, она выбрала Гитлера.
Смердяков: Имеем право. Чай, в свободной стране живем.
Иван: Разрешено всё, что не запрещено. В ХY столетии разрешение на культуру давал великий инквизитор, в середине ХХ века – генералиссимус Сталин. Сегодня дисциплинарные пространства цивилизации анонимны, диалогичны, никого ни к чему не принуждают. Хочет человек путешествовать в киберпространствах – пожалуйста. Хочет называть это «открытым обществом» – ради Бога. Может там хоть с чертом полюбезничать – мне, во всяком случае, не привыкать. Он и без интернета ко мне захаживал.
Федор Павлович: Нет уж, увольте-с, мы лучше с коньячком-с.
Смердяков: А мне нравится. Иной раз на такой бесовский сайт заедешь… Вот только смелости не хватает. От рождения к падучей склонен. Ну, ничего, скоро такие лекарства изобретут…
Митя: Гуляйте, гуляйте, господа. Только скоро друг друга от либерализма кушать начнете. Про «золотой миллиард» слыхали? Это же всемирное рабство! Сами же сказали: если Бога нет, всё позволено. Человеку – особенно современному – железная рука нужна, и чтоб была она страшна и любима. Она и защитит его изнутри и снаружи. Помнится, и в Библии сказано: начало премудрости – страх Господень.
Алеша: Так Господень же страх и Господня любовь! А ты его, Митя, с человеческим запретом путаешь. У Фрейда – психиатра этого венского – культура ведь тоже всего лишь запретом оказалась, а сущность человека у него звериная. И никаким либерализмом её не исправишь.
Федор Павлович: Рад бы в рай, да грехи не пускают.
Смердяков: А по мне и так хорошо. И никакого вашего рая, Алексей Федорович, мне не надо. Вот известный поэт А.К. Толстой правильно писал: только то, говорит, и действительно, что для нашего тела чувствительно. А всё остальное – одни фантазии.
Иван: Ты, как всегда, вульгарен, лакей, но мыслишь логично. Во всяком случае, насильно в рай тебя никто тащить уже не будет.
Смердяков: Я хоть и лакей, а побогаче некоторых буду. Вон у меня особняк в три этажа строится. Иметь такой дом интереснее, чем читать Томаса Манна – это я своими ушами по радио «Свобода» слышал. Известный умник Борис Парамонов заявил.
Алеша: Умный человек в глубине души иногда – ужасный пошляк. Или иное: «умен, как бес, и зол ужасно». В Писании как раз о таких сказано, что «сыны века сего догадливее сынов света в своём роде»» (Лк. 16,8).
Федор Павлович: В Писании к любому случаю подходящую цитату подобрать можно. А ты представь себе, Алеша, что когда-нибудь все люди праведниками бы сделались. Оно хоть и свято, да скучновато.
Смердяков: Ну уж дудки! Однова живем.
Иван: Современная культура и хороша тем, что здесь каждый может найти свою нишу. На рояле есть белые и черные клавиши - так же и в религии, искусстве, политике ХХI века есть пространство свободы. Музыка извлекается из всей клавиатуры – иначе это не музыка. Философия постмодерна знает факт многоликости мира, и работает с ним. Постмодерн со своей тотальной игрой есть радикальный плюрализм истин: пусть расцветают все цветы.
Митя: От твоего «плюрализма» по всему миру уже бойня идет. Лет через 20 атомная бомба будет у любой крупной банды. Посмотрим тогда, как вы, либералы, запоете. Кстати, Нью-Йорк 11 сентября 2001 года по телевизору выглядел покруче любого Голливуда. «Электронный привет» от Апокалипсиса!
Алеша: Вот в этом брат Дмитрий прав. Спецслужбы не властны над сердцем человека, если он вырастил в нём зло. Всякая власть есть в конечном счете духовная власть – это каждый день доказывают те же террористы-смертники, которые идут на гибель отнюдь не ради денег.
Иван: ХХI век – это эпоха модернизации и вестернизации всего мира. С расширением пространства культуры реальное зло будет маргинализовано и вытеснено на периферию цивилизации. Кстати, в киберпространстве может быть смоделировано («проиграно») любое зло, даже ядерный конец света – никому от этого хуже не будет.
Федор Павлович: Ой ли?
Смердяков: Нас пугают, а мы не боимся. Кстати, под моим особняком крепкий каменный бункер будет. В случае чего – милости просим. Я уж там и запасец кое-какой сделал.
Алеша: Я называю вещи их именами. Зверь с компьютером и атомной дубиной в руке – это плод современной безбожной цивилизации. Именно любезный тебе постмодерн, Иван, уравнивает добро и зло, жизнь и смерть. Помните, как в рассказе Федора Михайловича Достоевского «Бобок» покойники на кладбище хотят «заголиться и обнажиться», чтобы в последний раз насладиться «пространством свободы» перед Страшным Судом. «Свобода от» и «свобода для» – совсем разные вещи.
Смердяков: А по мне всё едино. Свобода – она свобода и есть.
Митя: От такой свободы до концлагеря – один шаг. Только теперь это будет «электронный концлагерь». Уже теперь для всех ввели ИНН с тайным кодом 666. Или это тоже «артизация»?
Алеша: Свободе воли христианина цифры не указ. Если бояться чисел, надо вырвать страницу 666 из всех книг, включая Библию. Бог насильно никого не спасает, но и сатана не может механически (без согласия самого человека) погубить его душу. Образ Божий сохраняется в людях в любом концлагере – будь он хоть обычный, хоть электронный. Читайте «Архипелаг ГУЛАГ».
Иван: Что-то вы больно либерально рассуждаете, Алексей Федорович! А я вот вам мнение известного американца Артура Кларка приведу. Он прямо говорит, что «техногенная цивилизация на высшей ступени своего развития не отличается от магической». Это хорошо знгают «кибернавигаторы» – обитатели только что упомянутых вами виртуальных пространств. А фильм «Матрица» вы видели?
Федор Павлович: Вот белиберда-то!
Митя: Отнюдь не белиберда, папаша! «Компьютерное поколение» давно уже живет в искусственной («артизированной») реальности мировой паутины. Все эти «юзеры», «хакеры»… Они уже не с нами, и им глубоко плевать на Истину, Красоту, Россию. У них даже язык другой – какой-то американо-машинный жаргон. Поколение «ПИ», как назвал их один современный писатель...
Смердяков: Хлеба и зрелищ – вот что нужно людям. Как было в Риме, так осталось и теперь. Хлеба у нас, спасибо демократам, довольно. Теперь подавай зрелища.
Иван: Это не просто зрелища. Ги Дебор правильно назвал современное общество «обществом спектакля». Это свободное конструирование возможных миров – в философии, в математике, в живописи, на сцене, в мультимедиа. Кстати, в Х1Х веке Шеллинг так определял романтизм: мышление о возможном. Сегодня постмодерн как мировоззрение и дигитальные технологии вообще сняли различие между возможным и действительным. Ныне то, что возможно, уже действительно, а действительность есть только одна из возможностей. Если угодно, это и есть техногенная магия. Ещё Гераклит заметил, что вечность походит на ребенка, играющего в шашки. С эпохи Ренессанса европейская наука и колдовство в принципе неразделимы. ХХI век только доводит до логического конца эту божественную игру с «матрицами» бытия.
Федор Павлович: Прелестно, прелестно.
Смердяков: И мне нравится. Захочу – в преисподнюю загляну, захочу – Николь Кидман поцелую. Я специально для этой цели свой домашний кинотеатр с мощным компьютером соединил.