22323-1 (Подростковая и юношеская сексуальность в России), страница 4

41% опрошенных в 1993 году 12-17 летних девочек и 29% мальчиков сказали, что придают важное значение религии. 46% девочек и 23% мальчиков говорят, что добрачный секс противоречит их убеждениям. Однако среди 16-17-летних, у которых этот вопрос из теоретического становится практическим, так считают уже только 21%, а 60% этого мнения открыто не разделяют.

Установки и взгляды подростков часто радикальней их собственного поведения. Отчасти этот радикализм показной, демонстративный, но отчасти это предвестник грядущих поведенческих сдвигов. Как показывает международный опыт, сдвиги в установках и ценностях большей частью опережают изменения в реальном сексуальном поведении.

В отличие от консервативных взрослых, для которых подростковый секс - опасное, отклоняющееся от нормы, поведение, сами подростки считают его нормальным и естественным. С мнением "Нереально думать, что молодежь удержится от занятий сексом в подростковом возрасте" в 1993 г. полностью согласились 46% мальчиков и 36% девочек. 53% мальчиков и 36% девочек не видят ничего плохого в добрачных отношениях, если молодые люди любят друг друга. С суждением "К половым сношениям нужно относиться как ко вполне нормальной и ожидаемой части свиданий подростков" полностью согласились 36% мальчиков и 21% девочек (среди сексуально искушенных 16-летних - соответственно 56% и 37%). Эти мнения более сдержанны, чем мнения американских подростков 1970-х годов, но эта сдержанность имеет границы.

Анализ ответов на вопрос: "Если ты не занимался (не занималась) сексом или сейчас сознательно воздерживаешься от дальнейших сексуальных контактов, то почему?", показывает, что подростковая мотивация в этом вопросе довольно прагматична. Ответы обобщены в таблице 4:

Таблица 4. Мотивы сексуального воздержания подростков (опрос 1993 г.)

Моральные ("Почему я не должен?") и психологические ("Почему я не хочу?") доводы отступают на второй план перед соображениями практического свойства: "Чего я боюсь?" и "Что мне мешает?", особенно у мальчиков.

В опросе 1995 г. молодых людей просили ответить, какие причины удерживают их от вступления в сексуальную связь, а затем указать, что из перечисленного для них наиболее важно, то есть выбрать из нескольких причин одну. Самым важным фактором для обоих полов, который указали 39% девушек и 30% юношей, оказалось "Я еще не нашел подходящего человека". У юношей на втором месте (23%) стоит собственная застенчивость и нерешительность (среди девушек так ответили меньше 5%) и на третьем (18%) - отсутствие возможности (среди девушек так ответили меньше 4%). У девушек вторая по значимости (19%) причина сексуальной сдержанности - чувство своей неготовности к столь ответственному шагу (среди юношей так ответили вдвое меньше), а третья (12%) - нежелание быть использованной ради чьего-то удовольствия (только 0.6% мальчиков выбрали этот вариант). Девушки в два с половиной раза больше мальчиков озабочены проблемой возможной беременности и вдвое больше - негативной реакцией родителей.

Если вспомнить предыдущий раздел отчета, очевидно, что ничего особенного и сенсационного в российских цифрах нет. Они, как и стоящие за ними социальные и психологические проблемы, вполне сопоставимы с западными и отражают одни и же общие тенденции.

Тип современной российской подростковой сексуальной культуры очень похож на ту, которая существовала в США и в странах Западной Европы 30 лет тому назад. Раннее начало сексуальной жизни тогда тоже коррелировало с плохой учебой, конфликтами с родителями, вовлечением в преступные группы, кражами, угоном автомашин, вандализмом, насилием, курением, пьянством, употреблением наркотиков (Miller and Simon, 1980; Vener and Stewart, 1974; Yamaguchi and Kandel, 1985).

Сама по себе подростковая сексуальность отнюдь не была причиной антисоциального поведения, но за статистическими корреляциями прослеживались контуры такого типа молодежной субкультуры, когда и взрослое общество и сами тинейджеры видят в сексуальной жизни, курении, выпивке и баловстве с наркотиками знаки взросления, обретения самостоятельности от старших, прежде всего от родителей. Когда общество перестает табуировать юношескую сексуальность, начинает относиться к ней спокойно, помогая подросткам овладеть необходимыми для жизни знаниями, ее связь с девиантным поведением ослабевает и даже вовсе исчезает, что и было показано выше на опыте стран Западной Европы.

Однако так происходит только там, где взрослое общество обладает достаточно высокой сексуальной культурой и терпимостью. США, где консервативные силы пытались в конце 1960-х остановить сексуальную революцию с помощью заклинаний и запретов, уверяя, что сексуальное просвещение - "грязный коммунистический заговор для подрыва духовного здоровья американской молодежи", сейчас расплачиваются за это неслыханным в Западном мире размахом сексуального насилия, подростковых беременностей и абортов. Разумеется, это зависит от множества социальных причин, но сексуальная безграмотность, в сочетании с культом насилия в средствах массовой информации, тоже немало этом способствует.

США имеют едва ли не лучшие в мире научные исследования проблем пола и сексуальности. Но когда в конце 1989 г. Институт Кинзи протестировал 1974 взрослых американцев, задав им 18 элементарных сексологических вопросов, 55% опрошенных провалились, не сумев правильно ответить даже на половину вопросов, только пять (!!!) человек получили "пятерки" и 68 (4%) - "четверки". Да и как могло быть иначе, если лишь 14% этих людей получили в юности какое-то сексуальное образование? (Reinisch, 1990).

