22846-1 (Социальная структура современного российского общества), страница 3

Таблица 2

Социостатусные характеристики (в % к численности каждого слоя)

Действительно, в первой половине 1980-х годов квартальный коэффициент дифференциации денежных доходов населения СССР составлял немногим более 2 раз, что позволяло идеологам говорить о достижении социальной однородности общества. Секрет состоял в том, что основная часть потребления верхних слоев не опосредствовалась деньгами, а осуществлялась через бесплатное обеспечение благами, скрытые льготы и привилегии. Существование этой системы маскировалось предоставлением всем гражданам некоторого количества бесплатных медицинских услуг и образования, дешевого жилья, мест в детских учреждениях, путевок в дома отдыха и т.д. В результате резкие различия в благосостоянии нижних и верхних слоев общества сочетались с видимостью "справедливого" распределения доходов.

Развитие рыночных отношений разрушило это ненадежное равновесие. Сфера бесплатной и льготной раздачи дефицитных благ сильным мира сего существенно сузилась. Потребительский рынок наполнился массой импортных товаров, приобретаемых только за деньги. Одновременно начала разрушаться система социальных (медицинских, образовательных, жилищных и иных) услуг населению: на их оплату требовалось все больше денег. Таким образом, доля натуральных доходов снизилась, а потребность в деньгах для поддержания сложившегося уровня жизни заметно выросла. Удовлетворить эту потребность разные категории населения смогли в неодинаковой степени. В результате поляризация благосостояния начала заметно расти. По данным специальных исследований, в конце 1980-х годов децильный коэффициент дифференциации доходов не превышал 4,5 раза, в 1993 году он составил 7,8, а осенью 1995 года - уже 10,5 раза . Сходную картину рисует и государственная статистика: 1991 год - 5,5 раза, 1993 год - 11 и 1995 год-13 раз . В 1994 году 10% наиболее обеспеченных граждан располагали 40% совокупных доходов населения, в то время как на долю абсолютного большинства оставалось 60%. Осенью 1995 года разница между уровнями доходов, получаемых 10% наиболее и наименее обеспеченных россиян, составляла почти 25 раз. Воспитанные в эгалитарных ценностях россияне воспринимают поляризацию бедности и богатства как рост социальной несправедливости.

Насколько же сильно различаются уровни доходов выделенных нами социальных слоев, каковы их запросы к доходам и как удовлетворяются их притязания? Для ответа на эти вопросы используем следующие показатели мониторинга:

- уровень основных и дополнительных денежных доходов работников (ДДР);

- уровень семейных доходов на одного человека (СДД);

- субъективные представления об уровне минимально необходимой зарплаты (МНЗ);

- мнения о величине прожиточного минимума в расчете на одного члена семьи (ДПМ);

- представления об уровне достаточного душевого дохода, способного "обеспечить нормальную жизнь" (ДДД);

- соотношение представлений о прожиточном минимуме и о достаточном доходе (ДДД:ДПМ);

- соотношение фактического дохода с субъективным представлением о минимально необходимой зарплате (ДДР:МНЗ); -отношение фактического дохода к субъективно "достаточному" (СДД:ДДД). Фиксируемый мониторингом уровень денежных доходов работников отличается известной неполнотой. Во-первых, соответствующий вопрос анкеты относится только к личным доходам, оставляя в стороне предпринимательскую прибыль. Во-вторых, он фиксирует суммы, остающиеся у работников после уплаты налогов. В-третьих, отвечая на этот вопрос, большинство обеспеченных респондентов преуменьшают свои доходы. Тому много причин, в частности это боязнь навлечь на себя налоговую инспекцию или правоохранительные органы, не говоря уже о грабителях и рэкетирах (причем, чем выше получаемые доходы, тем сильнее они занижаются). В-четвертых, мониторинг не учитывает натуральных доходов, играющих немалую роль в материальном обеспечении некоторых групп россиян (в частности, сельских жителей, военнослужащих, руководящих работников и др.). В связи с этим приводимые ниже данные дают лишь приблизительную картину действительного распределения доходов.

Если принять за 100% средний уровень денежных доходов экономически активных россиян, то средний доход верхнего слоя составит 516%, среднего - 144%, базового -75%, а нижнего - 54%. Разница между верхним и нижним слоями почти десятикратна, между средним и нижним - примерно трехкратна. Если же принять во внимание неучитываемую часть доходов верхних слоев, масштабы их денежных сбережений и недвижимости, то имущественная дифференциация окажется значительно большей. Уровень душевых доходов семей дифференцирован несколько меньше: разница между крайними слоями здесь составляет примерно семь раз. Сравнение с приведенными выше данными об общей дисперсии денежных доходов населения показывает, что социальная стратификация общества объясняет существенную часть последней.

А как оценивает само население сложившийся уровень своих доходов и степень их дифференциации? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к анализу представлений россиян о двух показателях доходов, способных играть роль определенных оценочных критериев, - минимально необходимой зарплате и достаточном душевом доходе. Абсолютные значения названных показателей отражают субъективные притязания людей к уровню личного благосостояния, качеству и образу жизни, развитость их социальных потребностей, типы целевых ориентиров. Разница же между представлениями о достаточном доходе и о прожиточном минимуме отражает ту социальную дистанцию, которой индивид, общественная группа или социальный слой мысленно отделяют себя от наименее обеспеченных низов общества. В 1993-1995 годах в среднем для всех россиян эта разница составляла менее двух с половиной раз, что, на мой взгляд, говорит о серьезных самоограничениях, накладываемых людьми на собственные запросы к уровню жизни и доходов.

В динамике разница между этими показателями возрастала: в 1993 году она составляла 2,3 раза, в 1994 - 2,4, а в 1995 году - 2,6 раза. Это может свидетельствовать как о формировании более скромного представления о его вещественном содержании, так и о росте массовых притязаний к уровню собственного благосостояния. В пользу псиного соображения говорит то, что представления россиян о прожиточном минимуме год от года становятся более консолидированными, их дисперсия уменьшается. В настоящее время разница в представлениях крайних общественных слоев о душевом прожиточном минимуме составляет лишь 40%, а разница между средним и нижним слоями - менее 20%. Такие различия представляются естественными и обоснованными. Что же касается достаточного дохода, то здесь дело обстоит иначе.

Действительно, называемый респондентами уровень душевого дохода, позволяющего "жить нормально", представляет собой косвенную оценку благосостояния, обеспечивающего удовлетворение основных потребностей. В основе этого показателя лежат субъективные, причем весьма различные представления индивидов и групп о том, что значит "жить нормально". Для старших поколений, лиц, входящих в базовый и нижний слои общества, для большинства населения сел и небольших городов представления о достаточном доходе связаны с удовлетворением сравнительно ограниченных традиционных потребностей. Жить "нормально" для большинства из них означает жить "как прежде". Напротив, большинство молодежи, жителей столиц, предпринимателей, высококлассных специалистов, работников бизнес-профессий ориентированы на модернизационные ценности. Поэтому "нормальной" им представляется, скорее, такая жизнь, как на Западе.