В опросе, проведенном в начале 1990-х годов супругами Джанус, 53% мужчин и 33% женщин сказали, что главные сведения о сексе почерпнули на улице, 25% и 40% - в кругу семьи, и только 20 % мужчин и 25% женщин - в школе (Janus and Janus, 1993). В последние годы сексуальное просвещение в США стало улучшаться. Судя по данным недавних опросов, три четверти тинейджеров так или иначе обсуждают эти вопросы с родителями, и 72% имели какие-то занятия в школе (Teens Talk about Sex, 1996) Девять из десяти опрошенных 18-19-летних американцев сказали, что они получили какое-то систематическое сексуальное просвещение (Kenen, 1997). Именно этим американцы объясняют достигнутое в 1995 году - впервые с 1970 года ! - пятипроцентное снижение числа подростков, начавших половую жизнь между 15 и 19 годами (количество девушек, начавших сексуальную жизнь в этом возрасте, снизилось с 55% в 1990 до 50% в 1995 , а доля юношей - с 60% в 1988 до 55% в 1995 году), а также значительное - на 7.8% - снижение беременностей в этой возрастной группе (National and State-Specific Pregnancy Rates Among Adolescents, 2000)

Но как ни плохо обстоит дело в США, в России все гораздо хуже. Российские подростки "догоняют" и "перегоняют" своих западных ровесников в крайне сложных и неблагоприятных социокультурных условиях, а официальное общество и государство не только не помогают им, но усугубляют их трудности.

Первая из них - отсутствие систематического сексуального образования. Дефицит научной информации о сексуальности и разрыв между поколениями в этих вопросах в постсоветской России велик, как нигде. Об этом говорят все имеющиеся социологические данные.

В 1991 г. на вопрос ВЦИОМ, "Говорили ли ваши родители с вами на темы полового воспитания?" положительно ответили 13%, отрицательно - 87% опрошенных. Особенно обделены родительским вниманием мальчики: если с девочками говорили 15% родителей, то с мальчиками - только 10 %. Снова бросается в глаза социально-возрастная дифференциация: среди людей моложе 25 лет положительно ответили на этот вопрос 27-28%, а среди тех, кому больше 55 лет, - только 5%. Городские родители говорят на эти темы чаще, чем сельские и т.д.

Собственных детей респонденты воспитывают или собираются воспитывать иначе. На вопрос "Говорили ли вы, собираетесь ли вы говорить со своими детьми на темы полового воспитания?" утвердительно ответили 51% (женщин на 6% больше, чем мужчин) , отрицательно - 48%. Однако перевес положительных ответов достигается главным образом за счет молодежи, уменьшаясь с 83% в группе 20-24-летних, которые говорят только о своих намерениях, до 23-24% среди тех, кто старше 55 лет.

Для опрошенных Сотниковой и Перминовой девушек-москвичек в 1988 г. главным источником информации по вопросам пола и контрацепции (56% ) были подруги и знакомые; доля родителей составила 9,7% , медицинских работников - 3,8%, учителей - 1,2%.

По данным нашего опроса 1993 г., больше двух третей родителей никогда не говорили со своими детьми о сексе, а те, кто этих тем касался, делали это один-два раза. Сами ребята спрашивать родителей стесняются или не хотят. За последний год перед опросом 67% девочек и 77% мальчиков ни разу не задавали таких вопросов. Не удивительно, что на вопрос: "Насколько совпадают твои взгляды и принципы, касающиеся секса, со взглядами и принципами твоих родителей?" свыше половины подростков ответили "Не знаю". Тем не менее 38% 16-17-летних были убеждены, что их взгляды решительно расходятся с родительскими.

Так же "невинна" по части сексуального просвещения и школа. Только 17% учащихся двух крупнейших столичных городов получили в школе какие-то сведения, как правило, одну или две лекции, остальные - ничего.

При опросе в 1997 г. учащихся 7-9-х классов 16 пилотных школ (869 мальчиков и 928 девочек) в восьми разных регионах выяснилось, что специальные занятия или уроки по сексуальному просвещению (чаще всего - одно- два занятия) посещали лишь 16% мальчиков и 23% девочек. Основными источниками знаний о сексе (таблица 8) являются печатные издания (30% процентов мальчиков и 28% девочек) , фильмы и телепередачи (22% и 13%), разговоры с друзьями (22% и 16%). Родителей и других родственников упомянули 6% мальчиков и 15% девочек, учителей и лекторов - 3% и 4%, медицинских работников - 2% и 4%.

По сравнению со своими родителями, которых опрашивали по сходной анкете, сегодняшние школьники имеют значительно более разнообразные и более надежные источники информации, чем их отцы и матери в их возрасте. Если родительское поколение, как и предыдущие, черпало главную информацию из разговоров со своими сверстниками, то теперь на первый план выходят печатные и электронные источники информации. Но ничего похожего на систематическое сексуальное образование в стране нет.

Самые авторитетные для подростков взрослые - родители и учителя - не могут и не хотят заниматься этим делом. Опрос 1997 г. подтвердил, что лишь ничтожная доля родителей (чаще матерей) говорят с подростками на эти темы, да и то, как правило, в самой общей форме.

Так же инертна и беспомощна и школа. 67% учителей пилотных школ сказали, что девочки-ученицы никогда не задавали им вопросов о взаимоотношениях между полами (применительно к мальчикам доля отрицательных ответов возрастает до 87%), а большинство из тех, кому такие вопросы задавали, признались, что старались дать обтекаемый ответ или перевести разговор на другую тему. На вопрос "Ощущаете ли Вы себя готовой / готовым дать ответы на вопросы, связанные с сексуальным развитием и поведением учащихся, если в Вам обратятся школьники или их родители?" определенно утвердительно ответили только 11.5% учителей. Боюсь, что и они переоценили свои реальные знания.